— Именно так, Ваша Светлость, — спокойно отозвался я.
— Превосходно! Присаживайтесь, обсудим детали.
Я устроился в предложенном кресле, отметив про себя, что князь не стал садиться за стол, а занял кресло напротив — жест, демонстрирующий готовность к равному разговору.
— Прежде чем начать, мне нужно знать, какое именно оружие вы желаете получить. Меч? Сабля? Может, что-то более экзотическое?
Оболенский слегка улыбнулся:
— Вижу, вы человек дела. Хорошо. Мне нужен полуторный меч. Знаете такой тип клинка?
— Разумеется. Бастард, как его ещё называют. Универсальное оружие — можно работать и одной рукой, и двумя.
— Именно. Но мне нужен особый вариант. Клинок длиной в девяносто сантиметров, узкий, с четырёхгранным сечением для пробивания доспехов. Протяжённое рикассо для удобства хвата. Гарда изогнутая, обеспечивающая защиту кисти, но не мешающая манёврам.
Я мысленно прикидывал конструкцию. Князь явно знал толк в оружии — такая конфигурация идеальна для боя против противников в броне.
— Это будет боевой клинок, не парадный, — заметил я.
— Вы правильно поняли. Мне не нужна красивая игрушка для церемоний. Мне нужен инструмент для защиты жизни. Времена неспокойные, как вы сами понимаете.
— Что насчёт усиливающих рун? Есть предпочтения?
— Оставляю на ваше усмотрение. Вы мастер, вам виднее, что лучше подойдёт для Сумеречной стали.
Князь откинулся в кресле, внимательно изучая меня.
— Кстати, вы сами умеете фехтовать? Или только куёте оружие для других?
— Доводилось держать меч в руках, — уклончиво ответил я.
— Я так и подумал, — кивнул Оболенский, — когда наблюдал вашу дуэль с Елецким. Да, основная часть была магической, но последний удар… Движение было слишком точным и выверенным для любителя.
Я пожал плечами, не желая углубляться в подробности своего боевого опыта.
— Знаете, — продолжил князь, — я бы с удовольствием провёл с вами тренировочный поединок. По тому, как человек держится в бою, можно многое о нём понять. Готовность к риску, способность принимать решения под давлением, истинный характер…
— Я бы с радостью исполнил ваше желание, Ваша Светлость, — осторожно ответил я. — Но боюсь, ваша охрана начнёт беспокоиться, увидев, как я направляю против вас оружие.
Князь рассмеялся — искренне, от души:
— А что, вы намерены причинить мне вред?
Вопрос прозвучал с обезоруживающей прямотой, но его глаза впились в меня, словно два стилета. Я невольно улыбнулся в ответ:
— Нет, Ваша Светлость. Но таково уж нелёгкое бремя охраны — беспокоиться о жизни подопечного независимо от того, насколько реальна угроза. Профессиональная паранойя, если можно так выразиться.
— Всё так… — покивал князь. — Что ж, отложим спарринг до лучших времён. Быть может, когда я получу обещанный меч?.. А пока давайте займёмся практическими вопросами. Вам нужно снять мерки?
— Да, для идеальной балансировки клинка под вашу руку.
Следующие четверть часа я провёл, снимая необходимые измерения — длину руки, размер ладони, предпочтительную точку баланса. Князь терпеливо выполнял мои указания, поворачиваясь и принимая нужные позиции.
— Скажите, — начал я, записывая очередной параметр, — почему было принято решение закрыть город для беженцев? У ворот скопились сотни людей.
Оболенский помрачнел:
— Вы думаете, это решение далось мне легко? Каждый из этих людей — чей-то отец, сын, брат. Но посчитайте сами. В городе живёт восемьдесят тысяч человек. Наши запасы провианта рассчитаны именно на это число с небольшим запасом. Если впустить всех желающих — а их тысячи и тысячи — еды не хватит уже через две недели.
— И начнутся беспорядки, — понимающе кивнул я.
— Именно. Голодные люди непредсказуемы. Начнутся грабежи, мародёрство, паника. А хаос во время Гона — это гарантированная смерть. Стоит ослабить оборону, отвлечься на внутренние проблемы — и Бездушные прорвутся в город. Тогда погибнут все — и горожане, и беженцы.
Логика князя была железной, хоть и жестокой. Я закончил с мерками и убрал записи.
— Кстати, — князь внимательно посмотрел на меня, — вы сами собираетесь воспользоваться гостеприимством Сергиева Посада? Переждать Гон за надёжными стенами? Для вас, разумеется, сделают исключение.
Я покачал головой:
— Благодарю за предложение, Ваша Светлость. Но на меня полагаются люди, которые доверили мне свои жизни. Я не имею права бросить их в трудный час. Встречу Гон вместе с ними в Угрюме.
Князь долго смотрел на меня, потом медленно кивнул:
— Что ж, это ваш выбор. Благородный, хоть и рискованный. Когда мне ждать готовый клинок?
— Постараюсь предоставить сразу после завершения Гона. Работа тонкая, спешка тут враг качества.
— Понимаю. Буду ждать с нетерпением.
— К слову, хотел выразить благодарность за вашу поддержку с облигациями. Тридцать тысяч рублей — это была критически важная сумма в критически важный момент.
