Свободной рукой правитель вцепился в запястье Сабурова, царапая кожу ногтями. Его глаза выкатились от боли и ужаса, в них плескалось животное непонимание — как посмел⁈ Как смог⁈ Почему⁈
Граф провернул кинжал, чувствуя, как лезвие скребёт по костям. Веретинский забился в конвульсиях, из носа потекла кровь, смешиваясь с той, что фонтанировала из разорванного горла. Его ноги подкосились и он осел на пол, увлекая за собой убийцу. Ещё несколько судорожных вздохов — и всё. Тело обмякло.
Михаил Фёдорович медленно поднялся. Его руки дрожали, камзол был залит кровью. Он смотрел на мёртвого князя и чувствовал странную пустоту.
«Импульсивно. Непродуманно. Но… открывает интересные возможности».
Сабуров прислушался. Из коридора не доносилось ни звука — массивные двери и расстояние до стражи сыграли свою роль. Но долго это не продлится. Вскоре кто-нибудь обязательно попытается войти — принести документы, доложить о делах, просто проверить князя. Нужно было решить, что делать дальше. Признаться? Бежать? Или…
Взгляд упал на мёртвое лицо Веретинского. Безумие ушло из его глаз, оставив только пустоту.
«Владимиру нужен новый правитель. Здравомыслящий. И нужно как-то замять эту чудовищную диверсию, пока не поздно. У меня есть союзники. Есть влияние, пусть и подорванное. Есть знание всех тайных пружин власти. Если действовать быстро и решительно…».
Сабуров глубоко вздохнул. У него было очень мало времени и очень много дел.
Глава 5
Зачистка Сергиева Посада шла медленно, но методично. Я стоял на южной стене, наблюдая, как артиллерийские расчёты занимают позиции. Тяжёлые орудия, перемещённые с восточного и западного участков, выстраивались полукругом у пролома. Бойцы деловито суетились вокруг гаубиц, проверяя оптические прицелы и подносили снаряды из штабелей ящиков.
— Огонь! — скомандовал офицер.
Грохот первого залпа оглушил. Осколочно-фугасные снаряды разорвались в гуще Трухляков, превратив их в кровавое месиво. Следующий залп накрыл группу Стриг, пытавшихся прорваться через завалы. Монстры буквально разлетались на куски под градом раскалённых осколков.
Внизу, на улицах города, отряды гвардейцев при поддержке магов академии прочёсывали каждый дом. Время от времени доносились выстрелы и вспышки заклинаний — зачистка шла полным ходом. Мои люди тоже участвовали в операции, разбившись на небольшие группы.
Взгляд невольно метнулся к той части города, где находилась усадьба Бутурлиных. Илья и Елизавета всё ещё находились там, под охраной моих бойцов. Я распорядился дать им время прийти в себя — потеря обоих родителей за один день способна сломать кого угодно. Горчаковы остались с ними, оказывая посильную поддержку.
К вечеру основная часть прорвавшихся тварей была уничтожена. Я спустился с стены, чувствуя свинцовую усталость во всём теле. Эликсир давно перестал действовать, оставив после себя только ноющую боль в перенапряжённых мышцах.
У ворот меня поджидал Владимир Трофимов. Помощник князя выглядел измотанным — его обычно безупречный костюм был забрызган кровью и грязью, на лице имелись покрытые коркой царапины.
— Боярин Платонов, — кивнул он. — Нам нужно поговорить. Наедине.
Я проследовал за ним в небольшое помещение стражи у ворот. Трофимов плотно закрыл дверь и, достав небольшой артефакт, активировал защитные чары на стенах — разговор явно предстоял серьёзный.
— То, что я сейчас скажу, известно лишь узкому кругу лиц, — начал он без предисловий. — Нападение на город не было случайностью. Это диверсия.
— Что? — я почувствовал, как внутри поднимается холодная ярость.
— Взрыв на складе боеприпасов, который проломил стену, — не несчастный случай. Кто-то заложил взрывчатку заранее, рассчитав время так, чтобы детонация произошла в самый разгар штурма.
Кулаки сжались сами собой. Значит, смерть графа и графини Бутурлиных, сотни погибших горожан — всё это результат чьего-то предательства?
— Есть ещё, — продолжил Трофимов. — Персонал полицейского участка из южного района был отравлен. Не смертельно, но достаточно, чтобы ослабить бдительность. А генерал Карагин отдал приказ о переброске Стрельцов на северные рубежи буквально за час до атаки. Якобы получил донесение о движении крупной орды с севера.
— Донесение оказалось ложным? — мой голос звучал обманчиво спокойно.
— Разумеется. Никакой орды там не было.
Холодная ярость клокотала где-то под рёбрами. В моём прошлом мире враги тоже бывали жестоки, но использовать Бездушных как оружие против мирного населения… Это выходило за все мыслимые границы.
— Кто стоит за этим? — спросил я прямо.
Трофимов помедлил.
— У нас есть подозрения, но пока нет доказательств. Князь поручил мне возглавить расследование. И я… хотел бы заручиться вашей помощью.
— Моей?
