Я вспомнил, что по расчётам Василисы добывать мы способны четыре с половиной тысяч тонн в год, которые, правда, обрушат рынок. И потому мы остановились на плановом показателе в четыреста шестьдесят тонн в год.
— Начнём с пятисот килограммов в первый месяц, — аккуратно ответил я. — Затем будем наращивать объёмы. Через несколько месяцев выйдем на тонну, а там и больше.
Министр нахмурился:
— Маловато для начала. Как я объясню резкое сокращение закупок у старых поставщиков?
— А ты и не сокращай, — я пожал плечами. — Пусть думают, что всё идёт по-старому. Просто наши поставки пойдут как дополнительные — для особых проектов, экспериментальных разработок. Бумаги оформите соответствующие.
— Хитро, — одобрительно кивнул Терновский. — А качество? Демидовы иногда такую дрянь присылают, что только на гвозди годится.
С ценой в 900 рублей за килограмм, это были бы платиновые гвозди…
Я постучал пальцем по образцу на столе:
— Вот такое качество. Стабильно. В каждой партии.
— Если не соврал — это решит многие проблемы, — министр задумчиво потёр подбородок. — Как с логистикой? Откуда везти будете?
— Доставку организуют мои компаньоны. Ваша задача — обеспечить приёмку и оформление на складах. Никаких лишних вопросов, никаких проверок.
— Это решаемо. Но что насчёт формы поставок? Только слитки или готовые изделия тоже?
— Детали могут поменяться, но пока в планах и то, и другое. Слитки — для ваших оружейников. Готовые клинки — для элитных подразделений. Цены обсудим отдельно по каждой позиции.
Терновский что-то быстро записывал в планшете:
— Первая поставка когда?
— Ориентировочно после завершения Гона.
— Разумно, — согласился министр. — Сейчас не самое лучшее время для инноваций. Теперь к делу, — министр открыл ящик стола и достал визитницу. — Есть у нас тут один деятель — боярин Квашнин Лука Михайлович. Отвечает за всю военную промышленность Москвы. Через него можно решить вопрос с закупкой всего необходимого. Но предупреждаю — тот ещё хитрый жук.
Оглядев его с головы до ног, я улыбнулся:
— Даже не сомневался.
Терновский понял намёк и расхохотался:
— Ладно, признаю — нашла коса на камень. Пошли, я вас познакомлю.
Забавно. Ещё недавно я был ссыльным воеводой захолустной деревни, а теперь веду переговоры с министрами Московского Бастиона о поставках стратегического ресурса. Главное — успеть подготовиться к Гону. Времени осталось катастрофически мало.
Министр достал из кармана магофон последней модели — тонкая пластина с голографическим дисплеем. Набрал номер и поднёс устройство к уху:
— Лука Михайлович? Это Терновский. Слушай, есть у тебя сейчас время? Хочу познакомить с одним полезным человеком… Да, прямо сейчас… Отлично, поднимаемся.
Убрав магофон, он кивнул мне:
— Повезло тебе, Квашнин на месте. Обычно его хрен поймаешь — то на полигоне, то на заводах.
Мы вышли из кабинета и направились к лифтам. Скоростная кабина за считанные секунды домчала нас на сорок второй этаж. Коридор здесь выглядел более милитаристским — на стенах висели фотографии военной техники, макеты снарядов в стеклянных витринах, даже ковровая дорожка имела камуфляжную расцветку.
Кабинет министра военной промышленности встретил нас запахом машинного масла и пороха. За столом, заваленным чертежами и образцами боеприпасов, сидел худощавый мужчина лет пятидесяти с острыми чертами лица и пронзительным взглядом. Седые виски и прямая военная выправка выдавали в нём кадрового офицера.
— Лука Михайлович, позволь представить — Боярин Прохор Игнатьевич Платонов, мой добрый друг, — Терновский хлопнул меня по плечу с такой силой, что я пошатнулся. — Восходящая звезда Пограничья, можно сказать.
Квашнин поднялся, протянул сухую жилистую руку:
— Боярин Квашнин. Наслышан о ваших подвигах, господин Платонов. Мещёрское капище, дело с князем Тереховым… — его глаза сузились. — И чего же хочет «восходящая звезда Пограничья»?
Я решил говорить прямо, без обиняков:
— Моему поселению требуются порох и капсюли в больших количествах. А также высокотехнологичное оружие — гранатомёты, миномёты, мощная взрывчатка, всё, что поможет защититься от массированной атаки.
Министр откинулся в кресле, сцепив пальцы в замок. Его взгляд стал ещё более пронзительным:
— Вот как? И зачем воеводе, прошу простить мою прямоту, захолустной деревни такой арсенал? Собрались устроить маленькую победоносную войнушку? Соседей пощипать?
В его голосе слышалось недоверие, но я уловил и профессиональный интерес военного.
— В отличие от Московского Бастиона, я не смогу отсидеться за высокими стенами с автоматическими турелями, — ответил я, глядя ему прямо в глаза. — Пограничье пострадает от Гона, и люди умрут, если я не смогу обеспечить их безопасность. У меня нет роскоши выбирать между дипломатией и силой. Только сила.
Квашнин медленно кивнул. В его взгляде появилось что-то похожее на уважение. Военный понимал военного.
