Император Пограничья 4 — страница 24 из 50

Это был успех. После сотен неудачных попыток в прошлые дни, когда получались лишь грубые подобия, я наконец достиг нужного результата.

Следующие несколько часов я провёл, создавая штуцеры один за другим. Процесс требовал предельной концентрации и забирал немало энергии — в пять раз больше, чем если бы я создавал временное оружие, но каждый следующий экземпляр давался легче предыдущего. К концу дня на столе лежали двадцать пять идентичных Громовержцев, готовых к применению, что с учётом пяти трофейных экземпляров давало нам ровно тридцать штук.

Я отложил последний штуцер и вытер пот со лба. Усталость накатывала тяжёлыми волнами, но удовлетворение от проделанной работы перевешивало всё.

Взгляд упал на пистолет «Степной Орёл», лежащий на отдельном столе. Я попробовал создать его копию несколько дней назад, но безуспешно. Пистолет оказался неожиданно сложнее трёхстволки.

В отличие от относительно простого ударно-спускового механизма штуцера, «Степной Орёл» имел значительно более сложную конструкцию. Главная сложность заключалась в газоотводной системе автоматики — редкой для пистолетов, но обеспечивающей надёжную работу с мощными патронами. Плюс система подачи патронов из магазина, возвратная пружина, экстрактор и эжектор, ударник с многокомпонентным предохранителем — всё это требовало гораздо более детального понимания и представления.

В штуцере каждый выстрел производился отдельным спусковым крючком, воздействующим на отдельный боёк и отдельный ствол. В пистолете же требовалось создать целую систему взаимосвязанных деталей, работающих слаженно при каждом нажатии на спусковой крючок.

Я провёл пальцами по стволу пистолета, ощущая его форму, вспоминая каждую деталь внутренней конструкции. Может быть, завтра я смогу освоить и его. А пока — достаточно того, что мы сможем значительно усилить нашу дружину новым мощным оружием.

Три десятка штуцеров «Громовержец» в умелых руках бойцов, обладающих укреплёнными зельем костями, существенно повысят наши шансы выстоять против Бездушных.

Я запер мастерскую и направился к дому. Завтра предстояло обучить дружинников обращению с новым оружием и продолжить тренировки.

От этих мыслей меня отвлёк звук хлопающих крыльев и хорошо знакомый недовольный, скрипучий голос:

— Надеюсь, ты приготовил что-нибудь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стоящее в награду. И да, я МНОГОЕ узнал.

Глава 10

Скальд приземлился на моё плечо, и я почувствовал, как его когти осторожно сжались, не царапая кожу через ткань рубахи. Несмотря на привычное ворчание, ворон выглядел измождённым — перья потускнели, а в обычно блестящих глазах читалась усталость.

«Ты, конечно, занят важными делами, чтобы заметить возвращение самого преданного, самого измотанного и, несомненно, самого голодного фамильяра во всём княжестве», — проскрипела птица в моей голове, встряхивая перьями.

— Рад, что ты вернулся, — я осторожно погладил его по голове, но ворон демонстративно отклонился.

«Я облетел две деревни, чуть не стал обедом для пары ястребов, а ты даже не соизволил встретить меня у ворот!» — Скальд распушил перья, делая себя визуально больше, словно пытаясь подчеркнуть масштаб своих обид.

— Пойдём в дом, — я направился к крыльцу, и фамильяр, недовольно каркнув, перепрыгнул с плеча на мою руку. — Накормлю тебя, и ты расскажешь, что удалось узнать.

Уже в кабинете я выложил перед ним несколько орешков и маленький кристалл Эссенции. Ворон мгновенно оживился, набросившись на угощение.

«Знаешь, что самое обидное в работе разведчика? — прочавкал он между орешками. — Никто никогда не воспевает твои подвиги! „Скальд пролетел сотню вёрст и вернулся с ценными сведениями“ — нет таких баллад! А следовало бы. И да, задание выполнено. Но я хочу не песен, а ТРЁХ кристаллов. В качестве компенсации за моральный ущерб».

— Ты вначале всё расскажи, а потом уже поговорим о награде. Почему ты так задержался? — нахмурился я, заметив, что одно крыло ворона выглядит неестественно. — Тебя ранили?

Скальд прекратил клевать орехи и повернул голову, внимательно посмотрев на меня одним глазом.

«Какой-то шутник из охраны в Кочергино решил поупражняться в меткости, — в его ментальном голосе прозвучала ярость. — Подстрелил меня, когда я сидел на дереве. Пришлось отлёживаться и тратить накопленную энергию, чтобы восстановиться».

Я стиснул зубы.

— Покажешь мне его потом. Лично оторву голову, — процедил я, ощущая поднимающуюся волну гнева.

«Запишу тебя в очередь, — каркнул собеседник. — Я и сам мечтаю выклевать ему глаза. Но сначала по делу».

Ворон перепрыгнул на край стола, где я разложил карту местности.

«В Прудищах лаборатория маскируется под обычное фермерское хозяйство, — он коснулся клювом соответствующей точки на карте. — Несколько амбаров на виду, но ключевые помещения — под землёй. Подслушал разговоры охраны».

— А Кочергино? — я отметил карандашом первую локацию.

«Там интереснее, — фамильяр с важным видом переступил с лапы на лапу. — Лаборатория обустроена в старой дворянской усадьбе. Вокруг высокий забор с колючей проволокой. Охрана гораздо серьёзнее».

