— Какая неожиданная встреча, — его голос был ледяным и спокойным, но глаза полыхали яростью. — Вламываетесь в мой дом, вынюхиваете мои секреты, освобождаете моего… гостя.
Не теряя ни секунды, Горевский выбросил руки вперёд. Воздух вокруг его пальцев сконденсировался в сверкающие водяные лезвия, которые с пугающей скоростью устремились к нам.
— Назад! — крикнул я Зарецкому, одновременно активируя заклинание.
Между нами и ректором возникла мощная махина Каменного заслона, перекрывшая узкое пространство лестницы.
На первый взгляд хрупкие водяные лезвия врезались в монументальную каменную преграду, и пронзили её на три четверти, почти уколов в грудь алхимика. Горевский был чертовски силён — его атака почти пробила мою защиту с первого удара. И если бы не трофейный магический жезл из Мещёрского капища, выхваченный мной из внутреннего кармана пиджака, чужое заклинание наверняка бы пробило мой заслон.
— БЕГОМ! — я толкнул Зарецкого вверх по лестнице.
Тот с ужасом в глазах подчинился и взлетел по ступенькам, почти не касаясь их ногами.
Я развернулся к созданному мной барьеру, который уже трещал от следующей атаки ректора.
Каменная защита не могла долго сдерживать мага такого уровня. Я мысленно оценивал ситуацию — Магистр третьей ступени, в шаге от становления Архимагистром… Против меня, Подмастерья. В прямом столкновении у меня не было шансов, особенно в этом узком пространстве, где невозможно маневрировать. Нужно было сменить тактику.
Как только спутник скрылся за поворотом лестницы, я быстрым шагом отступил на несколько ступеней вверх. Мой Каменный заслон рассыпался под очередным ударом, и ректор шагнул через обломки, окружённый мерцающим щитом.
— Ты совершил большую ошибку, молодой человек, — произнёс он с мрачной уверенностью, смахнув с плеча символические крошки. — Последнюю в своей жизни.
Я продолжал отступать, заманивая его наверх. Моя единственная надежда была в том, чтобы выбраться в более просторное помещение, где я смог бы использовать свою скорость и манёвренность.
— Ну куда же ты… — протянул он. — Ты ведь только начал наслаждаться моим гостеприимством.
Наконец, лестница закончилась, и я оказался в боковом зале, смежном с основным бальным. Повсюду были расставлены столики с закусками, через арочные проёмы доносилась музыка и звуки веселья.
Горевский настиг нас почти сразу. Его лицо исказилось от ярости, когда он увидел Зарецкого, бегущего прочь по кориду за моей спиной.
— Ты ещё и публичный скандал мне устраиваешь? — прошипел ректор, сплетая в воздухе сложный магический узор.
Я еле успел среагировать, закрываясь магическим щитом. Мощная ударная волна сбила меня с ног и швырнула через весь зал, прямо сквозь тонкую перегородку, отделявшую боковое помещение от главного бального зала. Я врезался в стену с такой силой, что та частично обрушилась, осыпав меня обломками штукатурки.
Музыка мгновенно стихла. Десятки гостей в костюмах и масках застыли в изумлении. Женщины вскрикнули, мужчины инстинктивно потянулись к жезлам или активировали защитные амулеты. Охрана уже спешила в нашу сторону, но ректор остановил их властным жестом.
— Не вмешивайтесь! Я сам разберусь с этим наглецом, — его голос прогремел над всем залом.
Хорошая здесь акустика…
Я поднялся на ноги, отряхивая пыль. Моя голова гудела от удара, но сознание оставалось ясным. Горевский шёл ко мне, окружённый мерцающими слоями магических щитов — настоящая крепость из чистой энергии.
— Ты выбрал неподходящий дом для вторжения, мальчик, — насмешливо произнёс он, выпуская в меня каскад ледяных шипов.
Воздушный шаг.
Активировав заклинание, я почувствовал, как время замедлилось. Мир вокруг стал тягучим, как патока, а моё тело наполнилось невероятной лёгкостью. Я уклонился от ледяных шипов, которые теперь двигались достаточно медленно, чтобы их можно было различить в полёте.
Каменная хватка.
Я направил заклинание под ноги оппонента, намереваясь создать каменную руку внутри его защиты. Именно так я когда победил Льва Осокина.
Однако ректор разительно отличался от самоуверенного бретёра. В первую очередь опытом. Его щит охватывал всё тело полусферой, не оставляя уязвимых мест снизу. Моё заклинание бессильно разбилось о защиту, не причинив ему ни малейшего вреда.
Я двигался по залу, используя Воздушный шаг и уклоняясь от смертоносных атак ректора. Мгновенно оценив идею применить Молниевый скачок, чтобы телепортироваться к нему вплотную и набросить аркалиевую цепочку, я отказался от неё. Его щиты ощущались настолько плотными, настолько непроницаемыми, что заблокировали бы и мой перенос.
Горевский явно наслаждался ситуацией. Он улыбался, без спешки швыряя в меня заклинания всё возрастающей мощи. Для него это был лишь вопрос времени — рано или поздно я истощу свой резерв или допущу ошибку.