— Нужно помочь хорошему человеку, — вклинился Терновский, подмигивая коллеге. — Тем более, это погасит тот должок, связанный с инцидентом на полигоне… Помнишь, кто замял дело?
Министр военной промышленности поморщился:
— Всё ты рыбку ловишь в мутной водичке, Игнат, но ладно, долг платежом красен.
Он повернулся ко мне.
— Говорите конкретно — что и в каких количествах?
Я достал из кармана блокнот с расчётами:
— Две с половиной тонны пороха и восемьсот тысяч капсюлей для начала.
Мысленно я прикидывал — это позволит изготовить примерно восемьсот тысяч патронов. Должно хватить моим бойцам и людям Ракитина, чтобы продержаться во время Гона. По собранной мной информации — минимальный расход составляет сто пятьдесят-триста патронов на человека на одно боестолкновение. Стрельба по подвижной цели требует пятисот патронов, а отработка навыка стрельбы в движении — полторы тысячи. Правда, Бездушные не будут прятаться и уворачиваться, что облегчает задачу. С другой стороны, эти твари и не умрут после первого попадания.
В голове всплыла одна меткая фраза, увиденная в Эфирнете: «Патронов много не бывает. Бывает или очень мало, или просто мало, но больше уже не утащить». Это очень точно описывало наше положение. Сколько бы боеприпасов у нас не оказалось, их всё равно будет недостаточно.
Решив начать с базовой потребности, я пока не уточнял цены на гранатомёты и взрывчатку.
— Солидный заказ, — присвистнул Квашнин.
— Лука, для своих какая цена выйдет? — улыбнулся Терновский и многозначительно посмотрел на коллегу.
Тот хмыкнул и начал считать на калькуляторе:
— Так… Порох — две с половиной тонны по тринадцать рублей за килограмм… Тридцать две тысячи пятьсот. Капсюли — семьсот восемьдесят тысяч по три с половиной копейки… Двадцать восемь тысяч ровно. Итого шестьдесят тысяч пятьсот рублей. Округлим до шестидесяти.
Я едва не поперхнулся. А ведь эта сумма даже не включала в себя латунь и свинец для изготовления патронов… На счету у меня лежало чуть-чуть больше трёх тысяч рублей — всё, что у меня имелось в настоящий момент. Где взять ещё пятьдесят семь тысяч? Но показывать слабость было нельзя.
— Я выпишу чек на три тысячи в качестве задатка, — сказал я, доставая чековую книжку. — Остаток переведу банковским переводом при получении груза.
Квашнин скептически приподнял бровь:
— И на какой банк чек?
— ИКБ.
— Игнат, ты ручаешься за своего друга? — министр повернулся к Терновскому.
Тот тяжело вздохнул, но кивнул:
— Ручаюсь. Если что — покрою из своего кармана.
А в глазах у него читалось: «Если ты меня так подставишь, я тебя живьём сожру!»
Я заполнил чек и протянул Квашнину:
— Поставка нужна срочная. Максимально срочная. Гон начнётся через две недели.
Министр замер с чеком в руках:
— Откуда информация? Моя разведка ничего такого не докладывала.
— Мои люди уже видели Предвестников. Минимум трое в разных точках вокруг поселения.
— Чёрт, — выругался Квашнин. — Значит, мои гаврики запоздали с данными. Ладно, завтра утром вышлю груз. Но запомни, Платонов, — его голос стал жёстким, а глаза превратились в две ледышки, — если до меня дойдут слухи, что какая-то захолустная деревня в Пограничье торгует армейским порохом, у тебя будут такие колоссальные проблемы, что Гон покажется ласковым майским дождём. Я лично прослежу, чтобы тебя закопали так глубоко, что и археологи не найдут.
— Я вас услышал, — кивнул я. — Торговать не намерен. Всё для обороны.
— Вот и славно. Груз пойдёт в трёх фурах под охраной.
Мы пожали руки, и я покинул кабинет вместе с Терновским. В лифте министр недр хлопнул меня по плечу:
— Ну что, не ожидал таких цен?
— Честно? Нет, — признался я.
— Добро пожаловать в большую игру, парень. Тут счета идут на десятки тысяч.
Выйдя из башни «Факел», я сел в «Муромец» и приказал Безбородко ехать в гостиницу.
Мозг лихорадочно работал. Где достать пятьдесят семь тысяч рублей? Продать оружие? Но оно понадобится для обороны. Наклепать своим Талантом ещё больше снайперских винтовок? Тогда нужно искать покупателей. Взять кредит? Вряд ли дадут такую сумму воеводе из Пограничья.
Времени катастрофически мало, но выбора нет. Либо я найду деньги, либо Угрюм останется без боеприпасов перед лицом Гона.
Глава 17
Едва Муромец тронулся, я достал магофон и набрал номер Петра Павловича Стремянникова. Гудки показались особенно долгими — в голове всё ещё крутились цифры, озвученные Квашниным. Шестьдесят тысяч рублей. Из которых у меня имелось только три.
— Слушаю вас, — раздался в трубке сухой голос юриста.
— Пётр Павлович, день добрый. Рад бы позвонить с добрыми вестями, но, увы, возникли новые проблемы, — я откинулся на кожаное сиденье, массируя переносицу. — Ситуация критическая.
— Что случилось, Прохор Игнатьевич? — в голосе адвоката проскользнули нотки волнения.