[355]. В этой связи надо особо отметить, что Помпей, брат Ипатия, в то же самое время снабжал Македония всем необходимым, вследствие чего Помпей и его супруга впали в немилость у дяди Помпея, императора Анастасия[356].
На 514 г. приходится еще одно нападение Виталиана на Константинополь. На этот раз ему удалось во время переговоров с императором добиться для себя чина magister militum per Thracias. Кроме того, он заручился обещанием императора созвать 1 июля следующего года Собор, в котором должен будет участвовать сам папа Римский[357].
Несмотря на это обещание, а также на то, что на Собор собралось до двухсот епископов из разных мест, в 515 г. он так и не состоялся[358]. Обманутые императором и Тимофеем Константинопольским, епископы вынуждены были вернуться по своим местам. Анастасий якобы тайно сообщил папе, чтобы тот на Собор не приезжал, Виталиану же послал сакру, которую тот должен был переслать папе, дабы тот прибыл в Ираклию. Синклит и народ в открытую называли Анастасия клятвопреступником[359].
После этого император снова предпринял переговоры с мятежниками. В качестве ответной меры Виталиан вновь, уже в третий раз, счел возможным выступить против Константинополя, однако, потерпев поражение, был вынужден отступить во Фракию[360]. В результате он был лишен Анастасием своей должности главнокомандующего войсками Фракии, на каковую император сразу же поставил некоего Руфина[361].
После этого, вплоть до 518 г., когда на престол вступил Юстин, о Виталиане не имеется никаких сведений. Стоит особо отметить, что Виталиан во время мятежа не провозгласил себя императором и не выставил никаких политических требований. Восстание Виталиана представляет собой в этом отношении исключение, поскольку большинство мятежников сразу объявляли себя императорами, бросая тем самым вызов законному самодержцу. Поскольку же Виталиан так и не потребовал для себя царского венца, то после вступления на престол Юстина он сразу же смог достичь с ним соглашения, основное содержание которого, не исключено, уже было заранее оговорено[362].
Племянник императора Анастасия Ипатий, о котором уже говорилось, по-видимому, был другим важным членом «православной партии». Его жизнь неоднократно пересекается с жизнью Виталиана на протяжении 503–518 гг. Уже в 503 г. во время войны с Персией он занимал высокий пост magister militum praesentalis и командовал всеми частями, расположенными в столице. В этом качестве он был одним из главнокомандующих римской армией во время войны, в которой, как уже было сказано, принимал участие и Виталиан вместе со своим отцом[363].
В 513 г.[364], когда начался мятеж под предводительством Виталиана, Ипатий занимал должность командующего войсками Фракии, и Виталиан находился тогда у него в подчинении. Меры Ипатия для подавления восстания не привели к успеху. Следует также полагать, что не в последнюю очередь он был ответственен и за плохое снабжение войск федератов, расположенных во Фракии[365], что и послужило непосредственным поводом к восстанию. Это выглядит тем более странным, если учесть, что Виталиан, овладев областями Фракии, не испытывал здесь в дальнейшем трудностей в снабжении войска[366].
После того как Ипатий на краткое время был отозван в Константинополь, на обратном пути во Фракию он оказался в плену у Виталиана. Освобожден он был в 515 г. после уплаты значительного выкупа[367]. В сентябре 516 г. Ипатий предпринял паломничество по святым местам, посетив Иерусалим с целью возблагодарить Бога за избавление от плена[368].
Во время его пребывания в Иерусалиме патриарх Иерусалимский Илия был насильственно заменен на некоего Иоанна, который казался императору более сговорчивым. Этот Иоанн должен был, по мысли Анастасия, вступить в общение с Севиром Антиохийским и таким образом восстановить единство восточных патриархов на основе «Энотикона» императора Зинона. Поставление Иоанна осуществилось с применением военной силы[369].
Православные-халкидониты Палестины смогли, тем не менее, предотвратить опасные последствия перемены на патриаршем престоле — возможное анафематствование вновь поставленным патриархом Халкидонского Собора и его единение с Севиром Антиохийским. При стечении множества монахов и народа под водительством Саввы Освященного, новый патриарх вопреки воле императора подтвердил халкидонское исповедание[370].