Князь чуть заметно улыбнулся:
— Я предпочитаю инвестировать в тех, кто доказывает делом свою состоятельность. Вы показали себя человеком слова и дела. К тому же, — он слегка понизил голос, — информация о господине Червоненко оказалась весьма своевременной. Крыса выкурена из норы.
— Рад, что информация оказалась полезной.
— Взаимность, боярин Платонов, — князь поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. — В наше время это редкая и ценная монета. И ещё… Берегите себя. Было бы жалко потерять такого мастера.
Я поклонился и вышел из кабинета. Трофимов проводил меня до выхода, где ждал Евсей с машиной. День стоял в самом разгаре, и дел оставалось ещё очень много. Нужно было встретиться с Гаврилой, узнать результаты его разведки у ворот. Хорошо бы заехать к Бутурлиным, Горчаковым и Добромыслову. Лично поблагодарить их за веру в моё поселение и покупку облигаций.
Шагая к машине я думал о том, что скоро толпы беженцев хлынут в Угрюм, и мы примем их всех — конечно, после тщательного отбора. А князья пусть сидят за высокими стенами, охраняя свои запасы. После Гона мы посмотрим, кто оказался дальновиднее.
Визит к Добромыслову прошёл в тёплой атмосфере. Старый купец был рад встрече и долго расспрашивал о делах в Угрюме. Я поблагодарил его за поддержку и пообещал, что его вложения окупятся сторицей.
Только я вышел из особняка купца, как магофон в кармане завибрировал. На экране высветилось имя Савельева.
— Прохор Игнатьевич! — голос управляющего звучал напряжённо. — У нас серьёзные проблемы!
— Что случилось?
— Мы с Аней и вашими людьми отправились к беженцам, как вы велели. Нашли укромное место, начали вести переговоры… И тут появились какие-то люди. Человек десять, вооружённые.
— Где вы сейчас?
— В старой придорожной корчме за городскими стенами. Михаил и Ярослав держат оборону, но противников много. Боюсь, долго мы не продержимся!
В трубке раздался грохот выстрелов и чей-то крик. Связь оборвалась.
Глава 7
Я бросил магофон обратно в карман и, рывком приблизившись к Бурлаку, прыгнул через капот.
— На наших напали! — гаркнул я Евсею, занимая место на водительском сидении.
Парень не задал ни одного лишнего вопроса, пока я заводил двигатель. Педаль газа ушла в пол, и внедорожник взревел, срываясь с места. В зеркало заднего вида мелькнул испуганный лакей Добромыслова — видимо, хотел что-то спросить, но мы уже неслись по улице.
Мысли вскачь пронеслись в голове. Старая придорожная корчма за городом… Знал я это место. Развалюха, которую мы неоднократно проезжали по пути из Угрюма в Сергиев Посад. Идеальное место для того, что мы задумали. Достаточно далеко от городских стен, чтобы не привлекать внимание стражи, но достаточно близко, чтобы беженцы могли дойти пешком.
Десять вооружённых против двоих моих спецназовцев. Михаил и Ярослав — парни крепкие, хорошо обученные и экипированные, но не бессмертные. А Савельев с Листратовой — гражданские. Если что-то случится с ними из-за моего приказа…
Нет. Не время для самобичевания. Сначала разобраться с ситуацией, потом анализировать ошибки.
На перекрёстке я едва не снёс торговца пирожками, заставив его в панике отпрыгнуть на тротуар. Лоток опрокинулся, рассыпая товар по мостовой. В другое время остановился бы, извинился, компенсировал ущерб. Но сейчас каждая секунда могла стоить жизни моих людей.
Выхватив магофон, я набрал номер Трофимова. Гудки казались бесконечными.
— Слушаю, — наконец раздался спокойный голос.
— Владимир, у меня не так давно состоялся некий разговор с князем, — я резко вывернул руль, объезжая медленную повозку. — О том, как некий человек действовал без согласования с властями, что слегка расстроило Его Светлость. Вы в курсе?
— Конечно помню. А что…
— Так вот, — перебил я, — сейчас какие-то вооружённые отморозки напали на моих людей за городскими стенами. Старая корчма на главной дороге. И если через пять минут там не будет ваших людей, я решу эту проблему своими методами. А потом вашим коллегам придётся собирать тела по частям и гадать, кому что принадлежало.
Повисла пауза. Трофимов прекрасно понял, что это не пустая угроза. После истории с Елецким все знали — я способен на крайние меры.
— Понял. Высылаю ближайшие патрули немедленно, — голос стал жёстким, деловым. — И сам выезжаю.
— Благодарю за понимание.
Я бросил магофон на приборную панель.
Евсей уже вовсю готовился к предстоящей заварушке. Сорвав с себя куртку, он натягивал бронежилет, ловко застёгивая липучки. У Фадеева мы закупили армейские камуфлированные модели с интегрированной разгрузкой, а не гражданские простенькие, чёрные. Движения бывшего охотника были чёткими, отработанными — сказывалась подготовка в моём элитном отряде.
Краем глаза я фиксировал, как он распихивает автоматные магазины по четырём подсумкам, прячет пистолет в кобуру на поясе и вгоняет пару ножей, длинный — в ножны на пояснице, короткий — в ножны на голени.