— Мне нужен талантливый алхимик. Меня зовут Прохор из боярского рода Платоновых. Я воевода в деревне Угрюмиха, и у нас есть… определённые ресурсы, которые требуют грамотного подхода.
Алхимик нахмурился и покачал головой:
— Извините, но я не ищу покровителя среди аристократов. Именно поэтому у меня были проблемы с Горевским.
— Может, дослушаешь его предложение? — вклинился Святослав. — Между прочим, в городе тебе теперь не будет житья.
— С чего бы это? — нахмурился Зарецкий.
— Горевский действовал не по своей воле, — объяснил я, аккуратно переступая через лужу.
— В тех документах, что выложили в Эфирнет, — добавил кузен, — есть намёки на князя Терехова. Похоже, он стоит за произошедшим.
— И что? — упрямство Александра, кажется, возрастало с каждой минутой, несмотря на очевидную логику.
— То, что если ты останешься в городе, — терпеливо пояснил я, — тебя либо убьют, либо вновь похитят. Причём, скорее всего, первое. В назидание остальным.
Александр замолчал. Его плечи поникли, а лицо потемнело от грустных мыслей. Мы продолжили путь в молчании, давая ему время обдумать ситуацию.
— Я просто хотел развивать своё мастерство, — с горечью произнёс он наконец. — Постигать науку алхимии. А не влезать во все эти… дрязги.
— В Угрюмихе ты сможешь спокойно заниматься наукой, — заметил я. — При полной поддержке с моей стороны.
— И что вам нужно взамен? — с подозрением спросил он. — Аристократы просто так ничего не предлагают.
Меня позабавила его искренняя убеждённость. Не так уж он и отличался от тех, кого критиковал — такие же предубеждения, только направленные в противоположную сторону.
— Синтез Эссенции, — ответил я. — Мои охотники приносят много кристаллов, но чаще мелких. Нужно объединять их в более крупные. Изготовление зелий из добытых Чернотрав, чтоб усилить дружину, да и на продажу что-то пойдёт.
Алхимик недоверчиво нахмурился:
— И всё?
— Ага. Жалованье назначу тебе честное. С продажи товаров получишь свой процент.
Видя его сомнения, я решил зайти с другой стороны и попробовать найти с ним общий язык:
— Знаешь, у меня тоже проблемы с властью. Князь города Владимира изгнал меня, сделав воеводой Угрюмихи — деревни, полной строптивых браконьеров. Вероятно, рассчитывал, что либо они меня прикончат, либо я там зачахну от тоски. Но я не сдался и извлёк пользу из ужасного положения. Теперь Угрюмиха процветает, а я обрёл независимость.
Зарецкий внимательно слушал, и я видел, что мои слова заставили его задуматься.
— Я… я должен поразмыслить в спокойной обстановке, — сказал он наконец.
— Завтра мы с друзьями покидаем Муром, — ответил я. — Если до шести вечера ты не появишься в гостинице «Жемчужная лебедь», буду считать, что предложение тебя не заинтересовало.
Алхимик молча кивнул, погружённый в свои мысли. Затем поднял на меня обеспокоенный взгляд:
— А если я приму ваше предложение, что с моими родителями? Я боюсь оставлять их в городе на растерзание князю. Никогда не верил в сказки о добрых правителях — наша мастерская ещё при моём прадеде пережила погром, когда в Муроме сменилась власть…
— Если они готовы уехать, я возьму и их, — решительно ответил я. — У нас есть грузовая телега, можно даже забрать много вещей.
В этот момент из остановившейся на углу повозки выскочили запыхавшиеся Полина и Василиса. Они бросились к нам, обеспокоенно разглядывая нашу потрёпанную компанию.
— Вы целы? — выпалила Белозёрова, забыв о всяких манерах.
— Более-менее, — скривился я, ощупывая бок. — Пара треснувших рёбер, но ничего серьёзного. Лучше скажите, как вы умудрились всё это провернуть? — спросил я, оглядывая девушек и кузена. — Найти улики, выложить их в Эфирнет, привезти журналистов…
Василиса выглядела уставшей, но довольной:
— Нам повезло, что семья Зарецких живёт недалеко от дома ректора. Район знати и район ремесленников примыкают друг к другу, — она поправила выбившуюся прядь волос. — Плюс, сам дом Зарецких расположен на краю района, ближе к району знати.
Логичное расположение, чтобы аристократам не приходилось уходить далеко от своего жилья ради похода по магазинам. А, может, успешные ремесленники сами подыскивали место поближе к покупателям.
Александр слушал девушек с неподдельным интересом. Несмотря на пережитое потрясение, в его глазах светилась благодарность:
— Вот уж воистину, неисповедимы пути Господни! Кто бы мог подумать, что такое соседство сыграет нам на руку.
— Мы разделились, — подхватила Полина, непривычно взъерошенная и возбуждённая. — Святослав сразу отправился в редакцию собирать подмогу, а мы с Василисой поехали к Зарецким.
— Я объяснил девушкам, где в лаборатории Александра искать улики, — кивнул Святослав. — Как их сфотографировать и куда переслать материалы для публикации. Это сэкономило нам время.
— Мы поймали кучера на углу и велели ему гнать лошадей, — в глазах Белозёровой плясали озорные искры. — Я пообещала ему тройную плату.