Я делал пометки, пока ворон детально описывал системы безопасности обоих объектов. В Прудищах дюжина охранников с автоматами и пара магов-пиромантов.

«После истории с Горевским они занервничали, — заметил Скальд, склонив голову набок. — Особенно в Кочергино. Удвоили патрули, добавили снайперов на крышу, сторожевых псов и привезли четырёх дополнительных магов».

Ворон продолжил, рассказывая о пленниках. В Прудищах держали пятерых или шестерых учёных, преимущественно алхимиков и артефакторов. В Кочергино — семь или восемь человек, включая магов ранга Мастера.

— Режим в обоих местах схож, — ворон уничтожил последний орешек. — Утром из камер в лабораторию, вечером — обратно. Но есть ещё люди… — Скальд помедлил. — Для опытов. Их привозят партиями — крестьян из дальних деревень, бездомных из Мурома. Назад они не возвращаются.

— Вот мрази! — выругался я, сжав кулаки.

— В Кочергино дела совсем скверные, — продолжил Скальд. — Видел двоих с деформациями. Наросты, странные изменения тела. И в обоих местах работают с чёрными кристаллами и частями Бездушных. В Кочергино даже держат живых тварей в клетках.

— Гармовы зубы!.. — я потёр переносицу, пытаясь справиться с отвращением. — Это действительно похоже на эксперименты Химеры.

— В Прудищах за северной стороной комплекса есть братская могила, — добавил ворон. — Останки неудачных подопытных. Много останков.

Скальд продолжил, описывая возможные точки проникновения: северная сторона забора в Прудищах, где деревья подступают ближе, и подземный тайный ход с восточной стороны Кочергино, который выходит у реки. Я тщательно отмечал эти детали, как и графики смены караула — в полночь и полдень для Прудищ, в шесть утра и вечера для Кочергино.

— Есть ещё кое-что любопытное, — Скальд почистил крыло, выглядя почти самодовольно. — В Прудищах видел машину с гербом Тереховых. Возможно, сам князь наведывался. А у Кочергино обнаружил древний каменный круг — похоже на какое-то святилище. И в обоих местах используют странные приборы с гигантскими кристаллами Эссенции.

— Ты выяснил, почему лаборатории нельзя перевезти? — спросил я, заканчивая делать пометки.

— В Прудищах какой-то особый узел силовых линий Земли, — ответил Скальд. — «Магический колодец», как их называл один из техников. Места, где естественная энергия концентрируется в десятки раз сильнее обычного. Это усиливает алхимические процессы. А в Кочергино вокруг лаборатории выращивают редчайший Реликт, который нельзя пересадить.

Ворон помолчал, а затем продолжил более серьёзным тоном:

— В Кочергино готовят что-то масштабное. Завозят новое оборудование, суетятся. Слышал разговор охранников — что-то должно произойти примерно через три недели. И если опыт провалится, они получили приказ ликвидировать всех пленников и даже ценных учёных. В Прудищах двое специалистов уже на грани — измождённые, еле двигаются.

— Есть ли кто-то внутри, кто мог бы нам помочь? — я потёр подбородок, мысленно уже формируя план атаки.

— В Прудищах держат бывшего Стрельца, — ворон склонил голову набок. — Он пытался спасти дочь, которую забрали для опытов. Попался сам, теперь тоже подопытный. Но если его освободить — будет драться как демон. А в Кочергино есть охранник, который тайком подкармливает пленников и даёт им лекарства. Не знаю его мотивов, но это уже что-то.

— Отлично поработал, Скальд, — я достал из ящика стола ещё два кристалла Эссенции и положил перед вороном. — Вот твоя награда. Заслужил.

— Хм, — ворон внимательно осмотрел кристаллы, затем удовлетворённо кивнул. — Возможно, я даже напишу стихи о твоей щедрости. Когда-нибудь. Если будет подходящее настроение.

— А пока отдыхай и восстанавливайся, — я аккуратно погладил его по спине. — Скоро нам предстоит серьёзное дело.

Фамильяр каркнул что-то неразборчивое и, схватив один из кристаллов, перелетел на спинку кресла. Я же склонился над картой, размышляя о том, как спасти невинных людей из лабораторий смерти князя Терехова и при этом не положить всю дружину…

* * *

Я обходил периметр острога, оценивая прогресс работ по укреплению стен, когда заметил группу детей, выбегающих из бывшего дома Петровича. Звонкий смех разносился по улице, когда малышня разбегалась в разные стороны после утренних занятий. В дверях показалась Василиса, прощаясь с учениками доброй улыбкой. Заметив меня, она подняла руку в приветствии.

Я свернул к школе, мысленно отмечая тесноту помещения. Бывший дом предателя давно стал мал для растущего количества детей острога. После объединения четырёх деревень число учеников выросло втрое, и занятия приходилось проводить в две смены.

— Как дела с обучением? — спросил я, подходя ближе.

Она поморщилась, откидывая прядь тёмных волос с лица.

— Честно? Мы задыхаемся в этой коробке. Одиннадцать учеников в младшей группе и четырнадцать в старшей. Бедные дети сидят, как сардины в банке. Из-за этого хуже усваивают материал, ругаются и толкаются, — она окинула взглядом скромное здание. — После обеда придёт Полина заниматься со старшими, но мы уже вынуждены разделить обучение по времени на несколько этапов.