— У каждого человека своя индивидуальная переносимость алхимических воздействий, — Зарецкий постучал пальцем по схеме. — В исключительных случаях, обычно у людей с сильным магическим даром или сильным спящим даром, резкое изменение физической оболочки не вызывает смерти. Их энергетическая оболочка оказывается достаточно гибкой для быстрой адаптации.
Он сделал паузу, давая мне время осмыслить сказанное, затем продолжил:
— Дмитрий и Раиса выжили именно поэтому — у них были неактивные, но очень сильные магические дары. Стресс от экспериментов начал пробуждать эти дары, но процесс прервался на полпути из-за шока от трансформации. Их энергетические оболочки застряли между обычным и магическим состоянием.
— И что это означает? — я нахмурился, пытаясь понять последствия.
— Оболочка постоянно пытается завершить трансформацию, вытягивая энергию из тела. Отсюда их зверский аппетит — организм компенсирует чудовищные энергопотери едой. Фонд не заметил этого, потому что не проверял подопытных на магический потенциал и считал повышенный метаболизм простым побочным эффектом.
Зарецкий достал ещё один лист, исписанный формулами:
— Решение простое — нужно помочь им завершить пробуждение магического дара. Когда энергетическая оболочка полностью стабилизируется в новом состоянии, метаболизм нормализуется. Улучшения останутся, но исчезнет постоянный энергетический голод.
— Это всё? — уточнил я, видя, что алхимик делает паузу.
— Нет, это лишь первое открытие, и оно важное, но второе… — Александр сел обратно на стул и наклонился ко мне. — Второе открытие может изменить всё. Мы с Анной обнаружили способ достичь постоянных улучшений без риска для жизни.
Я выпрямился в кресле. Это было именно то, что я надеялся услышать.
— Если после приёма алхимических зелий, дающих временный эффект, испытуемый выполняет профильные физические нагрузки — например, силовые упражнения после средств для укрепления костей или тренировки на ловкость после эликсиров гибкости — это приводит к медленной фиксации результата.
Зарецкий снова встал, не в силах усидеть на месте от волнения:
— Понимаете? Физические нагрузки дают энергетической оболочке время синхронизироваться с изменениями! Реликты откладываются в тканях, но в микродозах, которые организм способен усвоить без вреда. После семи-десяти циклов клетки полностью перестраиваются, и улучшения становятся постоянными!
— Как обычные тренировки, — медленно произнёс я, начиная понимать гениальность открытия. — Сначала временный эффект, потом постоянный результат.
— Именно! — алхимик хлопнул ладонью по столу. — Фонд убивал людей, пытаясь достичь всего и сразу массивными дозами. А нужно было просто дать организму время адаптироваться! При физических нагрузках тело вырабатывает особые сигнальные вещества — молочную кислоту, гормоны стресса. Они служат маяками для энергетической оболочки, показывая, в каком направлении меняться.
— Есть ограничения? — я сразу подумал о практическом применении.
— Конечно. Циклы нельзя проводить слишком часто — между ними нужен отдых минимум три-пять дней для полной синхронизации оболочек. Иначе возникнет тот самый диссонанс, что заставлял подопытных Фонда мутировать или умирать. Но при соблюдении протокола риск минимален.
Я откинулся в кресле, обдумывая услышанное. Это открытие действительно меняло всё. Возможность безопасно усилить наших бойцов, не рискуя их жизнями и не превращая в подобие тех несчастных из лечебницы…
— Давай обсудим конкретику, — предложил я. — Как именно мы можем использовать твоё открытие? Начнём с самого очевидного — усиления наших лучших бойцов.
Александр оживился, снова раскладывая свои записи:
— Я думал об этом! Можно создать экспериментальную группу — что-то вроде усовершенствованного, этого вашего «боярского спецназа». Отобрать ещё шесть-двенадцать человек к тем пятерым, что у вас уже есть. Это будет ваша личная гвардия для самых опасных миссий.
— Разумно, — кивнул я. — С чего начнём?
— С простейшего и безопасного — укрепления костей через Костяницу. Мы уже делали такое зелье, знаем дозировки. Схема простая: приём зелья, затем три дня интенсивных силовых тренировок, потом четыре дня полного отдыха для синхронизации оболочек. После семи-десяти циклов кости навсегда станут в разы прочнее.
— А дальше?
— Постепенно добавляем новые улучшения. Агнолия для выносливости, Мараника для скорости реакции, комплекс Перелиста и Харнеции для силы. Но не всё сразу! Между разными курсами нужны перерывы минимум в две недели. И обязательно вести подробные дневники состояния каждого бойца — пульс, давление, аппетит, сон, любые отклонения.
Я одобрительно кивнул. Методичный подход алхимика внушал доверие.
— Есть ещё одна идея, — продолжил Зарецкий, перелистывая страницы. — Нужно проверить всех взрослых жителей Угрюма на скрытый магический потенциал. Помните, я говорил, что люди с сильным спящим даром легче переносят изменения? Они смогут принимать более интенсивные курсы без риска.
