— А вы? — охотник нахмурился.
— А мы с ребятами займёмся этими… любителями пряток, — я усмехнулся.
Раз уж завёл дружину, пора приучать себя не тащить всё на своих плечах.
— Взять его живым? — охотник сощурился.
— Именно. Этот ублюдок должен запеть, — я сделал ударение на последнем слове. — И запеть громко.
Матёрый следопыт понимающе кивнул, проверяя нож на поясе. Было видно — он прекрасно понимает важность задачи. Макар слишком многое знает о делах старосты, чтобы так просто отпустить его.
— Сперва отведём тяжеловозов подальше отсюда, — сказал я, спрыгивая с саней. — Километра за полтора до засады привяжем.
— А с грузом ничего не случится? — забеспокоился Гаврила.
— Правильно мыслишь, воевода, — Силантий провёл пальцами по усам. — Эти городские мерины к стрельбе непривычны. Если начнётся пальба, могут с перепугу понести. А у нас там товаров на всю деревню. Да и самих коней угробим…
— Зато мельниковы лошадки, — Федот похлопал ближайшего коня по шее, — те к охоте приученные. Мы ж их частенько в лес берём, когда нужно добычу тяжёлую вывозить. Они и от выстрелов не шарахаются, и Бздыхов не боятся. Умные твари.
Я кивнул, соглашаясь с опытным охотником. Мы быстро распрягли тяжеловозов и отвели их с телегой в небольшую ложбинку подальше от дороги. Привязав их покрепче к деревьям, мы вернулись к саням.
Через пару минут, распределив роли и повторив план, мы разделились.
Я проводил Силантия взглядом, пока тот ловко пробирался сквозь заснеженный лес. Опытный охотник двигался почти бесшумно, сливаясь с окружающим пейзажем. Я не сомневался, что он справится.
Выждав, мы с Федотом и Гаврилой продолжили путь. Я поддерживал связь со Скальдом, зорко следя через его глаза за действиями врагов. Вскоре ворон заметил, как один из разбойников, доселе скрытый и, видимо, оставленный в дозоре, спешно покинул свой пост на склоне и побежал к остальным. Похоже, они засекли наше приближение и готовились захлопнуть ловушку, не замечая затягивающейся вокруг их глотки петли.
Сани миновали крутой поворот, и перед нами открылась та самая картина. Поваленная сосна полностью перегораживала дорогу метрах в ста впереди. Слева, выше по склону засели притаившиеся бандиты.
Скальд передал мне чёткую картинку их позиций. Всё же восемь человек. Трое с винтовками и пятеро лучников рассредоточились среди кустов на довольно маленьком пятачке. Похоже, чтобы плотностью огня компенсировать недостаточную точность. Или, быть может, чтобы их не сняли по одному, подкравшись со спины.
Я уже видел, как они проверяют тетиву и накладывают стрелы, готовясь к залпу, но я опередил их.
В тот миг, когда убийцы вскинули оружие, я прицелился через зрение ворона и активировал Каменный гейзер. Взрыв прогремел, как рог Тюра, зовущий в последний бой. Из-под земли в точке, где притаились враги, вырвался столб измельчённой породы и металлических частиц вперемешку с клубами удушливой пыли. Облако крошева не только неприятно посекло открытую кожу, но и окутало позиции бандитов, проникая в глаза, рты и ноздри. Послышался кашель и ругательства, звуки бесполезных попыток прочистить забитые пылью глотки и заклинившие механизмы.
Мы тут же выскочили из саней и рванули вверх по склону. Федот и Гаврила сильно отстали, когда я, активировав Воздушный шаг, в несколько прыжков преодолел разделяющее нас с врагами расстояние. За миг до того, как я врезался в гущу врагов, пелена Каменного гейзера развеялась моей волей.
В руках я сжимал свою верную глефу, в которую уже на выезде из города трансформировал обратно цеп. Сейчас мне требовалось оружие, позволяющее держать противников на дистанции и наносить рубящие удары. И глефа для этого подходила идеально.
Я ворвался в ряды разбойников, как волк в овечье стадо. Широкий замах — и голова ближайшего бандита подскочила в воздух, заливая всё вокруг фонтаном крови. На испачканном в пыли лице так и застыло удивление.
Следом древко глефы с хрустом впечаталось в грудь второго, ломая рёбра, вышибая дух и отбрасывая его на шаг назад. Тягучий разворот, и изогнутое лезвие вспороло его от паха до подмышки. Склизкая требуха тут же полетела на заснеженную землю.
Третий попытался достать меня ножом, но, ускользнув рывком, я перерубил его руку вместе с клинком, а затем развалил череп до переносицы.
Краем глаза я заметил, что Федот и Гаврила тоже вступили в бой, прикрывая мои фланги. Первый схватился врукопашную с одним из лучников и, похоже, одерживал верх. Второй же увернулся от чужого топора и всадил наёмнику в глаз нож по самую рукоять.
Тем временем я продолжал крушить врагов, не давая им ни мгновения на передышку. Лезвие глефы без устали рассекало плоть, дробило кости, кромсало внутренности. Чужая кровь запятнала мою одежду, но я не обращал на это внимания.
Последний разбойник, хрипя пробитым лёгким, захотел метнуть нож мне в спину, но Гаврила оказался проворнее. Подсечкой свалив оппонента наземь, он вбил его голову в тяжёлый булыжник, размозжив череп.
