— Куда груз везти?
Собеседник продиктовал адрес и добавил:
— Там тебя мои люди встретят.
— Благодарю.
— Не за что. Главное — качество товара пусть будет на уровне, а то знаешь, как я не люблю, когда меня дурят.
— Никто не любит, — философски ответил я и отключился.
Через двадцать минут впереди показались стены Бастиона. Даже готовый к этому зрелищу, я невольно присвистнул. Тридцатиметровые бетонные громады, усиленные магическими рунами, вздымались к небу как рукотворные скалы. Автоматические турели через каждые пятьдесят метров напоминали о том, что это не просто город, а крепость.
На первом блокпосту нас остановили вежливо, но твёрдо. Сержант в композитной броне проверил документы, что-то уточнил по рации и махнул рукой:
— Следуйте к восточному КПП за машиной сопровождения.
Военный джип повёл наш небольшой караван из двух внедорожников дальше. На самом КПП процедура прошла удивительно быстро. Офицер взглянул на мои документы, кивнул:
— Маркграф Платонов с сопровождающими. Проходите на проверку документов и биометрию.
Пока мы шагали в здание администрации, я краем глаза наблюдал, как досматривают наши машины. Двое солдат подошли к внедорожникам, заглянули через стёкла в салоны, обошли вокруг, проверили зеркалами на длинных ручках днище автомобиля и… всё. Никто не потребовал открыть багажники, не стал проверять груз. Формальность чистой воды — Терновский сдержал слово.
Нас провели в здание администрации. Внутри — стерильная чистота, белые стены, яркий свет ламп дневного света. У стоек регистрации выстроилась небольшая очередь из приезжих.
— По одному подходим, — скомандовал дежурный. — Документы, отпечатки пальцев, сканирование сетчатки, образец магической ауры.
Первым прошёл я, за мной Тимур, потом остальные мужчины. Беглым взглядом я оценил помещение. Те сотрудники, которые работали непосредственно с приезжими, были одеты в простую униформу. На поясах только дубинки и шокеры. Разумно, на случай если кто-то из гостей решит завладеть оружием.
Чуть в стороне стояла группа охранников в тактической броне и с укороченными автоматами. За ними из за толстого кремниевого стекла, едва не звенящего от количества нанесенных защитных рун наблюдал еще один сотрудник. Не удивлюсь, что еще и камеры стоят. Все смотрят за всеми.
Организованно это не только в случае лобовой атаки, на такое кажется, способен только идиот, но и ментального воздействия. Ни один амулет не даёт стопроцентной защиты. Мою Императорскую волю они и вовсе не способны распознать. Поэтому все следят за всеми и смотрят, не поведет ли коллега себя странно.
Через десять минут мы снова сидели в машинах, въезжая в город через массивные ворота. То, что открылось за ними, заставило даже видавших виды охотников присвистнуть.
Широченный проспект уходил вдаль, обрамлённый исполинскими башнями из стекла и металла. Небоскрёбы тянулись ввысь, некоторые терялись в низких облаках. Между ними, как паутина, переплетались эстакады и мосты. Поток машин двигался в несколько уровней — внизу грузовики и автобусы, выше — легковые автомобили.
— К этому зрелизщу невозможно привыкнуть! — выдохнул Евсей, прилипнув к окну.
Безбородко уверенно вёл машину, следуя указателям навигации. Мы проехали мимо торговых кварталов с их сверкающими витринами, мимо жилых комплексов, похожих на вертикальные города. Везде чистота, порядок, ухоженные газоны и клумбы. И люди — тысячи людей, спешащих по своим делам.
— Сверни ка, — скомандовал я, заметив относительно тихий и безлюдный переулок.
Охотники открыли объемистый багажный отсек внедорожника, и я подал руку вылезающей оттуда Василисе.
— Вылезай, нелегалка. — усмехнулся я.
— Я думала, сама в слиток превращусь там, пока жду, — пожаловалась она. — Кто бы мог подумать, что придётся въезжать в родной город таким образом.
— В багажнике удобнее, чем в тюремном фургоне, — философски заметил я. — Если бы тебя узнали во время проверки, никакая протекция нас бы не спасла.
Я запомнил про биометрическую проверку еще с первой поездки в Бастион. Первоначальной идеей было использовать Императорскую волю, но это было слишком рискованно.
Так что я поставил на самую обыкновенную жадность и коррупцию. Терновский прятал свои секреты, а заодно спрятал и мой.
Через полчаса мы добрались до промышленного района. Здесь пейзаж изменился — вместо стеклянных башен появились приземистые бетонные корпуса заводов и складов. Высокие заборы с колючей проволокой, строгие КПП на въездах.
У ворот комплекса правительственных складов нас уже ждали. Охранник проверил документы, созвонился с кем-то и махнул рукой:
— Проезжайте. Вас проводят.
К машине подошёл мужчина средних лет в строгом сером костюме. Я узнал его сразу — Аркадий, личный помощник Терновского. Тот самый, что руководил попыткой захватить меня в Покрове несколько месяцев назад.
— Маркграф Платонов, — сухо кивнул он. — Следуйте за мной.
Аркадий сел в служебный автомобиль и повёл его вглубь комплекса. Мы миновали несколько рядов одинаковых складов, прежде чем остановились у блока С.