— Это может дать нам преимущество, — согласился я. — Да и тем более мы так или иначе собирались это сделать. Просто из-за гона идею пришлось отложить в долгий ящик.
Александр вдруг засиял от нового озарения:
— А знаете, что ещё можно сделать? Начать программу с детьми! С вашими учениками — Егором, Матвеем, Аглаей. Растущие организмы намного пластичнее, они легче адаптируются к изменениям. Малые дозы Реликтов в сочетании с физической подготовкой, и через пять-десять лет у нас будет целое поколение усиленных воинов!
— Нет, — отрезал я, и мой тон заставил алхимика вздрогнуть. — Дети — это будущее Угрюма, а не подопытные кролики. Они и так рискуют, осваивая магию. Мы не будем подвергать их дополнительной опасности ради призрачных выгод через десятилетие.
— Простите, воевода, — смутился собеседник. — Я увлёкся возможностями и не подумал об этической стороне.
— Вот именно, — мой голос смягчился. — Мы не Фонд Добродетели. Давай лучше подумаем о специализированных отрядах из взрослых бойцов дружины. Дать абсолютно всем бойцам полный комплекс улучшений не получится. Дорого, сложно и непрактично.
Молодой человек с облегчением кивнул:
— Да, это более разумно. Можно создать группы с разной специализацией. Разведчики и диверсанты — им нужна выносливость от Агнолии и скорость реакции от Мараники. Штурмовики — прочность от Костяницы и сила от комплекса Перелиста с Харнецией.
— А снайперам? — поинтересовался я.
— О, для них есть особый Реликт — Соколиный взор. Редкое растение, похожее на василёк, но с серебристыми лепестками. Экстракт временно обостряет зрение до невероятной степени. Если применить нашу методику, можно добиться постоянного эффекта — снайперы смогут различать цели на расстоянии километра!
— Интересно. А что насчёт животных? — я вспомнил о патрулирующих вокруг острога конных разъездах.
Зарецкий оживился ещё больше:
— Превосходная идея! Методика должна работать и на животных. Представьте — кавалерия на конях с укреплёнными костями и повышенной выносливостью. Они смогут нести всадников в полной броне на огромные расстояния без усталости!
— «Адская кавалерия», — усмехнулся я. — Звучит впечатляюще. А что с массовым применением?
— Для всего гарнизона можно разработать безопасные одноразовые стимуляторы. Никаких постоянных эффектов, но на два-три часа боец получит прибавку к одному параметру — силе, скорости или выносливости. Риск минимальный, а в критической ситуации может спасти жизнь.
Я развернулся к окну, мысленно прокручивая перечисленные возможности. Впечатляющий список, но что-то в глубине души заставляло настораживаться. Воспоминания о подопытных из лечебницы Фонда всплыли в памяти — их нечеловеческая скорость и жестокость, механистичные движения, потерянные взгляды тех, кто утратил рассудок.
— Скажи честно, — проговорил я, изучая лицо алхимика. — Где та черта, за которой мы превратимся в создателей монстров вместо защитников людей?
Зарецкий замер, и я увидел, как в его светло-карих глазах промелькнуло понимание. Видимо, тот же вопрос не давал ему покоя.
— По-моему, всё просто, — пожал плечами собеседник. — Пока человек может сказать «нет» и отказаться от улучшений без вреда для здоровья — мы на правильном пути. Вдобавок Фонд превращал людей в оружие, — с горечью произнёс алхимик. — А мы даём бойцам возможность лучше владеть своим оружием. Чувствуете разницу? Мы не меняем душу — мы укрепляем тело, чтобы душа могла проявить себя полнее.
— Надеюсь, все так это и воспримут, — я покачал головой. — Однако есть риск социального расслоения. Усиленные бойцы могут возомнить себя выше обычных людей.
— Это реальная опасность, — согласился Александр. — Нужна строгая дисциплина и правильное воспитание. Может, стоит подчеркнуть, что улучшения — это не только привилегия, но и бремя? Больше силы — больше ответственности?
— Да, именно так… Скажи, есть риск того, что улучшения потребуют постоянной поддержки? Вдруг без регулярного приёма поддерживающих зелий эффект исчезнет?
— По моим расчётам, после полной перестройки клеток эффект должен быть постоянным. Но вы правы — нужны долгосрочные наблюдения. Начнём с небольшой группы и будем следить.
Я встал и подошёл к окну, глядя на вечерний Угрюм:
— Есть ещё проблема саботажа. Наши враги наверняка попытаются украсть исследования или уничтожить их.
— Можно вести записи шифром, — предложил алхимик. — И хранить ключевые компоненты отдельно. Даже если украдут часть данных, без полной картины они бесполезны.
И обязательно связать магической клятвой всех действующих лиц.
— И последнее — церковь. Отец Макарий человек разумный, но что скажут другие священники о наших «богохульных» экспериментах?
Зарецкий помрачнел:
— Это может стать серьёзной проблемой. Хотя… Можно представить это как использование божьих даров — Реликтов — для защиты паствы от порождений тьмы. Разве не в этом долг праведных людей?