— Бросайте оружие! — рявкнул я, входя в административный корпус. — Ваш командир мёртв, база окружена. У вас есть пять секунд, чтобы сдаться!
Несколько охранников тут же положили автоматы на пол, подняв руки. Двое других попытались оказать сопротивление, но их скрутили собственные товарищи.
В больничном крыле произошла короткая, но яростная схватка — трое магов Гильдии попытались организовать оборону, выстраивая барьеры из переплетённых заклинаний. Но против Молотова с его Трещоткой и усиленной скорости Раисы у них не было шансов. Игнат просто снёс их защиту очередью из крупнокалиберного пулемёта, а тенебромантка материализовалась у них за спинами, вырубив ударами в затылок.
Внезапно артефактный купол над базой замерцал и начал рассеиваться. Я резко развернулся — один из магов, тощий мужик лет тридцати пяти с панически бегающими глазами, пытался улизнуть через открывающиеся врата.
— Ярослава, слева! — крикнул я.
Княжна спикировала сверху на потоках ветра, врезав коленом беглеца в спину. Маг рухнул лицом в бетон, выплёвывая кровь вместе с выбитыми зубами. Евсей с Гаврилой подхватили его под руки, подтащив ко мне.
— Не убивайте! — взвизгнул пленник, корчась в железной хватке моих людей. — Я всё расскажу! У меня есть информация — коды доступа, расположение других баз, имена агентов! Я куплю свою свободу!
Я присел на корточки перед ним, внимательно изучая лицо. Страх в его глазах был настоящим, как и готовность предать своих ради спасения шкуры. В прошлой жизни я не раз встречал таких — крыс, готовых продать кого угодно. Иногда они бывали полезны.
— Говори, — коротко приказал я.
Маг открыл рот, но вместо слов из горла вырвался хрип. Его тело выгнулось дугой, глаза закатились, изо рта пошла пена. Через несколько секунд конвульсий он обмяк в руках моих бойцов.
— Что за… — начал Евсей, но я уже опускался рядом с телом.
Аккуратно повернул голову мертвеца и осмотрел область за правым ухом. Там, едва заметная, виднелась крохотная металлическая точка — точно такая же, как у персонала лечебницы Фонда Добродетели несколько месяцев назад.
— Едрить их всех в дышло, — выдохнул Гаврила. — Опять, да?..
— Имплантированный артефакт-убийца, — кивнув, констатировал я. — Активируется дистанционно.
В этот момент по всей территории базы раздались крики. Все захваченные пленники — охранники и маги — корчились в предсмертных судорогах. За считанные секунды два десятка потенциальных свидетелей превратились в трупы.
— Чистильщики, растудыть их! — выругался Михаил, проверяя пульс у ближайшего тела. — Всех грохнули разом.
Со стороны административного здания раздался знакомый бесцветный голос Константина Петровича Скуратова-Бельского:
— Впечатляюще, Платонов. Вы действительно оправдали собственную репутацию. Но это только начало. У нас длинные руки и превосходная память. Мы ещё встретимся.
Голос затих, оставив после себя гнетущую тишину. Я усмехнулся, глядя в ближайший сенсор наблюдения:
— Бегите, пока можете, Константин Петрович. Когда мы встретимся, никакие артефакты вас не спасут.
Следующий час ушёл на подсчёт потерь и осмотр территории. Картина вырисовывалась невесёлая, но терпимая. Из Северных Волков серьёзно пострадали трое — осколки гранат и пули оставили рваные раны, но княжна заверила, что все выживут. Из усиленной восьмёрки ранения получили Игнат Молотов, Марина Соколова и Всеволод Каменев — в основном порезы от осколков и ожоги от магии. Ярослав прихрамывал, придерживая окровавленное бедро.
— Пуля прошла навылет, артерию не задела, — доложил он, морщась. — Заживёт.
Хуже всего пришлось наёмникам Коршунова. Один парень лежал у восточной стены с посиневшим лицом — яд летучих химер сработал слишком быстро. Второго сразила шальная пуля уже во время зачистки административного корпуса, когда основная опасность миновала, как это часто и бывает.
— Похороним с почестями, — пообещал я выжившим. — Их семьи получат достойную компенсацию.
В лабораториях картина оказалась предсказуемой — сработала артефактная защита, превратив документы в пепел. Михаил с Евсеем копались в обугленных остатках, пытаясь спасти хоть что-то.
— Вот, воевода! — воскликнул Михаил, вытаскивая из металлического сейфа пару папок. — Частично уцелели! Сами поглядите.
Поверхностный осмотр сообщил мне, что это формулы боевых стимуляторов нового поколения, в том числе, той самой Ярости берсерка, что забрала жизнь Макара Вдовина.
Настоящие сокровища обнаружились в подземном хранилище. Ящики с редчайшими Реликтами — Агнолия, Харнеция, даже несколько образцов Костяницы. Модифицированное оружие и такие же патроны для борьбы с металломантами. Десятки ампул «Ярости берсерка» и других усилителей. Массивные алхимические перегонные кубы и центрифуги стоимостью в целое состояние.
Я взял одну из трофейных модифицированных винтовок и внимательно осмотрел ствол. Гладкий, без нарезов — необычное решение. Рядом лежали ящики с боеприпасами особой конструкции. Вскрыв один, я извлёк несколько патронов и осторожно разобрал их прямо на месте.