— Вы продемонстрировали сегодня выдающиеся способности. К тому же, как человек со стороны, не вовлечённый в местные интриги, вы можете заметить то, что упустим мы. К тому же, сказать по правде, мы просто не знаем, кому сейчас можно доверять. Вся система власти оказалась скомпрометированной. Вспомнить хотя бы род Уваровых…
О них думать не хотелось совершенно, зато я вспомнил про Коршунова. Мой начальник разведки давно мечтал отомстить генералу Карагину. Тот когда-то странным образом усомнился в виновности предателя полковника Рубцова, по вине которого Родион потерял ногу, а после и вовсе уволил Коршунова со службы. Теперь личная вендетта совпадала с государственными интересами.
— Я согласен помочь, — кивнул я. — У меня есть человек, который может оказаться полезным в расследовании. И действовать воистину нужно по горячим следам.
Трофимов поднял бровь, но промолчал. Получив его молчаливое согласие, я отправился к торговому представительству, где укрывались Савельев и Листратова. Коршунов, как и Левинсон, должен был находиться там же — я приказал доставить всех в единое безопасное место.
Нашёл я Родиона в подвале, где он отчитывал какого-то молодого охранника за плохо организованную оборону.
— … мозги набекрень и глаза в кучу! — гремел голос бывшего капитана. — Ты что, в армии не служил? Сектора обстрела перекрывать надо, а не по углам ящики расставлять! Эх, молодёжь зелена…
— Родион Трофимович, — окликнул я его.
Коршунов обернулся, опираясь на костыль.
— А, боярин! Живой-здоровый, слава богу. Я уж думал, эти твари вас там сожрали, но вижу, подавались. Говорят, знатно им врезали?
— Врезали, — подтвердил я, — но есть новости похуже. Пройдёмте, нужно поговорить.
Мы поднялись в кабинет на втором этаже. Я кратко изложил то, что узнал от помощника князя. С каждым словом лицо Коршунова мрачнело всё больше.
— Карагин, значит… — процедил он сквозь зубы. — Ядрёна-матрёна! Я так и знал, что эта сволочь рано или поздно себя проявит. Отравил полицейских, увёл Стрельцов… Классическая диверсия, прямо по учебнику. Вот только использовать Бездушных…
Он покачал головой.
— Это уже не просто предательство. Это… даже слов подходящих нет. Особенно цензурных!
В моё время за такое живьём на кол сажали. И правильно делали.
— Князь дал добро на расследование, — сказал я. — И я хочу, чтобы вы этим занялись. Используйте все свои связи, всех информаторов. Нужно выяснить, кто ещё замешан в этом деле и повязать их всех.
Глаза Коршунова загорелись хищным огнём.
— Так точно! Наконец-то доберусь до этого гада. Столько лет ждал… Мои мальчишки-беспризорники по всему городу шастают. Глаза и уши у них востры — мигом все норы проверят. Кто куда ходил, с кем встречался, о чём болтал.
— Трофимов предоставит доступ к документам, — добавил я. — Нужно проверить все приказы, финансовые потоки, перемещения людей за последние месяцы.
— Чешу репу, с чего начать… — Коршунов задумался. — Так, ладно. Первым делом — допросить выживших отравленных стражников. Если яд не смертельный, значит, дозировку рассчитывали точно. Это работа профессионала. Второе — проверить всех, кто имел доступ к складу боеприпасов. Охрана, интенданты, поставщики… Там обязательно след остался.
Он прихрамывая заходил по комнате, размышляя вслух.
— Финансы… ага, это отдельная песня. Такая операция денег стоит немалых. Кто-то должен был получить крупные суммы незадолго до диверсии. Банковские переводы, наличные, драгоценности — всё проверим. И ещё… кто заранее знал о готовящемся? Из усадьбы увёз своё добро или купец какой склад опустошил заранее…
— Действуйте, — кивнул я. — Времени мало. Предатели могут попытаться замести следы или сбежать.
— Никуда они не денутся! — Коршунов азартно хлопнул в ладоши. — Город на осадном положении, ворота закрыты. А если кто через стену попрётся — там сейчас Бездушные кишат. Мигом их схарчат. Нет, теперь они как грызуны в мышеловке.
Следующие часы до самого рассвета прошли в лихорадочной деятельности. Коршунов развернул бурную активность, задействовав всю свою сеть информаторов. Десятки беспризорников рассыпались по начавшему приходить в себя городу, собирая слухи и наблюдения. Оболенский вроде бы собирался ввести комендантский час, но в итоге отказался от этой идеи. Сам Родион вместе с людьми Трофимова принялся методично изучать документы.
Я помогал чем мог, используя свой опыт военного командира. Годы управления войсками в прошлой жизни научили меня видеть нестыковки в приказах и докладах. Даже в моё время снабженцы любили воровать золото, отпускаемое на фураж и вооружение для армии.
И такие нестыковки нашлись.
Приказ о переброске войск действительно исходил от генерала Карагина, но основывался он на донесении, которое никто из разведчиков не писал. Подпись была поддельной — опытный глаз Коршунова это сразу заметил.
В финансовых документах тоже обнаружились странности. Несколько чиновников среднего звена получили крупные премии «за усердную службу» буквально за неделю до Гона. Суммы были не астрономические, но достаточные, чтобы вызвать подозрения.