— Я знаю. Поэтому мне нужна правовая защита. Адвокат в городе рассказал мне о возможности получить титул маркграфа, который даст право на разработку месторождения без согласования с князем.
Игнатий задумчиво потёр подбородок.
— Маркграф… Да, это обеспечит определенную независимость, но для этого нужно превратить Угрюмиху в настоящий острог. Так, налог мы досрочно выплатили. Гарнизон, укрепления, население…
— Всё это уже делается, — кивнул я. — Бесспорно, мы уязвимы, пока не получим официальный статус. Демидовы и Яковлевы могут прослышать о месторождении, но и на этот счёт у меня есть кое-какие заготовки.
Про истинную роль Тимура мне пока не хотелось рассказывать. Чем меньше людей знают о том, кто он на самом деле такой, тем лучше.
— Так или иначе, нам нужно действовать в правильной последовательности, — сказал я. — Сначала получить титул маркграфа, и только потом начинать официальную добычу.
— Именно, — согласился Игнатий. — Если князь Веретинский прознает о месторождении до получения тобой титула, он сделает всё, чтобы не дать тебе его. Слишком ценный ресурс.
А если не даст князь Владимира, то вокруг есть и иные города…
— Поэтому мы будем разрабатывать шахту тайно, — кивнул я. — Добудем первые образцы, но не станем их показывать, пока не закрепим юридический статус. Как только титул будет в наших руках, даже если кто-то узнает о месторождении, мы уже будем защищены законом.
— Мудрое решение, — отец потёр подбородок. — Нам нужно ускорить преобразование Угрюма в острог, чтобы соответствовать всем требованиям для титула.
— Оборудование для шахты нам уже доставили благодаря договорённости с Терновским, — добавил я. — Теперь нужно построить саму шахту.
Отец вернулся к столу, внимательно изучая карту.
— И ты хочешь, чтобы я возглавил строительство? — спросил он, словно прочитав мои мысли.
— У тебя была своя строительная фирма во Владимире. Ты лучше всех подходишь для этой задачи.
Собеседник усмехнулся, но его взгляд стал серьёзным:
— Сынок, я строил дома и особняки… Однако горное дело — совсем другая сфера. Промышленное строительство, тем более шахта — это не моя специализация.
Я ожидал такого ответа.
— Знания о горном деле у нас есть, — сказал я. — Василиса — геомант и рудознатец. Она обладает теоретическими знаниями, но лишена практического опыта. А у тебя есть опыт организации строительства, но не хватает специфических знаний. Вместе вы сможете справиться.
— Разумно, — кивнул он после паузы.
Я достал магофон и набрал Василису. Через несколько минут она уже входила в комнату, слегка запыхавшись.
— Мы с отцом обсуждаем строительство шахты. Он будет руководить стройкой, ты — консультировать по вопросам горного дела.
Её глаза загорелись интересом.
— Игнатий Михайлович, — она вежливо кивнула отцу, — буду рада работать с вами.
— Взаимно, барышня, — ответил он с не меньшей учтивостью.
— Расскажи нам подробнее о том, как мы будем строить саму шахту, — попросил я, постукивая пальцем по схеме месторождения. — Начиная от устья до рудного тела.
Василиса оживилась, явно радуясь возможности блеснуть своими знаниями.
— Правильнее всего работать по последовательной схеме, — она взяла чистый лист и начала быстро рисовать. — Сначала создаём устье — это верхняя часть ствола, выходящая на поверхность. Обычно его делают глубиной восемь-десять метров.
— И как его лучше укрепить? — спросил я, вспоминая колодцы своего мира.
— Устье должно быть самой прочной частью шахты, — Василиса подчеркнула это место на рисунке несколькими линиями. — Его выводят на пятнадцать-двадцать сантиметров выше поверхности, чтобы защитить от ливневых вод. Обычно устье укрепляют деревянными венцами, но можно использовать и камень.
— Хорошо, с устьем понятно. Что дальше? — спросил я.
— Дальше начинается проходка основного ствола, — она провела вертикальную линию вниз. — Я бы рекомендовала использовать сечение три на три метра. Это позволит удобно разместить подъёмник, лестницы и вентиляцию. Тем более, подъёмник мы уже получили и знаем его размеры.
Игнатий задумчиво потёр подбородок:
— Вентиляция — это серьёзно. Я видел, как люди гибли в старых погребах из-за скопления газов. А в шахте риск намного выше.
— Совершенно верно, — согласилась Василиса. — Нам понадобятся вентиляционные артефакты и воздуховоды по всей длине ствола. Прохор уже закупил часть, остальные нам поставил Терновский.
Я кивнул, представляя объём работ:
— И как происходит сама выемка породы?
— Есть несколько способов, — Василиса начала загибать пальцы. — Традиционный — кирками и лопатами, выдавая породу на поверхность в вагонетках. Но это медленно и трудоёмко. Можно использовать воздушные молоты, они ускорят процесс вдвое, но стоят дорого.
— А что насчёт магии? — поинтересовался Игнатий. — Вы же геомант.
Её глаза загорелись:
— Вот здесь самое интересное! Я и мои коллеги можем создавать заклинания размягчения породы. Представьте, что камень на короткое время становится вязким, как густая глина. Шахтёры в этот момент легко вычерпывают его и отправляют наверх.