— Заезжайте внутрь, — скомандовал помощник министра, открывая массивные ворота.
Внутри склада было прохладно и сумрачно. Бетонный пол, стеллажи вдоль стен, запах машинного масла и металла. Я вышел из машины и подошёл к Аркадию:
— Как поживаете? Оправились после нашей последней встречи?
Мужчина поморщился:
— Благодарю за заботу. Где груз?
Я кивнул Михаилу и Ярославу. Те открыли багажник Бурлака, продемонстрировав ящики с аккуратно уложенными слитками Сумеречной стали. Серо-синий металл даже в полумраке склада отливал характерным блеском.
Аркадий достал магофон и набрал кому-то:
— Пришлите эксперта в седьмой.
Через пять минут появился старичок в очках с портфелем. Молча кивнул, достал инструменты и принялся проверять слитки — замерял плотность, проводил какие-то тесты с реагентами, почти что пробовал на зуб.
— Превосходное качество, — наконец вынес вердикт специалист. — Чистота выше девяноста шести процентов. Редкость для кустарного производства.
Аркадий снова достал магофон:
— Игнат Всеволодович? Груз получен, качество подтверждено экспертом… Да, понял.
Он протянул трубку мне:
— Министр хочет поговорить.
Я взял магофон:
— Слушаю.
— Ну что, герой, не обманул! — довольный, как сытый кот, голос Терновского звучал в динамике. — Молодец! Приезжай ко мне в офис, надо завершить нашу сделку.
— Буду через полчаса.
Связь прервалась. Я вернул магофон Аркадию, и мы покинули склад. В машине Василиса, всё это время не выходившая из салона, наклонилась ко мне:
— Прохор, а ты не боишься, что министр тебя обманет? Слитки остались на складе, а денег мы пока не видели.
— Не боюсь, — усмехнулся я. — По двум причинам. Во-первых, Москве нужна Сумеречная сталь, и одна поставка в полтонны не покроет их потребности даже на четверть. Им выгоднее наладить со мной долгосрочное сотрудничество. Во-вторых, Терновский кровно заинтересован, чтобы я получил свои деньги.
— Почему? — нахмурилась княжна.
— Потому что он берёт с этой сделки свой процент. Если он меня кинет, то и сам останется без прибыли.
Голицына возмущённо выпрямилась:
— Откаты? В княжестве моего отца министр берёт откаты?
— Семь процентов, если быть точным, — спокойно ответил я. — И не делай такое удивлённое лицо. Ты же умная девушка, должна понимать, как устроен мир.
— Это… это же воровство! — вспыхнула геомантка. — Как ты можешь с ним сотрудничать?
Я пожал плечами:
— Я реалист, Василиса. Есть вещи, которые я могу изменить, а есть те, с которыми приходится мириться. Коррупция в чиновничьей среде — это такой левиафан, голову которому не отрубить. Вопрос лишь в масштабах и аппетитах. Семь процентов — это разумная цена за беспроблемный доступ к рынку Бастиона.
— Я бы всех этих мздоимцев в тюрьму посадила! — сердито заявила княжна.
И Бастион остался бы без ценного ресурса.
— С радостью бы поддержал это начинание, — улыбнулся я. — Вот только боюсь, что тогда на свободе не останется ни одного чиновника, и вся работа встанет. Это, кстати, урок о реальной политике — иногда приходится работать с несовершенной системой, постепенно меняя её изнутри.
Василиса недовольно вздохнула, но промолчала. Полина же неловко попыталась сменить тему:
— Кстати, Прохор, а мы успеем посмотреть местные магазины? Я слышала, в Бастионе есть удивительные лавки с заморскими тканями. Было бы здорово привезти что-нибудь для школы!
— Конечно, успеем, — с улыбкой отозвался я.
Через двадцать минут мы уже поднимались на лифте к кабинету Терновского в башне «Факел». Кабина бесшумно неслась вверх, унося меня к тридцать седьмому этажу. Через прозрачные стенки открывался головокружительный вид на Московский Бастион — лабиринт стеклянных башен, переплетённых эстакадами. Где-то внизу, как муравьи, сновали люди и машины.
В приёмной министерства меня встретила всё та же холёная секретарша в строгом костюме. Она окинула меня оценивающим взглядом, видимо, запомнила с прошлого визита, но в этот раз одарила куда более располагающей к себе улыбкой. Сказывался мой головокружительный социальный рост.
— Министр ждёт вас, Ваше Сиятельство. Проходите.
Кабинет Терновского не изменился — всё те же панорамные окна, массивный стол из красного дерева с малахитовой инкрустацией. Сам министр восседал в кресле, откинувшись на спинку. При моём появлении его лицо расплылось в широкой улыбке.
— Платонов! — прогремел он, поднимаясь. — Ну что, не обманул? Мои люди говорят — металл что надо!
— Обещания надо выполнять, — спокойно ответил я, усаживаясь в кресло напротив.
Терновский плюхнулся обратно, его массивное тело заставило кресло скрипнуть. Он сцепил пальцы в замок и внимательно посмотрел на меня:
— И всё же, откуда сталь? Все жилы на учёте, за каждой следят как за святыней. Твои «компаньоны» что, из воздуха её делают?