Саженцы за прошедшие недели заметно подросли, их светло-коричневая кора пульсировала слабыми вспышками синеватого свечения даже днём. Я опустился на землю между деревьями, прислонившись спиной к одному из стволов.
Закрыв глаза, погрузился в медитацию. Светобой откликнулся на моё состояние — пульсация света участилась, словно деревья делились своей энергией. Я чувствовал, как магический резерв понемногу восполняется. Не так быстро, как при поглощении Эссенции, но для пассивного восстановления — удивительно эффективно. Высадка этих Пустодрев уже многократно себя оправдала.
Странное ощущение — будто деревья узнавали во мне того, кто дал им жизнь в этом месте. Их свет обволакивал, успокаивал, помогал собрать растраченные силы. Через час медитации я почувствовал себя значительно лучше. Резерв восстановился примерно на треть, зато изнурение отступило.
Поднявшись, я с благодарностью коснулся ближайшего ствола. Светобой будет не только стражем против Бездушных, но и источником поддержки для защитников острога.
Покинув рощу, я направился на поиски Голицыной. Нужно было обсудить ситуацию с шахтой. Приближение Гона требовало пересмотра всех планов, особенно тех, что связаны с работами вне стен острога.
Княжну я обнаружил у себя в комнате за чашкой чая, склонившейся над расчётами. Рядом лежали образцы породы и несколько слитков Сумеречной стали — результат недавней плавки.
— Василиса, — окликнул я её, — как дела на шахте?
Геомантка подняла голову, и я заметил усталость в её глазах:
— Продвигаемся. С момента последнего доклада углубились ещё на полтора метра, вынули около шести кубометров породы. Это примерно двадцать восемь тонн руды.
— И сколько чистой стали получили?
— Вторая плавка дала ещё сто двадцать килограммов, — ответила Василиса, указывая на слитки. — Итого у нас двести семьдесят килограммов готового металла. Неплохо для начала, но…
— Но придётся остановиться, — закончил я за неё.
Княжна удивлённо вскинула брови:
— Что? Почему? Мы только начали нормально работать!
— Гон начнётся со дня на день, — пояснил я, присаживаясь на край стола. — Шахта вдали от стен. Даже с охраной это слишком рискованно. Представь — Бездушные атакуют рабочих, охрана отбивается, а в это время основная волна идёт на острог. Мы не сможем оперативно помочь.
Голицына нахмурилась, но возразить было нечего. Логика была железной.
— Сколько людей сейчас работает в забое?
— Двенадцать рабочих, два геоманта по сменам, шестеро охранников, — перечислила она. — Двадцать человек, которых придётся срочно эвакуировать при нападении.
— Вот именно. А теперь представь панику, давку в узком штреке, обвалы от магических атак…
— Хорошо, я поняла, — вздохнула Василиса. — Когда сворачиваемся?
— Завтра с утра начинайте консервацию. Вынесите всё оборудование, инструменты, оставшуюся руду. Устье замаскируйте, но так, чтобы после Гона можно было быстро расчистить.
— Разве бездушные заинтересуются шахтой? — удивилась геомантка.
— Они, вряд ли, — покачал я головой. — Но на какое-то время эта территория окажется для нас недоступной, а что будет происходить во время гона — предсказать не может никто. Вдруг на шахту наткнутся беженцы? Или какой-нибудь отряд Стрельцов? Вероятность мала, но и дело настолько серьёзное, что рисковать мы не можем.
— Поняла, сделаем, — кивнула девушка.
— Отлично. И обязательно составьте подробную опись — сколько руды добыли, какие выработки прошли, где какие крепи стоят. После Гона продолжим с того же места.
Василиса кивнула и начала делать пометки в своих бумагах. Я наблюдал за её сосредоточенным лицом и вспомнил о другом важном вопросе.
— Кстати, как продвигается подготовка к Стихийному погружению?
Княжна отложила перо и слегка улыбнулась:
— Следую твоим рекомендациям. Каждое утро и вечер медитирую у большого валуна за кузницей. Сначала было странно — просто сидеть, прижавшись спиной к камню. Но постепенно начала что-то чувствовать.
— Что именно?
— Трудно описать словами, — она задумалась, подбирая формулировки. — Будто камень дышит. Очень медленно, одно «дыхание» на несколько часов. И эти микротрещины внутри… я начала их ощущать не магией, а кожей. Вчера даже почувствовала, как по валуну прошла вибрация от удара молота в кузнице.
Я одобрительно кивнул. Это был хороший прогресс для нескольких дней тренировок.
— А физические упражнения?
— С ними сложнее, — призналась Василиса. — Планку держу по три минуты, но стойка на руках… Максимум полминуты, и то у стены. Руки дрожат, в глазах темнеет.
— Это нормально для начала. Главное — регулярность. Камень ценит постоянство больше, чем разовые подвиги.
— А ты сам? — неожиданно спросила княжна. — Ведь ты уже прошёл погружение. Каково это было?
