Я кивнул, делая мысленную пометку. Острогу нужна была настоящая школа, а не плохо приспособленный для этого жилой дом.
— Вопрос с помещением решим. Это я тебе обещаю. Что с учебниками и материалами?
— Благодаря последней поездке в Муром мы неплохо обеспечены, — её глаза загорелись энтузиазмом, — но если мы хотим дать детям достойное образование, нужны инструменты для черчения, приборы для химических опытов, карты…
— Составь список необходимого, — прервал я её поток идей. — И набросай проект идеальной школы. Что бы ты хотела видеть внутри, сколько классов, каких размеров.
Василиса удивлённо приподняла брови.
— Ты собираешься строить настоящую школу?
— Для получения официального статуса острога нам нужны соответствующие учреждения. Школа и больница — обязательные пункты.
После посещения школы я направился к дому Альбинони. Доктор расположил свою лечебницу в обычном деревенском срубе с пристройкой для больных — одна комната на шесть коек. Импульсивный итальянец страстно жестикулировал, отчитывая помощницу Агафью, когда я вошёл. Старуха выглядела совершенно не впечатлённой и едва не зевала
— Santa Maria! В Венеции я работал в клинике с мраморными полами, а здесь стал сельским фельдшером! — доктор воздел руки к потолку, после чего заметил меня и резко сменил тон. — О, signor Платонов! Вы пришли проверить моё прозябание в этой хижине? Невозможно лечить людей, когда стены сочатся сыростью, а операционный стол шатается!
В его словах скрывалась доля истины. Помещение действительно не соответствовало даже базовым требованиям для медицинского учреждения — низкие потолки, маленькие окна, плохая вентиляция.
— Доктор, я пришёл обсудить строительство новой больницы, — спокойно сказал я, наблюдая, как мгновенно меняется его лицо.
— Nuova clinica? — глаза итальянца загорелись. — Вы серьёзно?
— Абсолютно. Нам нужно подготовить все необходимые учреждения для получения официального статуса острога. Я хочу, чтобы вы составили подробные требования к помещению — планировка, количество палат, требования к операционной.
Альбинони, внезапно став серьёзным, кивнул.
— Mi sono preparato… У меня уже есть наброски. Я медик, я думаю о таких вещах.
На следующее утро я собрал совещание с главой артели плотников и Михеем, который прежде занимался плотницким ремеслом в Угрюмихе, а теперь руководил строительными работами в остроге.
— Нам нужны два здания — школа и больница, — показал я на карте места, где планировал их разместить. — Пока небольшие, но с возможностью расширения — достроить этаж или пристроить новый корпус.
Михей задумчиво почесал затылок.
— Лес есть, руки есть, — его взгляд скользнул по чертежам. — Но, воевода, тут дело не быстрое выходит. Чтобы дом поставить правильно, сначала нужно подходящие деревья найти, спилить, сучки обрубить, распилить по размеру. А потом самое главное — высушить как следует. Мы уже с этим намучились, пытаясь дать кров всем переехавшим, кто нормальной избы не имел.
— Сколько времени занимает сушка? — я уже догадывался, что ответ мне не понравится.
— По-хорошему, со срубленных стволов снимают несколько узких полосок коры вдоль всего бревна, торцы смолят и сушат в штабелях под навесом не менее года, — Михей развёл руками. — А срубы-то и вовсе без крыши и окон выдерживают по два-три года, чтобы внутреннее напряжение в древесине ушло. Иной раз приходится бревно-другое менять, если сильно повело.
Он нахмурился, словно вспоминая что-то неприятное.
— Брёвна из сырой древесины непременно поведёт, воевода. Из такой только от безысходности строят, когда пожар случился и деваться некуда. А потом годами мучаются — щели конопатят, перекосы выправляют, да ещё и сырость в таком доме — жить невозможно. То плесень, то вошь какая.
Я покачал головой — такие сроки нас категорически не устраивали.
— А если использовать магию для просушки?
Михей переглянулся с главой артели.
— Слыхал я о таком, но не видел. Говорят, огневики могут, да не все берутся — можно дерево спалить или пересушить, пойдёт трещинами.
— Тогда найдём того, кто умеет, — я встал, давая понять, что разговор окончен. — Подготовьте площадки для строительства и список необходимых материалов. Фундамент… — я осёкся, — не мне вас учить. С деревом разберусь.
Я нашёл Тимура Черкасского на тренировочной площадке, где он отрабатывал атакующие заклинания. Воздух вокруг мага дрожал от жара, когда он формировал огненные спирали, направляя их в мишени. Его лицо, обычно сохраняющее холодное выражение, сейчас было сосредоточенным, почти одухотворённым. Магия всегда преображала тех, кто по-настоящему её чувствовал.
Я дождался, пока он завершит упражнение, и подошёл. Заметив меня, пиромант склонил голову в формальном приветствии.
— Воевода, — в его голосе звучало уважение, которое я заслужил, победив его в поединке и связав магической клятвой.
— Нужна твоя помощь, Тимур, — я перешёл сразу к делу. — Мы начинаем строительство школы и больницы. Есть проблема с древесиной — нужно просушить брёвна, иначе строительство растянется на годы.