— Признаю, ты хорошо двигаешься, — произнёс он после очередного моего успешного уклонения, — но это лишь оттягивает неизбежное.
В этом он был прав. Обычная тактика здесь не сработает. Нужно было что-то нестандартное, что-то, чего он не ожидает. И тогда решение пришло, как часто и бывает, за счёт воинской интуиции…
Сосредоточившись, я уверенно преобразовал трёхсекционный цеп в револьвер из Сумеречной стали. Металл податливо перетекал, формируя идеальную копию огнестрельного оружия, которое неплохо зарекомендовало себя при зачистке Мещёрского капища. Небольшой запас боеприпасов у меня имелся при себе, и шесть патронов я также мысленно покрыл тонким слоем той же стали.
Горевский расхохотался, увидев в моих руках револьвер.
— Огнестрельное оружие? Против меня? — в его голосе звучало искреннее веселье. — Да ты либо отчаялся, либо полный невежда в магии. Ни одна пуля не пробьёт мой щит!
— Как скажешь, — равнодушно ответил я и, прицелившись, выстрелил.
Одновременно с выстрелом я активировал заклинание, которое давненько не использовал. Ещё с прошлой моей жизни, ведь обычно его комбинировали с арбалетами или луками, а воздушная стихия никогда не была моей сильной стороной. И всё же в этой ситуации требовалось именно такое воздействие.
Штормовая спираль сформировала вокруг летящей пули закручивающийся вихрь, почти невидимый для глаза, но изменивший её свойства. Когда она соприкоснулась со щитом Горевского, то не отскочила и не замедлилась, а начала ввинчиваться в его структуру, создавая точку концентрированного напряжения.
Заклинание должно было действовать не менее минуты, придавая эти же свойства всем снарядам, выпущенным за это время.
Ректор нахмурился, явно удивлённый тем, что пуля не размазалась о щит. Я не дал ему времени на размышления, выпустив ещё три пули подряд, каждую с тем же заклинанием. Все они застряли в разных точках его защиты, не причиняя прямого вреда, но создавая четыре опорные точки.
Теперь самое важное — последний шаг. Обычное заклинание Сейсмического импульса было бы бесполезно против такого мощного щита, если бы не наличие проводников из Сумеречной стали, уже находящихся внутри защиты и частично ослабившей её. Этот редкий металл, настроенный на мой дар, превратил пули в идеальные якоря для моего следующего заклинания.
Без них это же заклинание при контакте потеряло бы целостность и рассеялось по поверхности барьера, как вода по стеклу. Для эффективного разрушения требовались точки приложения силы внутри самой структуры щита, и пули стали своеобразными фокусирующими линзами для энергии моего заклинания.
Мысленным усилием я направил поток энергии прямо в застрявшие пули.
Моя магия прошла сквозь внешние слои щита по созданным пулями каналам, и внутри защиты Горевского начался настоящий хаос. Микроскопические вибрации усиливались с каждой секундой, создавая в структуре щита всё более глубокие трещины. Сначала появились едва заметные линии разлома, затем они стали расширяться, соединяться между собой, пока, наконец, весь щит не покрылся сетью трещин.
Лицо ректора исказилось от удивления. Испугаться он не успел. С громким звоном, похожим на треск ломающегося стекла, магический щит разлетелся на тысячи сверкающих осколков.
Я не мог упустить этот момент. Активировав Молниевый скачок, я телепортировался прямо к нему. На долю секунды мир превратился в размытую полосу света, а затем я оказался в упор к своему противнику. Его глаза, расширенные от шока, были всего в нескольких сантиметрах от моих.
Два последних выстрела я сделал почти в упор, целясь ему в колени. Пули из Сумеречной стали прошили плоть и кость с ужасающей эффективностью. Горевский закричал от боли и рухнул на мраморный пол, а я молниеносным движением набросил на его шею тонкую цепочку из аркалия, блокируя доступ к магическому резерву.
— Ты… ты… — хрипел он, корчась от боли и унижения. — Это невозможно…
Один из сильнейших магов княжества, теперь лежал передо мной, поверженный и лишённый своей силы. По залу пронёсся коллективный вздох удивления и шока. Никто не мог поверить своим глазам — Подмастерье победил Магистра, практически готового стать Архимагистром.
— Всё возможно, — произнёс я, глядя на распростёртого передо мной ректора, — если знать слабые места противника.
Гости застыли в оцепенении, не в силах осмыслить произошедшее. Музыканты уронили инструменты, официанты замерли с подносами в руках. Даже охрана не решалась приблизиться, парализованная изумлением от увиденного.
В эту звенящую тишину ворвался новый звук — тяжёлые шаги и лязг оружия. Со стороны главного входа в зал вбежал отряд полиции в униформе. Десяток вооружённых людей быстро выстроились полукругом, направив на меня короткоствольные карабины. За их спинами маячили встревоженные лица гостей, спешно покидавших опасную зону.
Вперёд выступил высокий мужчина средних лет в расшитом золотом мундире с начищенными до блеска пуговицами. Его узкое лицо с тонкими губами и глубоко посаженными глазами источало холодную властность.