Таким образом, до вечера Македоний оставался под караулом и присмотром экономов. Они сказали ему, что царь приказал выдать книгу официальных протоколов Халкидонского Собора, о которой тот говорил. Македоний отказался. Его принудили силой, после чего он выложил ее на стол, клирики передали ее магистриану, а тот царю. Вечером Македония забрали и увезли в Халкидон, а оттуда выслали в Евхаиту[330].
На Константинопольскую кафедру был назначен некто Тимофей, пресвитер и скевофилак Великой церкви. Он немедленно удалил все изображения Македония, принял с почетом апокрисиариев Александрийского патриарха, внес его имя в диптихи и в свою очередь направил ему свои синодики. Для придания видимости законности низложению Македония противники патриарха в его отсутствие устраивают над ним суд. По словам Феодора Чтеца, на этом суде судьями, свидетелями и обвинителями выступали одни и те же люди. Затем приговор в письменном виде был отправлен Македонию. Низложенный патриарх отказался принять его. Прочим епископам также были разосланы синодики Тимофея и постановление о низложении Македония с предложением подписать и то и другое. Одни из них ничего не подписали, другие подписали оба документа, а третьи — лишь синодики[331].
Флавиан Антиохийский и Илия Иерусалимский принимают синодики Тимофея, но не признают низложения Македония. Император решает оказать на них давление, и Илия посылает в Константинополь Савву Освященного, сопроводив его рекомендательным письмом к Анастасию. Пока Савва со товарищи был в пути, Анастасий приказал провести в Сидоне Собор восточных и палестинских епископов, направленный против Илии и Флавиана, велев председательствовать на нем Сотириху, епископу Кесарии Каппадокийской, и Филоксену Иерапольскому, от которых исходила инициатива созыва Собора[332].
Собор в Сидоне замышлялся Анастасием как способ приведения восточных патриархов к общению с Тимофеем Константинопольским и Иоанном Александрийским. Сотирих Кесарийский, находившийся под юрисдикцией Константинопольского патриарха и рукоположенный Македонием, якобы первоначально в письменной форме исповедовал приверженность определениям Халкидонского Собора, однако потом перешел в стан антихалкидонитов. Он побывал в Сирии, где сошелся с Филоксеном Иерапольским, и оба они попросили царя провести Собор в Сидоне, якобы для окончательного низвержения халкидонских догматов. Собор начался под председательством трибуна Евтропия. Император побудил собраться на него восточных монахов, в том числе некоего красноречивого Косьму из монастыря Мар Акивы в г. Кеннешрин, жившего в Антиохии. В сотрудничестве с Филоксеном Иерапольским они составили петицию из 77 глав, в которых содержались порицания Халкидонскому Собору и требовалась анафема ему, и в таком виде подали Флавиану и прочим участникам Собора. Флавиан стал затягивать дело, заявив, что достаточно пока анафематствовать Диодора Тарсийского, тех, кто выступает против 12 глав Кирилла, и Нестория. Это было принято, и Собор завершился. По результатам Собора Флавиан написал императору, что принимает первые три Вселенских Собора и «Энотикон» Зинона, не упомянув о Соборе Халкидонском. Илия же отверг и его[333].
Тем самым Флавиану Антиохийскому, с одной стороны, удалось избежать обвинений, выдвинутых против него Филоксеном Иерапольским, доносившим Анастасию, что Флавиан является еретиком, а с другой — не допустить анафемы Халкидону. В свою очередь, Филоксен и восточные монахи обратились к императору, рассказали ему о Соборе, настаивая на том, что Флавиан — еретик; им якобы удалось получить мандат на низложение Флавиана, но когда они прибыли с ним в Антиохию, их подвергли избиению, в результате которого некоторые из них умерли.
Между тем в Константинополе Анастасий рассказал посланнику Илии Иерусалимского Савве о состоявшемся в Сидоне Соборе и пожаловался на Илию с Флавианом, которые написали Анастасию, что отвергают всякую ересь, вводящую новшества против правой веры, и не приветствуют определений Халкидонского Собора по причине произошедших из-за него соблазнов. Этим они, по словам Анастасия, стремились обмануть тех, кто собирался открыто анафематствовать Собор. Однако Анастасию уже и раньше ясно было, когда Илия и Флавиан отказывались поддержать низложение Евфимия, а затем Македония Константинопольского, что они придерживаются правил Собора и тем самым — несторианской ереси. И посему Илию следует изгнать с кафедры и поставить вместо него человека достойного, дабы Святые места не осквернялись несторианской ересью. Савва сказал на это, что Илия, будучи воспитан у отцов-пустынников, равным образом отвергает и несторианство, и евтихианство, шествуя путем средним, и ревностно следует догматам свт. Кирилла Александрийского, анафематствуя их противников. Посему Савва попросил василевса оставить Иерусалимскую Церковь в покое. Анастасий сказал, что ради святости Саввы не предпримет ничего против Илии, и на этом отпустил его[334].
