— Елена, — Василиса поставила брата на пол, но продолжала держать за руку. — Надеюсь, ты хорошо заботишься об отце.
— В отличие от некоторых, я всегда рядом с мужем, — парировала Строганова. — А не сбегаю при первой возможности, доставляя всем беспокойство своим эгоистичным поведением.
Зелёные глаза Василисы опасно сверкнули.
— Эгоистичным? Это ты называешь желание учиться и развивать свой дар эгоизмом?
— Я называю эгоизмом побег из дома как избалованной девчонки, — Елена скрестила руки на груди. — Твой отец места себе не находил. А что получил взамен? Дочь, которая появляется только когда ей что-то нужно.
— Не смей говорить о том, чего не понимаешь! — вспылила княжна. — Ты понятия не имеешь, каково это — когда твою жизнь расписывают по минутам, когда тебя хотят превратить в красивую куклу для выгодного брака!
— О да, какая трагедия — быть княжной! — Елена театрально всплеснула руками. — Жить во дворце, ни в чём не нуждаться, иметь лучших учителей…
Я воспользовался разгорающимся скандалом, чтобы сорвать один из апельсинов — тот самый, который проверяла Полина. Начал неторопливо чистить его, наблюдая за перепалкой.
— Лучших учителей? — Василиса шагнула вперёд. — Ты хоть знаешь, что такое иметь дар и не иметь возможности его развивать? Когда внутри тебя сила, а тебе велят вышивать и танцевать на балах?
— Твоя покойная мать тоже танцевала на балах, — ядовито заметила Елена. — И прекрасно справлялась со своими обязанностями княгини.
Лицо Василисы побелело от ярости.
— Не смей… Не смей говорить о моей матери!
Глядя на ругающихся женщин, я медленно разломил апельсин пополам и закинул себе в рот несколько долек. Фрукт оказался превосходным — сочным, с идеальным балансом сладости и кислинки. Мякоть буквально взрывалась на языке освежающим соком, а тонкая горчинка цедры добавляла благородную терпкость. Неудивительно, что князь так ценил плоды из своей оранжереи — такого качества цитрусовые стоили целое состояние.
Мирон, испуганный криками, отошёл от спорящих родичей и, привлечённый моими действиями, подошёл ближе. Я присел на корточки рядом с ним и протянул дольку очищенного апельсина.
— Хочешь?
Мальчик неуверенно посмотрел на меня, потом на апельсин. Детская рука потянулась к угощению.
— Мирон! — резкий крик Елены заставил всех вздрогнуть.
Княгиня в два прыжка оказалась рядом, выхватила дольку из детских пальчиков и отшвырнула в сторону.
— Сколько раз я говорила не брать еду у незнакомых людей! — она встряхнула сына за плечи.
Потом развернулась ко мне, и в голубых глазах полыхнул гнев.
— А вы кто вообще такой⁈ Как вы смеете предлагать еду моему сыну своими грязными руками⁈
Я медленно поднялся, глядя ей прямо в глаза.
— Маркграф Угрюмский, — мой голос звучал ровно. — Гость вашего супруга. Не стоит так переживать. Апельсины из княжеской оранжереи должны быть безопасны, не так ли? Понимаю, материнская забота иногда принимает… чрезмерные формы.
Елена побледнела, но тут же взяла себя в руки.
— Как вы смеете! Да я прикажу…
Я уже готовился применить Императорскую волю, чтобы заставить её говорить правду, но в этот момент в оранжерею вошла целая процессия. Несколько слуг в ливреях, четверо охранников в парадной форме и знакомый мне советник Назар.
— Ваша Светлость, — поклонился он княгине. — Прошу прощения за вторжение, но требуется ваша подпись на документах по перераспределению бюджета на предстоящий приём.
Елена выпрямилась, мгновенно преобразившись. Гнев сменился холодным достоинством.
— Конечно, Назар. Я сейчас подойду.
Она повернулась к нам, окинув всю компанию презрительным взглядом.
— Надеюсь, вы найдёте выход сами. Мирон, идём.
— Но мама, я хочу с Исой… — начал было мальчик.
— Я сказала, идём!
Княгиня развернулась, её длинные волосы взметнулись тёмной волной. Процессия двинулась к выходу.
Я проводил их задумчивым взглядом. Реакция Елены на апельсин была… показательной. Паника в глазах, мгновенный рефлекс. Она точно знала, что с фруктами что-то не так.
Двери оранжереи закрылись, и в помещении повисла тишина, нарушаемая только журчанием фонтана.
— Змея, — прошипела Василиса. — Ненавижу её!
— Зачем ты дал ребёнку дольку? — первой нарушила молчание Полина. — Мы же только что выяснили, что в апельсинах есть какое-то вещество!
— Я хотел проверить реакцию Елены, — спокойно ответил я, отряхивая руки от апельсинового сока. — И она не разочаровала.
Василиса шагнула ко мне, в зелёных глазах читалось возмущение и беспокойство.
— Прохор, ты рисковал Мироном! И собой. Я понимаю, мы пытаемся спасти отца, но…
Геомантка сжала кулаки, и я почувствовал, как задрожали каменные кадки с деревьями. Её гнев был вполне объясним — защитный инстинкт старшей сестры.
