— Хасан Рашидович, это всё клевета! — затараторил Бутурлин. — Происки конкурентов! Я уже нанял лучших адвокатов, они опровергнут…
— Серёжа, — голос стал жёстче. — Ты знаешь, что я не люблю, когда мой бизнес светится в газетах. Это привлекает ненужное внимание. А ненужное внимание вредит делу. Ты же понимаешь?
— Да, конечно, я понимаю…
— Вот и славно. Знаешь, у меня на родине есть поговорка: «Река терпит долго, но когда выходит из берегов — смывает всё на своём пути». Ты же не хочешь, чтобы река вышла из берегов, Серёжа? Не хочешь, чтобы она смыла, скажем, твой красивый дом в Твери? Или твою жену с её собачкой? Или тебя самого?
Сергей сглотнул. Во рту пересохло, а руки задрожали так, что пришлось упереться локтями в колени.
— Нет, Хасан Рашидович, конечно, не хочу…
— Умница. Так что же стало причиной всей этой… неприятности?
Бутурлин облизнул губы. Нужно было срочно переключить внимание собеседника на кого-то другого. И он знал на кого.
— Платонов! — выпалил он. — Прохор Платонов, новоиспечённый маркграф Угрюма. Это всё он! Он пытается отнять у меня наследство племянников, вот и поливает грязью!
На том конце повисла тишина. Потом Хасан тяжело вздохнул.
— Платонов, говоришь? Это имя мне знакомо. Кажется, это тот самый человек, который прикончил нашего общего знакомого Кабана в Сергиевом Посаде?
Сергей кивнул, потом сообразил, что собеседник его не видит.
— Да, именно он!
— М-да… Руки у меня до него всё не доходили. Слишком много других дел было. А теперь, выходит, он и тебе насолил?
— Ещё как насолил! — с жаром подхватил Бутурлин. — Мало того что влез в дела моей семьи, так ещё и компромат на меня слил! Это всё он, Хасан Рашидович! Он во всём виноват!
— Что ж, — протянул Волкодав. — Похоже, господину Платонову пора узнать, что совать нос в чужие дела опасно для здоровья. Особенно когда эти дела касаются моего бизнеса.
Сергей почувствовал огромное облегчение. Если Хасан займётся Платоновым, то у выскочки не будет никаких шансов. Волкодав не зря носил свою кличку — когда он брался за дело, от жертвы не оставалось даже костей.
— Спасибо, Хасан Рашидович! Вы не представляете, как я вам благодарен…
— Заткнись, Серёжа, — оборвал тот. — И запомни: это последний раз, когда твоя бестолковость доставляет мне проблемы. В следующий раз даже шакалы не найдут твоих костей. И тогда молись всем своим святым, чтобы смерть пришла к тебе быстро. Потому что я умею делать так, чтобы человек молил о смерти неделями. Понял?
— П-понял, — пролепетал Бутурлин.
— Вот и умница. Приятного вечера, Серёжа.
Связь оборвалась. Сергей сидел на унитазе, дрожа всем телом. Рубашка прилипла к спине от пота, а руки тряслись так, что магофон выпал на кафельный пол.
Хасан по кличке Волкодав… Сергей вспомнил историю, которую рассказывали шёпотом в определённых кругах. Три года назад капитан речной полиции в Астрахани решил шантажировать Волкодава — арестовал партию товара и потребовал удвоить обычную взятку.
Хасан согласился и назначил встречу. Капитан приехал за деньгами. Больше ни его, ни его жены никто не видел. Через две недели рыбаки начали вылавливать из Волги странные свёртки. В каждом — часть тела, аккуратно упакованная в целлофан с запиской «Жадность». Сначала нашли мизинец капитана. Потом безымянный. Потом пальцы супруги. Части появлялись по одной в день на протяжении месяца. Самое жуткое — судмедэксперты установили, что первые отрезанные части тел принадлежали ещё живым людям. Следствие, конечно, быстро свернули. С тех пор даже самые отмороженные блюстители порядка предпочитали брать ровно столько, сколько им дают.
Кое-как поднявшись с унитаза, он умылся холодной водой. В зеркале отражалось бледное, осунувшееся лицо с маленькими, бегающими глазками. Когда он успел стать таким старым? Куда делся тот молодой, амбициозный Серёжа Бутурлин, который пришёл в Тверь тридцать лет назад с небольшой суммой в кармане и огромными планами?..
Остаток дня он прошёл в звонках. Обзванивал всех, кого знал — юристов, чиновников, дальних родственников, старых партнёров по бизнесу. Искал лазейки, способы обойти решение канцелярии, вернуть контроль над имуществом племянников. Но все разводили руками. Княжеское управление — это как могила. Что туда попало, обратно не вернёшь.
К ночи Бутурлин был полностью измотан. Аделаида уже спала, посапывая в своей кровати. Он долго ворочался, не в силах заснуть. В голове крутились планы мести Платонову, способы вернуть упущенное, страхи перед Хасаном…
Наконец, усталость взяла своё. Сергей провалился в тяжёлый, беспокойный сон.
Проснулся он внезапно, словно от толчка. В номере было темно, только уличный фонарь бросал жёлтые блики через щель в шторах. Сергей лежал несколько секунд, соображая, что его разбудило. Потом медленно сел в кровати.
