— Тысяча извинений, — он изобразил подобострастный поклон, — но представитель Смоленска настаивает на немедленном ответе. Речь идёт о поставках термокристаллов для… — он подозрительно покосился на меня и не закончил фразу.
Разглядывая… придворного я не мог отделаться от ощущения, что передо мной карикатура на придворного интригана. Слишком много совпадений в одном человеке — и внешность, и голос, и манеры. Природа редко бывает до такой степени последовательна в своей иронии. В моём опыте настоящие манипуляторы редко выглядят столь очевидно зловеще. Хотя иногда ядовитые змеи ровно те, чем кажутся…
Князь негромко переговорил с Назаром, затем кивнул:
— Передай, что мы согласны на их условия, но с отсрочкой платежа на два месяца. И процент — не выше восьми.
— Слушаюсь, Ваша Светлость, — советник снова поклонился и выскользнул за дверь, бросив на меня быстрый оценивающий взгляд.
— Мне нужно всё обдумать, — князь потёр виски. — Охрана проводит вас в гостевые покои.
— Но папа…
— Это не обсуждается, — отрезал Голицын, но тон был уже мягче. — Мы поговорим позже. Мне нужно подумать.
Нас вывели из кабинета и под конвоем повели через дворы в Большой Кремлёвский дворец. Гостевые апартаменты оказались роскошными — высокие потолки, лепнина, старинная мебель. Как только за стражей закрылась дверь, я повернулся к Василисе и уточнил:
— Ты в курсе, что твоего отца травят?
Глава 19
— Что⁈ Какое отравление⁈ — Василиса дёрнулась, её зелёные глаза широко распахнулись от шока.
Я поднял руку, призывая к спокойствию. Геомантка медленно опустилась в ближайшее кресло, но вся её поза выражала напряжение.
— Твой отец выглядит старше своих лет, — начал я размеренно. — Глубокие морщины, усталые складки у рта — это не просто следы времени. Он ёжился, словно ему холодно, хотя в кабинете было тепло. Дыхание тяжёлое, прерывистое. И самое главное — запах.
— Какой запах? — Василиса наклонилась вперёд.
— Ржавчина и сырость, — я нахмурился, вспоминая. — Как в старых заброшенных шахтах. И ещё одна деталь — все железные предметы вокруг него выглядели тусклыми, словно покрытыми патиной. Для архимагистра металломантии это… неестественно.
Я сделал паузу, подбирая слова. В прошлой жизни мне доводилось сталкиваться с подобной отравой — редким и изощрённым оружием против магов, но об этом я не мог сказать вслух.
— Всё это указывает на особый магический яд, — продолжил я. — Он действует не только на тело, но и на магическое ядро. Медленно, постепенно разрушает связь мага со стихией. Тот факт, что твой отец до сих пор жив и сохраняет такую силу, свидетельствует о невероятной мощи его дара и крепком теле.
Василиса побледнела. Её руки сжались в кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Я не видела его полгода… — прошептала она. — Не знала… Боже, как я могла не знать⁈
— Ты и не могла знать, — вмешался Тимур. Пиромант замер у окна, задумчиво постукивая пальцами по подоконнику. — Я слышал о таком яде. Демидовы однажды использовали его против своих врагов, закупив у Восточного каганата. Те специализируются на ядах и запрещённой алхимии.
Полина, слушающая нас, затаив дыхание, ахнула и прижала руку к губам.
— Но кто мог желать князю зла? — спросила гидромантка, переводя взгляд с меня на Василису.
Княжна горько усмехнулась.
— Проще перечислить, кто бы НЕ желал ему зла. У отца масса врагов. Местная знать, которую он держит в узде. Революционеры среди простолюдинов, мечтающие о свержении аристократии. Все соседние княжества хотели бы ослабления Москвы. Агенты заграничных держав. И даже… — она помолчала, — фанатики, почитающие Бездушных. Три года назад в столице разоблачили целый культ. Все они хотели бы устранить князя.
— У тебя есть идеи, кого стоит проверить первым? — уточнил я.
— Может быть, Назара? — ответила Василиса, нахмурившись. — Ты видел его в кабинете отца. Это его советник, прерывавший нашу встречу. Ты заметил, как он смотрел на тебя? И эта его торопливость… Обычно он более… размеренный.
Я покачал головой.
— Не думаю. Любой советник насторожится, увидев незнакомого человека в кабинете своего господина. Тем более в такой напряжённой ситуации. Хотя полностью исключать его тоже нельзя.
— Назар служит отцу больше десяти лет, — продолжила Василиса, но в её голосе звучало сомнение. — Всегда был неприятным типом, но верным. Хотя… за полгода многое могло измениться. И сам факт, что отца травят, означает, что предатель среди близких.
— А твоя мачеха? — осторожно предложил я.
Глаза Василисы вспыхнули гневом, но через мгновение она взяла себя в руки.
— Я ненавижу Елену Строганову всей душой, — процедила она сквозь зубы. — Но без отца её сожрут. Она ничего не представляет из себя как политик. В случае смерти отца власть перешла бы ко мне, как старшей наследнице. Для Елены это будет… — геомантка поморщилась, — полная катастрофа. Она потеряет всё: власть, положение, защиту.