Что же касается Флавиана, василевс был твердо намерен низложить его и передать Антиохийскую кафедру предводителю и идеологу антихалкидонитов — видному богослову Севиру. Флавиану его противники даже после Сидонского Собора делают упреки в том, что Халкидонский Собор он «осудил лишь устами, но не сердцем». Во избежание дальнейших беспорядков в Антиохии посланники Анастасия пытаются уговорить его на время покинуть город.
Одновременно Сотирих Кесарийский и Филоксен Иерапольский получают полномочия и деньги для того, чтобы свергнуть Флавиана или принудить его публично осудить Халкидонский Собор. Флавиан, по-видимому, решительно отказался сделать это, прибегнув к помощи народа. Сторонники Флавиана набросились на приехавших в город монахов-антихалкидонитов и многих из них перебили. Флавиану оказали поддержку монахи провинции Сирия Вторая, епископат которой в целом стоял на халкидонских позициях. Тем не менее, под давлением антихалкидонитов и посланников императора, Флавиан во избежание дальнейшего кровопролития осенью 512 г. уезжает из Антиохии в Платаны. Этим воспользовались его противники: объявив о бегстве патриарха, они рукополагают на его место предводителя антихалкидонитов — газского монаха Севира.
Севир родился в г. Созополисе в малоазийской Писидии. В юношестве он занимался юриспруденцией в Берите, принял крещение в храме св. мученика Леонтия, расположенном на побережье триполитанской Финикии, а затем постригся в монастыре Феодора, находящемся посреди городка Газа, в месте, называемом Маюма. Там в это время был предстоятелем Петр Ивир, сторонник Тимофея Элура, подвергавшийся гонениям вместе с ним, и Севир пошел по их стопам. В Маюме у Севира произошло столкновение с Нифалием[335], который прежде принадлежал к той же партии, что и Севир, однако впоследствии стал приверженцем халкидонитства. Нифалий и его сторонники изгнали Севира и его единомышленников из монастыря. Будучи уже известным антихалкидонским богословом, Севир направился в столицу, чтобы ходатайствовать о себе и своих сторонниках. Там он через Проба, родственника императора, стал хорошо известен Анастасию, который способствовал его поставлению на Антиохийскую кафедру.
После поставления Севира Флавиан был сослан в Петру вместе с рядом верных ему клириков. Сразу после своего рукоположения Севир открыто анафематствовал Халкидонский Собор. Пользуясь поддержкой царя, Севир стал открыто проповедовать свои догматы. Единую природу Христа после воплощения и вочеловечения он называл тленной. Он принимал Разбойничий Эфесский Собор, заявляя, что тот равен предыдущему Эфесскому. Свт. Кирилла и Диоскора Александрийского он признавал равными учителями. Утверждал, что природа есть ипостась, а ипостась есть природа, не делая между этими терминами различия, тем самым как будто бы разделяя единую и неделимую Троицу. Ему вменяли в вину, что, говоря о Троице божественных ипостасей, он тем самым вводил троицу природ, божеств и богов.
Анафема Халкидонскому Собору содержалась и в синодиках, которые Севир разослал восточным патриархам. Из-за наличия этой анафемы его синодики не были приняты нигде, кроме Александрии, где их принимали последовательно патриархи Иоанн, Диоскор и Тимофей. Тимофей Константинопольский пытался вступить в общение с Севиром и внести его имя в диптихи, однако народ ему этого не позволил[336].
Низложение Македония и Флавиана не было принято в Иерусалиме, так же как и синодики Севира. Те, кто их доставил, подверглись оскорблениям и бесчестью и были изгнаны из города. В Антиохии же одних, как, например, Марина Беритского, изгнали за оппозицию Севиру с кафедры, а других силой принудили принять синодики Севира, содержавшие анафему Халкидонскому Собору и всем, кто говорил о двух природах. Многие из тех, кого принудили подписаться под этим, потом отказывались, как, в частности, епископы, подчиненные престолу Апамеи, другие же вообще не соглашались принимать этого (Юлиан Бострский, Епифаний Тирский и др.). Епископы Исаврии, осознав, что были обмануты Севиром, анафематствовали его. Некоторые из епископов-суффраганов и даже митрополитов Антиохийского патриархата, а также многие клирики, покинув свои церкви, бежали, как, например, Юлиан Бострский и Петр Дамасский.
Косьма Епифанейский и Севериан Арефусский, получив синодики Севира, также отказались от общения с ним и отправили ему отлучение. Узнав об этом, император Анастасий приказал Асиатику, дуксу Ливанисии Финикийской, изгнать Косьму и Севериана со своих кафедр. Однако дукс, увидев, что оба они пользуются широкой поддержкой у жителей своих областей, доложил Анастасию, что такая мера не обойдется без кровопролития. Император по человеколюбию приказал ему не принимать никаких мер даже в случае серьезного происшествия, если это чреват