А затем всё стихло. Стычка закончилась так же внезапно, как и началась. Вокруг лежали неподвижные тела в растекающихся лужах крови, дымящиеся на морозе. Мы с Федотом и Гаврилой переводили дух, утирая пот и оглядывая поле боя.
Вскоре послышался приближающийся стук копыт, и на поляну вылетел Силантий верхом на лошади. Поперёк седла, словно мешок с мукой, лежал связанный по рукам и ногам Макар Гривин. Сам же охотник выглядел встревоженным.
— Забеспокоился, боярин! Уж больно шумно тут у вас, — пробасил он, спрыгивая наземь. — Боялся, что не справитесь без меня. Решил вот этого хитрозадого прихватить, чтоб не удрал, а лошадей их на стоянке оставил. Как бы не разбежались, без присмотра-то.
Я благодарно кивнул, хлопнув охотника по плечу.
— Молодцы!. Великолепная работа.
Гаврила, тяжело дыша, хмыкнул:
— Сдаётся мне, боярин, ты бы и без нас с ними совладал. Видел я, как ты шинковал этих упырей. Почище, чем бабка Агафья кровяную колбасу!
Вместо ответа я усмехнулся и начал раздавать указания:
— Гаврила, возвращайся к повозке с меринами и грузом. Пригони их сюда. Федот, сгоняй до стоянки, где Силантий оставил лошадей. Забери их, вместе со всей поклажей.
Парни кивнули и отправились выполнять поручения. А я присел на корточки рядом со связанным Макаром и вынул у него изо рта кляп.
— Ну и что, взял меня, щенок? — прошипел купец, как только я вытащил кляп. — Да ты хоть знаешь, кто за мной стоит? Тебя в порошок…
Он пытался держаться дерзко, засыпая меня угрозами, но я невозмутимо взял его ладонь и, глядя прямо в глаза, сломал один палец.
— А-а-а! Тварь… урою… закопаю…
Хруст. Второй палец.
— Ы-ы-ы… С-сука… я тебе…
Хруст. Третий палец.
— А-А-А! СТОЙ! ХВАТИТ! — его голос сорвался на визг. — Спрашивай что хочешь, только прекрати! СПРАШИВАЙ!
Я разжал его руку. Теперь можно было и поговорить.
— Ты сам знаешь, что меня интересует, — процедил я. — Выкладывай. Иначе переломаю всё, что у тебя есть.
И Макар сдался. Плача и причитая, он поведал о своей сделке со старостой, подтвердив все мои подозрения. Как они вдвоём годами скупали у охотников Реликты за бесценок и втридорога перепродавали их через цепочку посредников по всему Содружеству. В том числе и заочно знакомому мне Онуфрию Павловичу из Сергиева Посада.
— У меня со всеми старостами округи такой уговор, — всхлипывал Гривин. — Всё записано в магофоне, вон, в кармане жилета возьми…
Порывшись в одежде купца, я действительно обнаружил артефакт связи. Но на этом открытия не закончились. Через несколько минут Макар сознался, что хранит свои сбережения в двух тайниках. Один — ячейка ИКБ в Суздале. Второй — замаскированный сейф в его доме во Владимире. Обливаясь потом и постанывая от боли в искалеченных пальцах, он выдал мне все подробности.
Вскоре вернулись Федот с Гаврилой, ведя на поводу целый табун лошадей. Осмотрев поклажу разбойников и их трупы, мы разжились неплохой добычей. Три винтовки разной степени износа с запасом патронов, пять луков со стрелами, несколько добротных ножей, дубинок и даже один топорик, а также разные полезные мелочи вроде огнива, верёвки, походной посуды. Похоже, они уже несколько дней караулили это место на дороге, зная, что мы будем возвращаться самым коротким путём. В поясных кошелях у всех убийц обнаружилось по 5 рублей и горсть серебряных алтынов, у самого Макара — ещё пять десятков золотом.
— Дёшево же ты оценил мою жизнь, — заметил я, укоризненно взглянув на торгаша.
Тот изобразил раскаяние. Я изобразил, что поверил ему.
Тела бандитов мы сволокли в лес, где я применил магию, чтобы вырыть на опушке глубокую яму, куда мы сбросили трупы. Не хоронить же эту мразь по-человечески. Земля была мёрзлая, но под напором моего дара она неохотно поддалась. Остался лишь припорошить могилу снегом, чтобы скрыть следы.
А вот лошадей и трофеи забрали с собой. Гривина, связанного и с кляпом во рту, бросили в сани как мешок с репой. Половину от найденных у наёмников денег в качестве боевых трофеев я отдал охотникам, вызвав у них крайнее изумление и восторг. Они всё же рисковали шкурой наравне со мной. Пожалуйста, даже больше, ведь меня укрывала магия.
Что ж, одной проблемой меньше. Но урок мне ясен — в этих краях без надёжной охраны ездить опасно. Плетущих интриги против меня скопом хватает. Нужно подобрать верных людей в свою будущую дружину. И как можно скорее.
Эта мысль не отпускала меня всю обратную дорогу до Угрюмихи. Глядя на довольные лица своих спутников, я понимал — преданность и смекалка этих мужиков не раз ещё мне пригодятся.
На следующий день, когда до деревни оставался час ходу, я вновь собрал спутников и рассказал им свой план. Я решил спровоцировать старосту, чтобы раскрыть его истинное лицо перед всей деревней. Приказав своим спутникам остаться за околицей, я отправил Силантия вперёд на санях. Сам же незаметно последовал за ним на отдалении, наблюдая за происходящим через зрение Скальда.