Я помолчал, вспоминая тот болезненный опыт:
— Словно тебя перемалывают жернова. Неприятно, мягко говоря, но хуже всего — борьба за сохранение разума. Стихия нашёптывает: «Зачем мучиться? Стань мной, растворись, обрети покой». И так сладко звучат эти слова…
Василиса побледнела, но в глазах загорелся упрямый огонёк:
— Я справлюсь. Должна справиться.
— Конечно, справишься, — искренне ответил я. — У тебя сильная воля, а это главное.
— Собственно, я хотела тебе сказать… Я решила пройти Стихийное погружение завтра.
— Ты уверена? — нахмурился я. — Ты тренируешься всего несколько дней.
— А времени больше не будет, — упрямо возразила княжна. — Ты сам сказал, что Гон начнётся со дня на день. Если я стану Мастером, смогу гораздо эффективнее защищать острог. Ты же сам говорил — во время погружения маг уязвим сутки. Лучше рискнуть сейчас, чем оказаться беспомощной, когда придут Бездушные.
Логика в её словах была, но риск…
— Это действительно опасно, — напомнил я.
— Знаю, — голос Василисы дрогнул, но лишь на мгновение, — но я чувствую — я готова. Камень уже откликается на меня не только через магию. Это сложно объяснить.
Я изучал её лицо. Решимость, страх, упрямство — всё смешалось в зелёных глазах. Она приняла решение и не отступит.
— Хорошо, — отозвался я. — Но только под моим присмотром. И если почувствуешь, что теряешь себя — немедленно прерывай погружение. Лучше остаться Подмастерьем, чем умереть или стать безумной.
— Договорились, — облегчённо выдохнула Василиса. — Спасибо, что не стал отговаривать.
— Отговаривать бесполезно, когда человек уже всё решил, — усмехнулся я. — Завтра начнём на рассвете. А сейчас иди отдыхай. Тебе понадобятся все силы.
Мы ещё немного обсудили технические детали консервации шахты, после чего я оставил геомантку заниматься организационными вопросами. Двести семьдесят килограммов готового металла — неплохой задел для начала. После Гона, когда найдём профессиональных горняков и наладим безопасную добычу, можно будет развернуть полноценное производство.
А пока нужно было сосредоточиться на выживании.
Первые лучи солнца едва коснулись горизонта, когда мы с Василисой пришли к скальный выступу на холме на некотором расстоянии от Угрюма. Место выбрали не случайно — эта земля была пропитана духом камня, древние породы выходили на поверхность, обнажая свою первозданную суть. Шахта сумеречной стали подходила мне, имеющему сродство с двумя стихиями, но не Голицыной.
Княжна выглядела собранной, но я замечал мелкую дрожь в её пальцах, когда она раскладывала приготовленные компоненты. Соль, свечи из воска, отвар с полынью и каплей крови. И, конечно, кристаллы Эссенции — двадцать крошечных, преимущественно белых.
— Помнишь последовательность? — спросил я, наблюдая за её приготовлениями.
— Сначала довести резерв до шестисот, затем погружение, — Василиса сделала глубокий вдох. — Не бороться с камнем, стать им, но не забыть, кто я такая.
Она села в центр начерченного соляного круга, и я отступил на безопасное расстояние. Первый кристалл растворился в её ладонях, отдав себя. Второй, третий… Я следил за процессом, готовый вмешаться при малейших признаках опасности.
Приближаясь к границе, Василиса побледнела. Переход к рангу Мастера — это не просто накопление энергии, это качественная трансформация.
В какой-то момент она замерла. Один из кристаллов дрожал в её руках. Я видел борьбу на её лице — страх перед неизвестным против жажды силы.
— Давай, — прошептал я. — Ты готова.
Кристалл растворился. Шестьсот капель. Прорыв!
Василиса выгнулась дугой, по её телу пробежала волна теракотового свечения. Затем, не теряя времени, она начала обсыпать себя подготовленной смесью из гранитной крошки и порошка Эссенции. Камни вокруг неё начали резонировать, откликаясь на зов новоявленного Мастера.
Медленно, словно погружаясь в воду, княжна начала уходить в камень. Сначала ноги — кожа приобрела серый оттенок, затвердела. Потом торс, руки. Я наблюдал, как человеческие черты сменяются минеральными.
Василиса полностью погрузилась в каменное ложе, оставив лишь небольшие отверстия для дыхания. Её лицо застыло в маске сосредоточенности.
Убедившись, что всё идёт по плану, я подошёл к лошадям и снял с них вьючные мешки. Предусмотрительно захваченные латунные слитки могли пригодиться — впереди предстояли долгие часы ожидания, а времени терять нельзя было. Расположившись в нескольких метрах от ритуального круга, я начал работу с металлом, одним глазом следя за девушкой.
Латунь податливо трансформировалась под воздействием моего Таланта, превращаясь в аккуратные гильзы для патронов. Монотонная работа успокаивала, позволяла сосредоточиться и в то же время не терять бдительности. Одна сотня, вторая, десятая… Металл охотно принимал нужную форму.
Первые несколько часов прошли спокойно, но ближе к полудню что-то изменилось. Камни вокруг начали трескаться. Сначала мелкие — россыпь гальки у края круга. Потом крупнее. Я нахмурился. Это было неправильно. При нормальном погружении камень должен пр