— Умно… — пробормотал я, изучая необычную пулю.
Сердечник оказался из спечённого карбида — либо бора, либо кремния. Материал твёрдый почти как алмаз, но полностью неметаллический. Моя магия металла даже не ощущала его присутствия. Оболочка — армированный углеродный полимер, лёгкий и прочный. Внутри обнаружились кварцевые микросферы для правильной балансировки центра тяжести.
— Что это за хитрость? — подошёл Михаил, заглядывая через плечо.
— Боеприпасы специально против таких, как я, — ответил я, покручивая в пальцах винтовой конус пули. — Полностью невидимы для магии металла. Я не смог их остановить или отклонить в полёте. Форма спиральная — для вращения без нарезов в стволе.
— И много таких?
Я оглядел ящики — не меньше десяти тысяч патронов.
— Достаточно, чтобы перебить несколько металломантов. Правда, есть и минусы — лёгкие пули хуже пробивают тяжёлую броню на дальних дистанциях. И производство явно дорогое — процесс спекания такого сердечника требует специального оборудования и времени.
— Значит, готовились конкретно к вам, воевода?
— Или к любому металломанту высокого ранга, — хмыкнул я, убирая образцы в карман. — Арсеньеву будет интересно изучить состав. А стволы без нарезов быстро изнашиваются от таких твёрдых пуль — экономически невыгодно для массового применения.
— Демонтируйте всё оборудование, — приказал я Севастьяну Журавлёву. — Аккуратно упакуйте, это пригодится Зарецкому.
В восточном крыле больницы в отдельном помещении располагалась массивная печь, источавшая едва уловимый запах горелой плоти. Когда мы заглянули туда, Евсей из любопытства приоткрыл топку и тут же отшатнулся.
— Кости, воевода. Человеческие. Здесь сжигали людей.
— Неудачные эксперименты, как считали эти упыри, — я скрипнул зубами.
В западном крыле больницы обнаружились камеры с пленниками. Большинство — истощённые, запуганные люди в серых робах, ютившиеся в общих камерах по четыре-шесть человек. Но в конце коридора находилось особое помещение с массивной дверью и маленьким зарешёченным окошком.
— Тут какая-то комната наблюдения, — доложил Михаил, заглядывая внутрь. — С односторонним стеклом.
Я вошёл и посмотрел через перегородку. На той стороне находилась отдельная комната, разительно отличавшаяся от остальных камер. Чисто, даже уютно — две аккуратно заправленные кровати, стол с парой стульев, небольшой книжный шкаф с детскими книгами и учебниками. На полу лежал потёртый восточный ковёр.
У зарешёченного окна сидела женщина лет тридцати пяти с русыми волосами, заплетёнными в косу. Она прижимала к себе мальчика лет десяти, который вцепился в неё мёртвой хваткой. Оба смотрели на дверь с ужасом, явно ожидая худшего от очередных посетителей.
— Думаю, семья Вдовина, — пробормотал я. — Макар упоминал их перед смертью.
Странно, что их не эвакуировали вместе с учёными. Впрочем, зная Скуратова, он мог специально оставить их здесь — как приманку. Самоуверенный лидер крыла убийц Гильдии Целителей посчитал свою ловушку безупречной и не верил, что мы сможем её вырваться. О, я планирую ещё не раз неприятно удивить этих выродков.
Когда я распахнул дверь в их камеру, Мария сидела на кровати, прижимая к себе сына. При моём появлении она инстинктивно заслонила мальчика собой.
— Госпожа Вдовина, — обратился я спокойно. — Мне нужно поговорить с вами наедине. Это важно. Меня зовут Прохор Платонов.
Женщина побледнела ещё сильнее, но кивнула. Обернувшись к сыну, она погладила его по голове:
— Петя, иди с дядей охранником в коридор. Я скоро приду.
— Мама… — мальчик вцепился в её руку.
— Всё хорошо, солнышко. Иди.
Евсей деликатно увёл ребёнка, прикрыв за собой дверь. Я присел на вторую кровать напротив женщины, стараясь не выглядеть угрожающе.
— К сожалению, у меня для вас плохие новости. Ваш муж мёртв, — сказал прямо, не видя смысла в долгих предисловиях.
В прошлой жизни я не раз приносил семьям вести о гибели их близких на поле боя, но легче от этого не становилось. Каждый раз видеть, как в глазах человека напротив гаснет последняя надежда… Но ложная надежда — худшая из пыток. Лучше знать правду, какой бы горькой она ни была.
Мария закрыла глаза, по её щекам покатились слёзы.
— Я… я так и думала, — прошептала она. — Когда нас привезли сюда, а его не было… Они сказали, что он выполняет задание, но я знала. Макар никогда бы не оставил нас добровольно.
— Он работал на Гильдию Целителей, — продолжил я. — Убийца. Профессиональный ликвидатор.
— Подозревала, — женщина вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Макар думал, что скрывает от меня свою работу, но… Жёны всегда знают, когда мужья лгут. Исчезновения на несколько дней, кровь на одежде, которую он объяснял случайными драками… Кошмары по ночам, когда он кричал чьи-то имена.
Я помолчал, давая ей время собраться с мыслями.