— Дорога свободна! — заорал я. — Гони!
Безбородко не заставил себя просить дважды. Наша колонна рванула вперёд по проложенному коридору. Металлический вихрь двигался впереди, расчищая путь. Позади него оставалась дорога из перемолотой плоти и раздробленных костей.
Пролом в стене приближался. Вдалеке я видел БТРы князя Оболенского, ведущие огонь по Бездушным с другой стороны. Ещё сотня метров. Пятьдесят. Двадцать.
— Держитесь! — крикнул я, когда наш Бурлак влетел в пролом.
Машина подпрыгнула на обломках стены, чуть не перевернулась, но Безбородко удержал её. За нами влетели остальные три внедорожника. Мы прорвались.
Позади заклинание окончательно распалось, и тысячи окровавленных лезвий дождём упали на землю. Бездушные хлынули следом, но навстречу им уже выдвигались свежие силы князя.
Я откинулся на сиденье, чувствуя, как перенапрягшиеся магические каналы пульсировали болью. И всё же мы сделали это. Прорвались к городу через армию тварей.
— Неплохо для разминки, — усмехнулся Черкасский, вытирая кровь из носа. — Что дальше, воевода?
Я посмотрел на дымящийся город, на мечущихся по улицам людей, на рвущихся через пролом Бездушных.
— Дальше?.. — я проверил боекомплект автомата. — Дальше мы спасаем Сергиев Посад.
Глава 4
Наш конвой из четырёх машин влетел через пролом в стене, подпрыгивая на обломках камней. Безбородко крепко держал руль, выруливая между грудами щебня и арматуры, торчащей из разрушенной кладки. Позади нас три внедорожника повторяли наш маневр — Северные Волки прорвались внутрь города.
Впереди, метрах в ста от пролома, я увидел гвардию князя Оболенского. Два БТРа вели огонь по наступающим Бездушным, их башенные пулемёты выкашивали тварей длинными очередями. Пехота держала круговую оборону, отстреливаясь из автоматов. В центре построения возвышалась фигура самого Матвея Филатовича с двуручным мечом в руках.
— Туда! — указал я Безбородко. — К князю!
Наши машины врезались в массу Трухляков с тыла, давя и расстреливая их. Ярослав на крыше строчил из пулемёта, Михаил и Гаврила не отставали от него с более мелкими калибрами. Черкасский и пиромант Северных Волков синхронно выпускали струи пламени, расчищая коридор к гвардейцам.
Через минуту мы добрались до цели. Наши машины встали полукругом, усиливая оборону. Я выскочил из Бурлака и направился к князю Оболенскому, на ходу, почти не глядя, расстреливая из автомата подбегающих Трухляков.
— Черкасский, Безбородко — держите периметр! — рявкнул я на ходу. — Не дайте тварям прорваться!
Матвей Филатович выглядел… странно. Его дорогая броня была изодрана в клочья, но под дырами виднелась целая кожа. На лице и руках не было ни царапины, хотя кровь — своя и чужая — покрывала его с головы до ног. Голова князя была совершенно лысой, без единого волоска — даже брови отсутствовали, придавая лицу жутковатый, нечеловеческий вид.
— Платонов! — князь разрубил очередного Трухляка пополам. — Как всегда вовремя!
— Ваша Светлость! — я выпустил короткую очередь в рыхлого Бздыха, в прошлой жизни явно бывшего обеспеченным купцом или ремесленником. — Какова обстановка?
— Паршивая! — Оболенский развернулся и волнистым лезвием фламберга снёс головы троим тварям одним взмахом. — Пока этот чёртов пролом не закроем, они будут лезть бесконечно!
Я оглядел пятнадцатиметровую брешь в стене. Края были оплавлены и почернели — явно взрыв изнутри, причём чудовищной силы. Через дыру непрерывным потоком проникали новые волны Бездушных.
— Что предлагаете? — спросил я, уклоняясь от когтей очередного монстра и разрубая противника вырванным из ножен клинком.
— Есть только один выход! — князь усилил удар магией жизни, и зелёное сияние испепелило пятерых Трухляков. — Взорвать ближайшие дома! Обрушим их и завалим пролом обломками! Другого варианта не вижу!
Я покачал головой. План был рабочий, но грубый. Обломки домов создадут лишь временное препятствие — Бездушные рано или поздно разберут завал. К тому же, разрушение жилых зданий — это десятки, если не сотни погибших горожан, прячущихся внутри.
Всё это я и озвучил собеседнику, а договорив, вытер чёрную кровь с лица и произнёс:
— У меня есть идея получше. Восстановим стену.
Князь на секунду замер, парируя когти Стриги.
— Что? Как?
— Магией. Перераспределим каменную кладку с уцелевших участков. Понизим высоту стен по всему периметру, но заделаем пролом.
Оболенский обезглавил и отшвырнул тушу Стриги, после чего повернулся ко мне:
— Это невозможно! Стены защищены от воздействия геомантов. Специальные чары, наложенные моими предками ещё при строительстве!
— Знаю, — кивнул я, отстреливая подбегающих тварей. Волшба в кладке действительно считывалась внутренним зрением. — Именно поэтому мне нужен ключ доступа к магической защите.
Эти чары делали стены абсолютно монолитными и неподвижными. Без правильного ключа их можно только разрушить грубой силой, но невозможно изменить или перестроить магией. Камень останется неподатливым для любых манипуляций геоманта.