Ипатий находился в эпицентре этих событий, присутствуя в иерусалимском соборе св. Стефана, в котором монахи во главе с Саввой и Феодосием предотвратили унию восточных патриархов на основе «Энотикона». Ипатий даже был вынужден заверить монахов, что он ни в коем случае не намеревался вступить в общение с Севиром и что, наоборот, он стремился к общению с православными[371]. В качестве знака доброй воли он передал палестинским монастырям сто фунтов золота и столько же — предводителям монахов, Савве и Феодосию, для нужд местного монашества[372].
Пребывание Ипатия в это время в Иерусалиме, вероятно, не было случайным. Его симпатии к православным Иерусалима очевидны. Примечателен тот факт, что он действовал вопреки распоряжениям Анастасия и поддержал деньгами партию, противостоящую императору. Это указывает на то, что речь в данном случае, скорее всего, шла не столько о благочестивом пожертвовании, сколько о финансировании церковно-политической акции[373]. Также неизвестно, из собственных ли средств предоставил Ипатий эту сумму или же получил ее от прохалкидонской партии столицы для раздачи на Востоке. Сумма эта представляется слишком значительной для того, чтобы быть пожертвованной одним лицом без особых на то оснований.
Кроме того, согласно сообщению Кирилла Скифопольского, Анастасий вслед за этими событиями приказал отправить обоих предводителей монахов (Савву и Феодосия) в ссылку[374]. В ответ на это палестинские монахи направили Анастасию протест[375], и императору пришлось отказаться от своих намерений, так как именно в это время действия Виталиана стали для него особенно опасными[376]. Сообщение Кирилла доказывает, как кажется, что акция в Иерусалиме была согласована с действиями Виталиана и что Ипатий, таким образом, отнюдь не случайно находился в Иерусалиме: он контролировал и направлял ход событий на месте в качестве посредника. По всей видимости, он оставался на Востоке вплоть до воцарения Юстина[377], а также и позднее — почти до конца 20-х гг. В переговорах с папой Гормиздом он, по-видимому, не принимал активного участия: во всяком случае, его имени нет в Авеллановом собрании, сообщающем об участниках переговоров, в то время как, например, брат Ипатия, Помпей, упоминается там неоднократно[378]. Значительной роль Ипатия была на Востоке, где как раз после 519 г. развернулось преследование иерархов и монахов антихалкидонитов[379].
В значительной мере благодаря деятельности Ипатия на Востоке имя Виталиана снискало среди местных православных большую популярность. Уже после того, как православная партия в 518 г. захватила власть в Константинополе, а на Востоке начался переход на строго прохалкидонские позиции, имя Виталиана присутствовало в аккламациях торжествующего народа наряду с именами императора Юстина и патриарха Иоанна[380].
Можно, таким образом, утверждать, что Виталиан и Ипатий совместно способствовали делу торжества халкидонского православия в Империи. При этом Виталиан осуществлял военное давление на императора Анастасия, а Ипатий действовал в пользу православных на Востоке. Было бы, тем не менее, неосторожным полагать, что Ипатий действовал под прямым контролем Виталиана и получал от него задания. Еще менее вероятно то, что Виталиан снабжал его деньгами. Следует заметить, что Ипатий был вынужден однажды выступить с оружием против Виталиана, но, потерпев поражение, подвергся невзгодам пленения[381]. Что касается сведений Захарии Ритора[382] об оскорблении, которое будто бы нанес Ипатий жене Виталиана, то это известие следует, пожалуй, признать в высшей степени сомнительным. Согласно его данным, Виталиан держал Ипатия во время плена в свином хлеву. Наиболее вероятно, что Захария Ритор всего лишь отразил слухи, распускаемые, по всей видимости, только на Востоке (ибо у западных авторов мы их не встречаем) с целью замаскировать истинные отношения Виталиана и Ипатия[383].
Хотя всех деталей, касающихся отношений между этими деятелями, мы не знаем, можно предполагать, что они были далеко не безоблачными. Вскоре после того, как Юстин взошел на престол, а Виталиан был привлечен к государственному управлению, Ипатий, по всей видимости, был вынужден воздержатся от активной деятельности в столице