Что-то тянуло его, звало…
Он встал, даже не подумав накинуть халат поверх пижамы. Ноги сами понесли его через комнату к гостиничному столику, где лежал магофон. Сергей взял устройство в руки, и пальцы словно зажили своей жизнью, набирая пароли, открывая папки.
Часть его сознания — крошечная, загнанная в самый дальний угол — кричала, что он делает что-то неправильное. Но эта часть была слишком слаба. Основная же часть разума спокойно, методично выполняла… что? Сергей не знал. Просто делал.
Вот его пальцы открыли папку с долговыми расписками. Вот начали копировать файлы. Вот открылся Эфирнет, и Сергей начал публиковать документ за документом. Кабальные договоры займов под 300% годовых, переписка с прикормленными судьями, схемы отъёма имущества через липовые долги…
Сзади прозвучал какой-то шум. Неважно.
Сергей продолжал работать. Теперь очередь за перепиской с покойным Виктором Мельниковым — его конкурентом, который так удачно сгорел в собственном доме. А вот и записи телефонных разговоров с должниками, которые потом «случайно» покончили с собой…
Шум становился сильнее.
Нужно было закончить. Ещё немного.
Внезапно мир взорвался болью. Щека горела огнём, голова мотнулась в сторону. Аделаида стояла перед ним с занесённой для второй пощёчины рукой, глаза её были полны ужаса.
— Очнись! — закричала она. — Очнись немедленно!
И Сергей очнулся. Словно вынырнул из глубокой воды. Моргнул, посмотрел на магофон в своих руках, на открытые документы, на панель публикации в Эфирнете…
— Что… что я делаю? — прохрипел он.
Аделаида бросилась к нему, вцепилась в рукав пижамы.
— Ты публиковал! Публиковал всё — документы, переписку, фотографии! Я проснулась от света экрана, позвала тебя, но ты не отвечал! Подошла ближе и увидела… Боже, Серёжа, что ты наделал?
Сергей смотрел на экран с нарастающим ужасом. К счастью, в магофоне хранилась лишь малая часть компрометирующих материалов — он не был настолько глуп, чтобы носить с собой всю грязь. Основные документы, детальная бухгалтерия теневых сделок, оригиналы договоров и самая опасная переписка лежали в его кабинета в Твери. И самое главное — вся переписка с Хасаном, детали поставок Чёрной зыби, схемы транспортировки через границу — всё это было надёжно спрятано в домашнем сейфе.
Однако даже того, что было под рукой хватило бы, чтобы увеличить масштаб его проблем в несколько раз.
И всё это он сам, своими руками выложил в открытый доступ.
— Нет… — простонал он. — Нет, нет, нет!
Дрожащими пальцами Бутурлин начал тыкать в экран, пытаясь удалить публикации. Но было поздно. Счётчик просмотров уже показывал сотни. Некоторые документы были перепощены. А часть материалов он отправил напрямую в редакции газет — там были отметки о доставке.
Магофон выпал из онемевших пальцев. Сергей схватился за голову, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Почему? — простонал он. — Зачем я это сделал? Я же не хотел… Я не собирался…
И тут его словно ударило током. Платонов. Это дело его рук! Сергей не знал как, не понимал каким образом, но это сделал он! Тот момент в коридоре канцелярии, когда Платонов подошёл к нему, наклонился к уху… Что он сказал?.. Что за дьявольщину применил?
— Платонов! — зарычал Сергей. — Это всё Платонов! Проклятый ублюдок! Он заставил меня! Он…
— Серёжа, о чём ты? — Аделаида смотрела на него с испугом. — Какой Платонов? Его же здесь не было! Проверка показала, что он не менталист…
Но Сергей уже не слушал. В голове билась только одна мысль: Платонов уничтожил его. Не знает как, но уничтожил. И теперь… теперь ему конец. Хасан не простит. Он найдёт его где угодно и…
Сергей рухнул в кресло, обхватив голову руками. Завтра утром начнётся кошмар. Звонки от юристов, повестки в суд, арест счетов… Придётся очень дорого заплатить, чтобы выкрутиться из этой истории. Если вообще получится выкрутиться.
Когда мы отстранились, оба дышали часто. Ярослава смотрела на меня расширенными глазами, на щеках горел румянец.
— Это было… — начала она.
— Неожиданно? — подсказал я.
— Правильно, — выдохнула она. — Пугающе правильно.
Я коснулся её щеки, убирая выбившуюся прядь за ухо. Воздух между нами стал плотным от неловкости. Я откашлялся, пытаясь найти слова, но они словно застряли в горле. Ярослава отвела взгляд, поправляя несуществующую складку на платье.
— Хорошая музыка, — пробормотал я.
— Да, — согласилась она, и щёки её вспыхнули ещё ярче. — Виола и флейта… удачное сочетание.
Мы стояли, глядя на ночные огни города.
— Послушай, — Ярослава первой нарушила молчание, повернувшись ко мне. — Я… я не знаю, как вести себя в таких ситуациях. Последний раз я целовалась… — она замолчала, покачав головой. — В общем, давно это было.
Её честность разрушила барьер неловкости. Я шагнул ближе, взяв её руку в свою.
— Давай просто будем честными друг с другом? — предложил я. — Без игр, без масок. Ты мне очень нравишься, Ярослава. И я… я хотел бы дать этому шанс. Если ты, конечно, тоже хочешь.
Она подняла на меня взгляд, и в серо-голубых глазах мелькнула уязвимость, которую она так тщательно скрывала за бронёй профессионализма.