[159]. Анализ Р. Прайсом событий церковной политики Юстиниана доводится им до Пятого Вселенского Собора, и можно только пожалеть о том, что он не формулирует своей точки зрения относительно достаточно трудного для интерпретации и плохо документированного периода 553–565 гг., в частности не анализирует вопроса о позиции Юстиниана по отношению к ереси афтартодокетов, в приверженности которой его зачастую обвиняют.
Источники
При написании данной работы мы старались привлечь весь комплекс известных в настоящее время источников по царствованию императора Юстиниана, как содержащих интересующие нас сведения, так и относящихся к эпохе его правления в целом. Нами также привлекались источники, не затрагивающие напрямую данную эпоху, однако служащие для прояснения некоторых аспектов относящихся к религиозной политике Юстиниана событий, продолжавших оказывать влияние на последующую историю.
Задействованные нами источники составлены на греческом, латинском, сирийском, арабском и эфиопском языках. Время их составления относится к периоду с VI по XIV в. По своему жанровому составу они подразделяются на: 1) законодательные сборники; 2) официальную переписку; 3) акты Вселенских и поместных Соборов; 4) богословские и вероучительные сочинения; 5) религиозно-полемические сочинения; 6) хроники; 7) нарративноисторические сочинения светского и церковного содержания; 8) жития; 9) частную эпистолографию; 10) сборники смешанного содержания[160]. По своей конфессиональной направленности авторы источников делятся на православных (халкидонитов, мелькитов), антихалкидонитов (монофиситов) и несториан. Всего в данной работе привлекается порядка 80 источников[161], что составляет абсолютное большинство источников, прямо или косвенно затрагивающих эпоху Юстиниана.
Источники использовались нами с учетом их жанровых особенностей с целью извлечения из них фактов политики императора Юстиниана в отношении антихалкидонитов. Данные, полученные путем сквозного изучения источников, привлекались нами в сравнении с данными других источников с целью их верификации. В большинстве случаев источники использовались на языке оригинала. В отдельных случаях, когда мы пользовались переводами, части, задействованные нами в исследовании, сверялись с оригиналом. Использование нами переводов во всех случаях оговаривается.
В подавляющем своем большинстве используемые нами источники являются традиционными и хорошо известными в исторической науке, и потому мы не считаем необходимым приводить здесь их общую характеристику, которую практически во всех случаях можно легко найти в классическом компендиуме по источниковедению истории Византии Иоанниса Карайаннопулоса и Гюнтера Вайса[162], в сочинениях по византийской литературе Карла Крумбахера[163] или Герберта Хунгера[164]. Относительно сирийских источников можно специально рекомендовать работы Антона Баумштарка[165] и Игнасио Ортиса де Урбины[166], а также во многом устаревший, но не перестающий быть полезным перевод на русский язык работы В. Райта «Краткий очерк истории сирийской литературы» под редакцией П.К. Коковцева[167]. Также много информации общего характера по отдельным авторам и их сочинениям содержится в академическом издании «Культура Византии»[168] и в продолжающемся справочном издании «Православная Энциклопедия».
Что касается небольших по объему источников, которые привлекаются нами для дополнительной иллюстрации частных сюжетов, то их характеристика с оценкой их важности и ссылкой на необходимую литературу обыкновенно будет приводиться нами по ходу текста.
Глава IЦерковно-политическая ситуацияот окончания Халкидонского собора (451 г.) и до начала восстания Виталиана (513 г.)
Посланием, отправленным в начале ноября 451 г., ведущие участники Халкидонского Собора информировали его инициатора, римского епископа Льва, о его завершении и результатах. Пространный документ затрагивал основные темы, рассмотренные на Соборе: низложение Диоскора, изложение веры в духе «Томоса» папы Льва и болезненный для Римской кафедры вопрос об утверждении юрисдикции Константинопольского патриарха над диоцезами Фракии, Асии и Понта, а также о признании его вторым по чести после Римского епископа[169]. О том же извещали понтифика послания императора Маркиана и патриарха Константинопольского Анатолия, написанные 18 декабря того же года[170]. Император и патриарх просили Льва утвердить новые привилегии столичной кафедры, против принятия которых на Халкидонском Соборе возражали легаты папы. В ответ папа Лев в своих посланиях императору Маркиану, августе Пульхерии и Анатолию Константинопольскому решительно отверг притязания столичной кафедры на новую юрисдикцию, ссылаясь на незыблемость канонов Никейского Собора и указывая на непризнание Римом канона Константинопольского Собора 381 г., впервые даровавшего столичной кафедре первое место по чести после Римской[171].