— Но ведь наследница тоже могла бы исчезнуть, — с намёком произнёс я.
Голицына задумалась.
— Думаешь?..
— Отрицать нельзя.
Василиса замерла, словно её осенило:
— Строгановы очень влиятельны в Москве. У них огромные торговые интересы, связи в промышленности. Возможно, они действуют через неё, используют как марионетку для продвижения своих целей. Если Мирон станет князем, а Елена — регентшей, то фактически Строгановы получат контроль над Московским Бастионом.
— В таком случае имеет смысл расследовать и проверить всех подозреваемых, — вздохнул Тимур. — Нужно собрать информацию, найти улики. Голословные обвинения, что в адрес Назара, что в адрес княгини Строгановой, могут нам серьёзно навредить.
Я наблюдал за Василисой. По её лицу пробегали тени разных эмоций — страх, гнев, растерянность. Наконец она встала и прошлась по комнате, остановившись у окна.
«Она разрывается, — подумал я. — Хочет спасти отца, несмотря на их сложные отношения. Но понимает, что возвращение во дворцовые интриги может уничтожить всё, что она построила в Угрюме. И ещё…»
— Мирон, — вдруг выдохнула Василиса, резко развернувшись ко мне. — Мой младший брат! Если отца травят, то и он может быть под угрозой!
В её голосе звучала настоящая паника. Я вспомнил, как тепло она отзывалась о мальчике — единственном члене семьи, которого она любила без оговорок.
— Вряд ли, — попытался я успокоить её. — Ребёнок не представляет угрозы для заговорщиков. По крайней мере, пока.
— Ты не понимаешь! — Василиса сжала кулаки. — Если со мной что-то случится, Мирон станет единственным наследником! А шестилетнего мальчика так легко контролировать через регентов…
Она замолчала, тяжело дыша. Потом медленно повернулась ко мне.
— Прохор, я… — княжна запнулась, подбирая слова. — Я понимаю, что прошу о многом. Но я должна помочь отцу. И уберечь Мирона от беды. Несмотря на всё, что между нами было, они — моя семья.
Я кивнул. Честно говоря, меня не удивило её решение. Василиса могла сколько угодно бунтовать против отца, но бросить его умирать от яда? Это было не в её характере.
— Я помогу тебе, — сказал я просто. — Мы найдём тварей, что стоят за этим, и защитим твоего брата.
Геомантка с облегчением выдохнула, но я поднял руку.
— Однако есть условие. Точнее, несколько. Во-первых, никакой самодеятельности. Мы действуем вместе, как команда. Во-вторых, тебе придётся на время приглушить эмоции. Нельзя позволить им диктовать тебе дальнейшие действия.
— Я согласна, — твёрдо закончила Василиса.
Полина встала и подошла к княжне, положив руку ей на плечо.
— Мы все поможем, — сказала она мягко. — Правда ведь, Тимур?
Пиромант кивнул.
— Разумеется. К тому же, расследование дворцовых интриг — неплохая тренировка. Хотя бы мозги не заржавеют.
Несмотря на серьёзность момента, Василиса слабо улыбнулась его чёрному юмору.
— Спасибо, — прошептала она. — Спасибо вам всем.
Я встал и подошёл к столу, где стоял графин с водой. Налив себе стакан, задумался о предстоящем расследовании. Отравление князя Московского — это не просто семейная драма. Это угроза стабильности всего региона. И кто бы ни стоял за этим, он явно имел далеко идущие планы.
— Начнём с малого, — сказал я, повернувшись к остальным. — Во-первых, нужно выяснить, кто имеет доступ к еде и питью князя — это самый простой способ внедрить отраву в тело жертвы. Нельзя, конечно, исключать возможность вдыхаемого яда или того, что передаётся при контакте с кожей, но начнём с простого. Во-вторых, надо понять, кто из слуг новый, а кто служит давно. Во-третьих, если это действительно эксклюзивный яд из Восточного каганата, он стоит бешеных денег, такую покупку сложно скрыть. Возможно удастся собрать информацию через осведомителя Коршунова.
— И нужно поговорить с доктором, — добавила Полина. — Если князь болеет, его наверняка лечат. Целитель может знать больше, чем кажется.
— Или сам быть отравителем, — мрачно заметил Тимур. — Кто лучше целителя знает, как незаметно убить человека?..
Мы ещё около получаса обсуждали план действий. Постепенно из хаоса эмоций и предположений начала вырисовываться какая-никакая стратегия. И я всё больше убеждался — кто бы ни задумал устранить князя Голицына, он сильно просчитался, не учтя одного фактора.
Его дочь вернулась домой. И она больше не беспомощная девочка, а Мастер магии с верными друзьями за спиной.
Определившись с планом, я поднялся с кресла и подошёл к двери. За ней в коридоре стояли двое гвардейцев в парадной форме — молодые парни лет двадцати пяти, с автоматами наперевес. Оба напряглись, когда я вышел.
— Господа, — обратился я к ним спокойно, — нам нужно пройтись по дворцу. Это возможно?
— В пределах Большого Кремлёвского дворца — да, — ответил старший из них. — Но покидать территорию запрещено. Таков приказ.
— Понятно. Полагаю, вы будете нас сопровождать?
— Так точно. Мы обязаны следовать за вами повсюду.