— И насколько это эффективно? — спросил отец с профессиональным интересом.
— Примерно в три-четыре раза быстрее ручной работы, — уверенно ответила она. — Но есть ограничение — я могу размягчить лишь небольшой объём за раз, примерно полметра в глубину и полтора в диаметре. И ещё требуется постоянное присутствие мага.
— То есть, тебя, — уточнил я.
— Да, или другого мага-земляника достаточной квалификации, — кивнула Василиса. — Заклинание требует невероятной точности. Нельзя случайно размягчить стенки шахты, иначе произойдёт обрушение.
Я задумался, разглядывая схему:
— Мы с тобой тогда считали требуемое количество брёвен. Напомни, сколько надо?
— Примерно 700 штук.
— Серьёзный объём заготовок, — подытожил отец.
— Сколько времени займёт сооружение всей этой конструкции? — поинтересовался я.
Василиса и Игнатий переглянулись, и отец ответил первым:
— Думаю, если мы привлечём достаточно рабочих и организуем работу в три смены, то только на устье и ствол уйдёт около пары недель.
— Согласна, — кивнула Василиса. — Ещё неделя-две на прокладку начальных штреков. И это при условии, что всё пойдёт гладко.
Я задумался:
— Понятно. Значит, первым шагом будет заготовка брёвен.
— Для заготовки такого количества леса понадобится бригада лесорубов, — добавила Василиса. — Примерно 10–15 человек на две недели.
— А где мы их возьмём? — спросил Игнатий. — Все крепкие мужики уже заняты на строительстве домов и общественных зданий.
— Это главная проблема, — согласился я. — Побеседуем со старостами окрестных деревень. Те же мужики из Шувалихи, про которую недавно говорили. Наверняка найдутся желающие подзаработать. Кроме того, у нас скоро появятся новые переселенцы — должников выкупаем из Сергиева Посада, плюс беженцы из скитов. Среди них наверняка есть опытные лесорубы. Для внутришахтных работ уже понадобятся специалисты. Будем их искать точечно в окрестных городах.
— Хорошо, — кивнул отец. — Я возглавлю работы и прослежу, чтобы всё было сделано правильно. Начнём с вырубки леса, потом займёмся рытьём шахты.
— После заготовки брёвен я вместе с Вельским помогу с размягчением породы, — добавила Василиса. — И проведу более детальную разведку жилы, чтобы точно определить направление проходки.
— Отлично, — я удовлетворённо сложил карты. — Тогда решено. Вы руководите строительством шахты. Я обеспечу защиту и рабочую силу. И помните — пока всё должно оставаться в тайне. Официально лес мы будем рубить для расширения острога.
— Понятно, — усмехнулся Игнатий. — Самый большой острог в Пограничье.
— Князья и магнаты следят за всем, что необычно, — согласилась Василиса. — Лучше не привлекать внимания, пока не получим статус Марки.
— Именно, — я кивнул. — Завтра же начинаем работы.
Они синхронно кивнули, и я почувствовал, как внутри разливается удовлетворение. План обретал чёткие очертания.
Утренний холодок пощипывал щёки, когда мы выехали из ворот Угрюма. Борис ехал справа от меня на своём вороном, а Захар чуть позади на пегой кобыле, то и дело поправляя кафтан. Наша небольшая кавалькада направлялась в сторону полей, раскинувшихся вокруг острога.
— Воевода, взгляните, — Борис указал рукой в сторону восточного края поля, где виднелись следы недавней вырубки. — Десять гектаров под пшеницу расчистили неделю назад. Ещё двадцать гектаров готовы к весенней распашке.
Я окинул взглядом открывшуюся перспективу. Земли вокруг Угрюма были плодородными — чернозём с небольшим количеством глины. Грех не использовать такое богатство. Однако существовала и очевидная проблема — все крупные пахотные площади находились за пределами защищённой территории острога.
— А вот тут будем сажать репу да капусту, — подал голос Захар, указывая на равнину, простиравшуюся к югу. — Земля для них подходящая, не такая тяжёлая.
Мой верный слуга, несмотря на городское прошлое, удивительно быстро перенимал сельские премудрости у местных жителей.
— Хорошо, — кивнул я, делая пометки в небольшом блокноте. — С нынешним расширением острога и притоком новых жителей нам потребуется вдвое больше продовольствия к следующей осени.
Мы спешились на небольшом холме, откуда открывался вид на всю округу. Борис достал из седельной сумки заранее подготовленную карту местности и расстелил её на поваленном дереве. Я придавил края карты камнями, чтобы ветер не сворачивал плотную бумагу.
— Мы здесь, — указал я на отметку. — Весной нам нужно распахать дополнительно эти участки, — мой палец прочертил зигзаг по восточному и южному секторам. — Примерно сорок гектаров.
— Сорок⁈ — Захар присвистнул. — Да где ж мы столько рук найдём, чтоб их обработать?
— Часть новых переселенцев направим сюда, — ответил я. — Среди должников, которых выкупают Василиса с Полиной, есть несколько семей потомственных землепашцев.