Если в отношениях Римского папы, с одной стороны, императора и патриарха Константинопольского — с другой, на первое место вышла тема 28-го канона Халкидонского Собора, касавшегося статуса Константинопольской кафедры[172], то на Востоке камнем преткновения стали по преимуществу вероучительные вопросы. Обстоятельства проведения Халкидонского Собора, а также целый ряд принятых на нем решений вызвали в восточных патриархатах — Александрийском, Антиохийском и образованном непосредственно на Соборе Иерусалимском — немедленный кризис. Что касается Александрии, весть о низложении патриарха Диоскора, пользовавшегося большим авторитетом и любовью у своей паствы, вызвала широкое возмущение. Ряд египетских епископов, признавших низложение своего патриарха и поставивших подписи под соборными актами, подняли перед светскими властями Александрии вопрос о поставлении нового патриарха. В силу того, что Диоскор был еще жив, собравшимся представителям клира и виднейших граждан Александрии проблема с его замещением представлялась трудноразрешимой. В конце концов с подачи упомянутых епископов было принято решение выдвинуть кандидатуру Протерия, который в свое время был назначен Диоскором протопресвитером и управлял делами Александрийской Церкви в отсутствие патриарха.
Протерий был рукоположен. Впрочем, значительная часть клира не признала такого решения: с Протерием прекратили общение влиятельный александрийский пресвитер Тимофей Элур и диакон Петр Монг[173]. Протерий, который при Диоскоре полностью разделял позицию последнего относительно законности решений Эфесского Собора 449 г. и нелегитимности Халкидона, став патриархом, изменил свое мнение и, пользуясь поддержкой центральных и египетских властей, начал гонения против приверженцев Диоскора[174].
Ожидаемое негодование значительной части паствы вызвало и поведение Ювеналия Иерусалимского, равным образом принявшего участие и в Эфесском Соборе 449 г., и в Халкидонском Соборе 451 г., причем занимавшего в этих двух случаях противоположную позицию по основным обсуждаемым пунктам. По словам его противников, Ювеналий, будучи сторонником Диоскора и отвергая «Томос» папы Льва как несторианский, отправляясь в Халкидон со своими епископами, клятвенно заявил, что будет твердо стоять за «правую веру», однако потом, поддавшись на уговоры и обещание императора Маркиана содействовать созданию иерусалимской автокефалии, предал Диоскора и подписал вместе со своими епископами акты Собора.
В Иерусалиме протест против этих неожиданных действий Ювеналия был поддержан сторонницей Диоскора, живущей в Александрии на покое императрицей Евдокией[175], к которой явился некий монах Феодосий и с ее помощью, а также при поддержке других многочисленных иерусалимских монахов настроил население против Ювеналия. Когда Ювеналий вместе со своими сторонниками вернулся из Халкидона, Феодосий вместе с иерусалимскими монахами[176] напомнил ему о клятве и потребовал отречься от всего, что тот сделал в Халкидоне, анафематствовав этот Собор[177]. Ювеналий отказался это сделать, после чего монахи заявили, что более не принимают его. Под их давлением Ювеналий был вынужден бежать в Константинополь, а монахи и народ принудили Феодосия занять патриарший престол. Феодосий начал рукополагать новых епископов взамен тех, кто подписал акты Халкидонского Собора: в частности, им был рукоположен во епископа Газского ставший впоследствии знаменитым Петр Ивир[178]. На патриаршем престоле Феодосий продержался более полутора лет[179].
В 453 г. Ювеналий вернулся в Иерусалим, сопровождаемый комитом и солдатами, которые имели поручение от императора арестовать Феодосия, восстановить на кафедре Ювеналия и помочь ему в низложении епископов, поставленных Феодосием. Против поддерживающих Феодосия монахов комиту пришлось применить силу, поскольку те категорически отвергли как Ювеналия, так и предложение принять Халкидонский Собор