Князь замер. Даже в разгар боя я видел, как в его глазах промелькнуло понимание. Я просил не просто информацию — я просил доступ к самому сердцу обороны города. С таким ключом можно не только восстанавливать стены, но и разрушать их.
— Вы понимаете, о чём просите? — голос Оболенского стал жёстким.
— Понимаю, но другого выхода нет. Либо вы доверяете мне, либо город падёт.
Вокруг нас кипел бой. Мои люди и гвардейцы князя отчаянно сдерживали натиск, но Бездушных становилось всё больше. БТРы уже начали экономить боеприпасы, стреляя короткими очередями.
Оболенский долго смотрел мне в глаза. Слишком долго, учитывая, что каждая секунда промедления стоила жизней. Наконец он выдохнул:
— Поклянитесь. Как аристократ аристократу. Что эта информация не уйдёт от вас на сторону и не будет использована во вред княжеству.
Я не колебался:
— Клянусь своей честью и титулом боярина. Ключ останется при мне и будет использован только для защиты Сергиева Посада.
Князь кивнул и наклонился ближе, к самому моему уху, чтобы перекрыть грохот боя:
— Сначала установите магическую связь со стенами — почувствуйте их защитную ауру. Затем начертите в воздухе последовательность рун: Страж-Покой-Власть-Камень. Именно в таком порядке! Малейшая ошибка — и чары обрушатся на вас всей мощью.
Я мысленно повторил информацию, запоминая каждую деталь.
— Что ещё нужно? — спросил князь, разрубая очередную волну тварей.
— Геоманты. Минимум четверо для такого объёма работы. У меня только двое.
— Чёрт! — Оболенский выхватил магофон у подбежавшего Трофимова. — Давайте сюда ректора академии! Живо!
Пока устанавливалась связь, я отдал распоряжения своим:
— Вельский! Ко мне!
— Алло? — прорычал князь в трубку. — Ректор? Мне плевать, что вы забаррикадировались! Слушай внимательно, старый пень! Если ваши маги сейчас же не поднимут свои задницы, не перестанут прятаться за стенами академии как крысы и не придут на подмогу, я лично повешу каждого из вас!
Я с удивлением смотрел на Матвея Филатовича. За всё время нашего знакомства я ни разу не видел его в такой ярости. Обычно спокойный и рассудительный Оболенский сейчас больше напоминал разъярённого хищника. Впрочем, я его понимал — когда твой город гибнет, а те, кто должен защищать его, прячутся за стенами, даже у самого терпеливого человека лопается терпение.
В трубке что-то забубнили.
— Что значит «это не входит в обязанности»⁈ — взревел Оболенский так, что даже Бездушные, казалось, попятились. — Я — правитель этого города! И я приказываю направить всех боеспособных магов и двух геомантов, лучших, что у вас есть! К пролому в южной стене! Через десять минут! Или клянусь своим Талантом — я переживу этот штурм и доберусь до каждого из вас! А вы знаете, что я неубиваемый!
Князь швырнул магофон обратно Трофимову. Тот поймал аппарат с невозмутимым видом человека, понимающего, что экстраординарные времена требуют экстраординарных решений.
— Будут через пятнадцать минут, — буркнул Оболенский. — Трусливые книжные черви.
Следующие минуты тянулись как часы. Мы держали оборону, методично выкашивая наступающих тварей. Эликсир всё ещё пел в крови, даруя нечеловеческую силу и скорость, но я чувствовал, как организм начинает уставать от перегрузки.
Наконец со стороны города показались две машины, прорывающиеся сквозь редкие группы Бездушных. Из них высыпало около двадцати магов в академических мантиях — пироманты, аэроманты, даже пара целителей. Большинство выглядели напуганными, но держали боевые построения.
Среди них выделялись двое геомантов: седовласый старик с надменным лицом и мужчина средних лет с залысинами. Судя по обгоревшим краям мантий и следам крови, прорыв к пролому дался им нелегко. Оба двигались так, словно шли на собственную казнь.
— Ваша Светлость, — старик поклонился, стараясь не смотреть на окружающую бойню. — Магистр Корнилов, кафедра геомантии. Это мастер Семёнов.
— Наконец-то! — рявкнул князь. — Боярин Платонов объяснит, что делать!
Я быстро обрисовал план. Чем дольше я говорил, тем более скептическим становилось выражение лица Магистра.
— Это невозможно, — отрезал он, когда я закончил. — Даже с доступом к защитным чарам. Стены возводили и защищали Архимагистры прошлого! Их работа недоступна для… — он окинул меня презрительным взглядом, — … какого-то Мастера второй ступени.
Я усмехнулся. Старый академический сноб даже в такой ситуации не мог удержаться от демонстрации превосходства.
— Смотри сюда и учись, — бросил я, поворачиваясь к пролому, чувствуя на себе скептический взгляд.
Старый академик явно считал меня выскочкой, не способным на что-то серьёзное. Что ж, пора было доказать обратное.
Первым делом нужно было установить связь с защитной аурой стен. Я закрыл глаза и потянулся магией к уцелевшим участкам укреплений. Древняя защита откликнулась сразу — мощная, непоколебимая, словно каменный великан, спящий веками. Она отторгала любое вмешательство, отражала попытки воздействия, делая стены абсолютно цельными и незыблемыми.