— Я держал ситуацию под контролем, — перебил её я. — Мирон ни на секунду не был в опасности. Я бы не позволил ему съесть эту дольку. Расстояние между нами, скорость его движений — всё было просчитано. У меня было минимум три способа остановить его, не привлекая внимания.
— Надеюсь… — качнула головой Голицына.
Черкасский присвистнул, привлекая внимание.
— Признаю, ход был рискованный. Но результативный. Вы видели её лицо? Чистый ужас, когда мальчик потянулся к апельсину.
— Но ты и сам съел! — Белозёрова всплеснула руками. — Теперь это вещество в твоём организме!
— Так нужно было для убедительности, — пояснил я. — Никто бы не поверил, что я предлагаю ребёнку фрукт, который не ем сам. Елена сразу бы заподозрила подвох.
— А что насчёт тебя? — Полина схватила меня за руку, явно готовая применить целительскую магию. — Кто знает, что оно может сделать!
Я мягко высвободился.
— Не беспокойтесь. Смотрите.
Сосредоточившись, я активировал заклинание. Магия потекла по венам, преобразуя кровь. Кожа на мгновение приобрела едва заметный металлический отблеск, под ней проступили оранжево-багровые нитки, похожие на магму.
— Железная кровь, — пояснил я. — Моя кровь сейчас — жидкий металл. Любые яды или инородные вещества просто не могут взаимодействовать с организмом. Они будут нейтрализованы и выведены из тела.
Тимур присвистнул.
— Удобное заклинание. Металломантия?
— Да, одно из защитных заклинаний школы металла. Держится недолго, но для таких случаев незаменимо.
Василиса покачала головой, но часть напряжения покинула её лицо.
— Мог бы предупредить. Хотя… понимаю. Елена могла что-то заметить, если бы мы знали заранее.
— Именно, — кивнул я. — Её реакция была показательной. Обычная мать отругала бы ребёнка за то, что берёт еду у незнакомцев. Но она не просто отругала — она в панике выхватила дольку и отбросила. Словно ядовитую змею.
— К тому же её слова, — добавила Полина. — «Грязными руками». Она искала предлог, чтобы объяснить свою избыточную реакцию.
— Человек, не знающий об отраве, сказал бы что-то вроде «не бери еду у чужих», — согласился Тимур. — Но она сразу перешла к обвинениям в антисанитарии.
— Получается, моя мачеха либо сама травит князя, либо знает, кто это делает, и покрывает, — заключила Василиса, прохаживаясь между апельсиновыми деревьями.
— Вот только зачем? — я проследил за её движениями. — Да, в случае твоей смерти Мирон становится единственным наследником, а она регентшей, но убивать отца до твоего устранения нелогично.
— Если только она не уверена, что сможет очень быстро устранить тебя после смерти отца, — предположил Тимур.
— Или она действует не одна, — вмешалась Полина. — Помните, что сказал Коршунов? Покупатель яда — знатный человек, которого боятся даже в Восточном каганате. Это не похоже на описание Елены.
Я кивнул, соглашаясь.
— Хороший довод. Княгиня влиятельна в Москве, но вряд ли её имя вызовет страх у закалённых торговцев ядами из каганата.
— Строгановы… — произнесла Василиса. — Её семья. Они достаточно могущественны и безжалостны в делах. Если весь род стоит за этим…
— Тогда это меняет дело, — согласился я. — У них наверняка есть ресурсы и связи, чтобы купить редкий яд
Я подошёл к дереву, с которого сорвал апельсин.
— Полина, ещё раз опиши, что именно тебя смущает в этом веществе.
Девушка подошла ближе и снова коснулась апельсинов.
— Следы яда есть, но они… — она нахмурилась. — Это очень странно. Вещество присутствует в плодах, я это чувствую. Но оно какое-то… неполное?
— Неполное? — переспросил Тимур.
Гидромантка с досадой покачала головой.
— Не могу точно объяснить. Представьте замок без ключа или меч без рукояти. Само по себе это вещество не должно причинять вреда. Моё целительское чутьё не кричит об опасности, как обычно при контакте с ядами.
— Может, концентрация слишком мала? — предположил Тимур.
— Нет, дело не в концентрации. — Полина перешла к другому дереву, проверяя плоды. — Количество вещества достаточное, даже избыточное. Но само вещество… спящее.
— И всё же Елена точно знала об опасности, — заметил я. — Её реакция была однозначной.
— Именно это меня и смущает, — согласилась Полина. — Если вещество безвредно, почему такая паника?
Я задумался. Спящее вещество, которое само по себе не является ядом, но вызывает тревогу у посвящённых.
Голицына остановилась у фонтана.
— Отец ест эти апельсины каждый день. Если в них нет яда как такового, то как он отравлен?
— В них есть что-то, — поправила её Полина. — Просто я не понимаю что. И это меня пугает больше, чем обычный яд.
— Нужно взять образцы плодов, — решил я. — Отправим на анализ алхимику.
С этими словами я сорвал один апельсин и спрятал в карман.
— У нас нет времени на долгие исследования, — напомнила княжна.
— Знаю, но пока мы не поймём природу отравы, мы не сможем найти противоядие.
— А что, если научить отца твоему заклинанию? — вдруг предложила Василиса. — Ты же сам только что показал, как оно защищает от ядов!