Черкасский задумчиво провёл рукой по коротко стриженным волосам.
— Доводилось однажды это делать, но мастером себя не назову. В Нижнем Новгороде на мельнице Демидовых мне пришлось просушивать балки после наводнения.
— Сможешь повторить?
Он внимательно посмотрел на меня, словно оценивая значимость просьбы.
— Попробую. Это энергоёмкий процесс. Главное — контролировать температуру, чтобы древесина не потрескалась и сохранила прочность.
— Если понадобится, я обеспечу тебя кристаллами Эссенции для восстановления резерва, — пообещал я. — Это важно для острога.
Тимур задумался на мгновение, затем кивнул.
— Понимаю. Нужно обязательно подготовить площадку — чтобы брёвна лежали с зазорами, для циркуляции воздуха. И потребуется помощник, который будет контролировать влажность.
— Сделаем, — я был доволен, — а с влажностью тебе поможет Полина. Это её епархия.
Пиромант при упоминании Белозёровой сразу оживился, зарумянился.
— Отлично!
— И после школы и больницы, если результат будет хорошим, попрошу тебя помочь с просушкой для жилых домов. У нас ещё много семей живут в тесноте.
— Странно слышать, как аристократ заботится о комфорте простолюдинов.
— Мои люди заслуживают достойных условий, — я пожал плечами. — Особенно если я хочу, чтобы они сражались за меня и за эту землю.
— Прагматично, — кивнул Тимур с едва заметным оттенком одобрения. — Я начну завтра с рассветом. Пусть приготовят первую партию брёвен.
Я кивнул и направился к дому. План начинал обретать форму. Этот острог должен был стать не просто поселением с частоколом, а настоящим форпостом цивилизации на границе с диким Пограничьем.
Моим форпостом.
Утреннее солнце едва показалось из-за горизонта, а полигон для тренировок уже был готов к испытаниям. Борис расставил мишени, обозначил полосу препятствий и разложил тренировочное оружие. Я оглядел собранных бойцов — двенадцать мужчин, каждый из которых рекомендован самим Борисом как лучший охотник или следопыт из своей деревни. Среди них выделялись Федот и Гаврила — два моих проверенных человека, уже доказавших свою ценность в нескольких операциях.
— Мне нужны лучшие из лучших, — обвёл я взглядом напряжённые лица. — Четверо, максимум шестеро бойцов, готовых к особым заданиям. Элитный отряд, который будет действовать там, где не справится обычная дружина.
Я прошёлся вдоль строя, всматриваясь в глаза каждого. Некоторые отводили взгляд, другие смотрели с вызовом. Мне нужны были не просто сильные бойцы, а люди, способные мыслить самостоятельно, принимать решения и выживать в экстремальных условиях.
— Испытания будут жёсткими, — мой голос звучал спокойно, но твёрдо. — Проверим всё — выносливость, скрытность, меткость, тактическое мышление. Тех, кто пройдёт отбор, ждёт особая подготовка и особые задания.
Я заметил, как несколько человек непроизвольно расправили плечи, бросая друг на друга вызывающие взгляды. Здоровое соперничество — именно то, что нужно.
— Начинайте, — кивнул я Борису и отошёл к наблюдательному пункту.
Борис провёл первый этап — полосу препятствий с полной выкладкой. Каждому выдали рюкзак с камнями весом в пуд, винтовку и бригантину. Нужно было преодолеть ров с водой по бревну, пролезть под колючей проволокой, перемахнуть через трёхметровую стену с помощью верёвки и добежать до финиша.
Двое выбыли сразу — Ефрем из Овечкино, грузный мужик с медвежьей силой, но слабыми коленями, и Трифон из Анфимовки, который, пытаясь обогнать остальных, сорвался с бревна и вымок до нитки. Остальные справились, но с разным временем. Лучший результат показал Гаврила «Сокол» — его лёгкость и сноровка позволили ему финишировать на две минуты раньше ближайшего соперника.
— Десять человек проходят дальше, — объявил Борис, делая пометки в своём блокноте. — Следующее испытание — стрельба.
Мишени установили на разных дистанциях — от двадцати до ста пятидесяти шагов. Некоторые были неподвижными, другие качались на ветру или вращались. Каждому выдали по десять патронов и три минуты времени.
Здесь блеснул Федот. Он методично, без видимого напряжения, поразил все десять мишеней, включая самую сложную — маленький диск, качающийся на тонкой нити. Гаврила уступил ему совсем немного, промахнувшись лишь раз. Остальные результаты были скромнее, а двое не сумели поразить и половины целей.
— Восемь человек продолжают, — подвёл итог Борис.
Следующим этапом стало выживание — сутки в лесу с минимальным набором снаряжения: охотничий нож, огниво, фляга воды и кусок вяленого мяса. Каждому предстояло прожить в лесу от заката до заката и вернуться к определённому месту в назначенное время.
— Опоздавшие выбывают, — предупредил я. — Как и те, кто покажет неспособность позаботиться о себе.
Испытуемых развели в разные части леса. Федот и Гаврила ушли последними, обменявшись уверенными взглядами. Я знал, что эти двое справятся — слишком много раз они доказывали свою состоятельность в прошлых делах.