— А я… — Волков вдруг смутился, — я угнал автомобиль возле особняка ректора. Чтобы успеть добраться до газеты.
Мы с Зарецким уставились на него с изумлением.
— Но я его вернул! — поспешно добавил кузен. — Оставил на прежнем месте, когда приехал к особняку.
— Вы потрясающе сработали! — произнёс я, оглядев спутников.
Кузен хлопнул меня по плечу, Василиса смущённо улыбнулась, а Полина гордо вскинула подбородок, явно довольная похвалой.
Неожиданно алхимик тяжело вздохнул, прерывая наш разговор:
— Всё это, конечно, хорошо… Я чертовски рад оказаться на свободе и дышать полной грудью, но… Теперь другие жертвы Горевского и князя вряд ли будут найдены…
Я позволил себе улыбку и опустил руку во внутренний карман, слегка поморщившись от боли:
— Я бы не был так уверен…
Достав сложенную вчетверо папку с бумагами, которую успел прихватить из кабинета ректора, когда обыскивал его, продемонстрировал спутникам.
— Что это? — нахмурился Александр.
— Координаты и какие-то пометки, — я развернул листы. — Ничего не говорят?
Алхимик впился взглядом в бумаги, быстро пробегая глазами по строчкам. Его брови взлетели вверх:
— Это… — он перевёл дыхание. — Это должны быть шарашки!
— Шарашки? — переспросила Голицына озадаченно.
— Научные лаборатории, — нервно пояснил парень, — где работают похищенные и удерживаемые силой перспективные учёные. Меня собирались перевезти в такую на следующей неделе.
Он показал на строчку в документе:
— Вот, видите? «Перемещение объекта З. А.». Это я.
— И сколько таких лабораторий? — уточнила геомантка, разглядывая плотно исписанные листы.
— По этим записям… три, — ответил я. — Осталось понять, где именно они находятся и насколько хорошо охраняются.
Алхимик удивлённо приподнял брови:
— А вы хотите освободить и остальных пленников?
— Есть такое желание.
— Вам-то какой с этого прок? — недоумённо спросил он.
Я посмотрел ему прямо в глаза:
— Во-первых, там против воли держат невинных людей. Мы не можем бросить их на произвол судьбы. Во-вторых, я с радостью вставлю палки в колёса князю.
Потому что прекрасно помню ту маленькую девочку в клетке Химеры. Подобную мерзость нужно остановить во что бы то ни стало.
— В-третьих, все похищенные люди — талантливые и башковитые учёные. Они пригодятся мне в деревне, если, конечно захотят пойти на службу.
— Там и Реликтов с Эссенцией должно хватать, — подумав, добавил Александр. — Им же нужны ресурсы для опытов…
— Так что выгода аж четверная. Но главное — это люди. Никто не заслуживает пыток и унижений, особенно в угоду больному разуму одного ублюдка.
Мы помолчали, осмысливая масштаб проблемы. Затем я аккуратно сложил бумаги и вернул их во внутренний карман.
— Ещё одна причина покинуть Муром, — сказал я, глядя на Зарецкого. — Эти документы не должны исчезнуть, как и свидетель, способный их подтвердить.
— Н-да… — протянул Волков. — Если князь действительно покровительствовал Горевскому, позволял творить все эти мерзости, он явно не обрадуется такому повороту событий…
— Чудесно, — отозвался я. — Надеюсь, он будет крайне расстроен.
Наутро я проснулся раньше остальных и отправился с мельником Степаном на торговую площадь Мурома. Недавние события с ректором Горевским не помешали горожанам заниматься своими делами — рынок гудел от многоголосья торговцев и покупателей. Прилавки ломились от товаров, а в воздухе витали запахи пряностей, свежего хлеба и дублёной кожи.
— Сюда, боярин, — Степан уверенно вёл меня к магазину, где велась торговля магическими товарами и предлагали самые выгодные цены.
На прилавках мерцали разноцветные кристаллы, алхимические эликсиры переливались всеми оттенками радуги в стеклянных флаконах, а рядом с ними лежали связки трав и корешков с едва заметным свечением — Реликты низшей категории.
Перед продажей я тщательно отобрал часть трофеев для личного использования — примерно 15%. Из общего количества крошечных кристаллов — примерно 56 штук, несколько десятков малых и семь средних — я оставил себе, чтобы позже провести ритуалы поглощения с Василисой и Полиной. Кроме того, я придержал два крупных кристалла: один красный и один пурпурный, зная их особую ценность для боевых и ментальных практик соответственно, а также гигантский кристалл — ядро Жнеца, на который у меня были особые планы.
Степан, хоть и был простым мельником, обладал удивительной коммерческой жилкой. Он искусно торговался с купцами, не позволяя сбить цену ниже разумной.
— За такие кристаллы вы предлагаете всего двести пятьдесят? — возмущённо восклицал он, демонстрируя малый голубой кристалл. — Да вы только взгляните на чистоту! На глубину цвета! Такой в Сергиевом Посаде ушёл бы за триста как минимум!
Купец, пожилой мужчина с аккуратно подстриженной седой бородой, задумчиво вертел кристалл, разглядывая его на свет.