Некоторое время я собирала тарелки со столов, но затем заметила, что все избегают собственно мытья посуды, а в раковине собралась уже приличная гора. Вздохнув и прокляв мысленно всех этернов разом, поплелась на кухню. Откопала в кладовке передник и пару резиновых перчаток, приступила к мытью посуды. На соседний стол кто-то со звоном поставил гору тарелок.
– Осторожнее, разобьёте же! – возмутилась я и, подняв глаза, увидела Илрэмиэля Кетро. Лицо того не выражало ничего хорошего.
– Послушай, Перье, – процедил он сквозь зубы. – Почему ты сделала это?
– О чём ты? – я искренне не поняла вопроса. Кетро глубоко вздохнул и сжал кулаки. Могу поклясться, что мысленно он повторял фразу «Женщин бить нельзя, женщин бить нельзя!» По крайне мере, выражение его лица откровенно говорило об этом.
– Почему ты использовала на мне именно такую иллюзию? – он старался быть спокойным, но я видела – желваки на лице напряглись, неестественно зелёные глаза этерна загорались пугающим сиянием.
Я заметила, что мои руки уже слишком долго намыливают одну и ту же тарелку, смыла пену под струёй воды и поставила тарелку на стопку уже вымытой посуды.
– Кетро, ты вообще что-нибудь о зельях иллюзии знаешь?
– Я знаю, что их можно делать направленными, то есть вызывать вполне конкретную иллюзию, – процедил этерн сквозь зубы.
– Да? – изумление в моём голосе прозвучало довольно естественно, потому что я, наконец, поняла, о чём он подумал. Видимо, вообразил целый заговор – чтобы изготовить такое зелье, о котором он говорил, мне понадобилась бы его кровь. – И где, по-твоему, я могла бы раздобыть твою кровь, чтобы подготовить направленную иллюзию? Зелье просто считало с меня информацию о том, что вряд ли ты чего-то можешь бояться в принципе и просто скопировало меня. Чем тебя так разозлили мои копии? Неужели ты испугался… меня? – я сама не поверила в то, что сказала. Мне и в голову не приходило, что моя скромная персона на самом деле может пугать этерна, но видимо, вопрос попал в точку. Потому что он явно не хотел на него отвечать. Лицо Кетро стало на мгновение растерянным, а затем обрело типичную для его расы надменность.
– Похоже, я переоценил твои способности, – мерзкая ухмылка искривила его губы. – Значит так, имей в виду, если ты кому-нибудь расскажешь, какую иллюзию создало зелье – то пожалеешь, что приехала в столицу. Поняла меня?
– Натравишь на меня Алриата? Или сам возьмёшься за моё перевоспитание?! – язвительно спросила я. Честно говоря, у меня в ходе этого разговора тряслись поджилки, но краем глаза я уже видела, как сероглазый гарунит-старшекурсник направляется в нашу сторону.
Внезапно стальные пальцы этерна больно схватили меня чуть повыше локтя и сжали так, что в глазах потемнело.
– Слушай внимательно, я чистокровками, как Алриат, не интересуюсь! И если ты разозлишь меня, то я не только устрою твоё отчисление из Академии, но и до твоей семейки доберусь. Ты ведь знаешь, кто мой отец?
Я знала, о чём и сообщила кивком головы.
В следующее мгновение Кетро отпустил меня и скрылся, успев ровно за секунду до того, как рядом оказался гарунит. Я стояла, словно оглушённая, не в силах пошевелиться. ЧЕМ, демон побери, моя простенькая иллюзия, так разозлила всемогущего этерна?! Я, конечно, использовала изменённое зелье, которое обращается к внутренним страхам противника, и вызывает иллюзию, способную напугать конкретное существо больше всего, но неужели Илрэмиэль Кетро настолько боится антропиек? Или конкретно меня?
В любом случае рассказывать кому-либо подробности нашего боя – не в моих интересах, хотя бы потому, что у меня нет звания магистра, а только они могут создавать новые зелья и совершенствовать существующие.
– Он тебя достаёт? – спросил гарунит, внимательно следя за удаляющимся этерном. Я покачала головой и вернулась к намыливанию тарелок.
– Со стороны ваш разговор выглядел не слишком дружелюбным, – заметил он.
– Ничего страшного, просто я имела несчастье нанести ему один-единственный удар, прежде чем он одержал надо мной победу на вступительном бою. Видно, папочка его поругал за то, что пропустил удар какой-то человеческой травницы.
– Да, Кетро не пропускает ударов, – подтвердил гарунит, глядя теперь на меня уже с большим интересом. – Чем же ты его задела?
– Боюсь, если начну об этом рассказывать, то он от меня не отстанет, – попыталась пошутить я. – Пусть уж тешит своё самолюбие и продолжает поддерживать иллюзорный имидж несокрушимого этерна.
Я ничего не сказала, но в то же время… кажется гарунит всё понял.
– Ты – молодец! Господин Лавуа тебя хвалил, кстати.
– Правда? И что сказал?
– Сказал, что при внешне очевидной слабости, ты умеешь использовать свою единственную способность достаточно эффективно.
– Чудесная похвала, – съязвила я. Неужели и гаруниты надо мной насмехаются.
– Да ты не обижайся! Это действительно великое умение – достойно выходить из схваток с сильнейшими, умело используя единственное оружие, которое у тебя есть. К тому же, – гарунит хихикнул, – по Академии уже распространился слух о том, как ты использовала самоуверенность Алриата против него самого.
Я молчала, старательно намывая тарелки.
– Знаешь, махать мечом можно научиться, а вот хитрость и умение выкручиваться – это настоящий дар!
– Некоторые называют это антропийской подлостью, – горько усмехнулась я. Обвинения Кетро в мой адрес бесили. Так и подмывало его спросить: а что мне надо было стоять и ждать, пока твой дружок Алриат скрутит меня своим лассо? Или даже не пытаться выступать против несокрушимого Кетро?
– «Некоторые» этерниты, – усмехнулся гарунит. – Но к твоему сведению, в Академии много и других рас. Конечно, тебе повезло попасть в поток с наследничками Правящих, но, поверь, у нас тут всё не так плохо.
– Спасибо, – неуверенно сказала я. С трудом верилось, что другие расы более дружелюбны. Про гарунитов я тоже немало плохого слышала, да и про представителей других герцогств. Как известно, разные расы с Земли пришли в Магитерру, находясь чуть ли не в состоянии войны между собой. Да и здешние обитатели не отличались ни дипломатичностью, ни излишним дружелюбием.
– Кстати, меня зовут Себастьян Сверр. Гарунит из Бъярны.
– Калерия Перье. Западное герцогство.
– Чистокровная? – мгновенно догадался Себастьян.
– Что есть, то есть, – ответила спокойно. Другие расы Магитерры невероятно бесил культ чистоты крови, распространённый среди людей, но отрицать то, что мне жизненно необходимо подтверждать, я не собиралась.
– Приятно познакомиться, Калерия, – улыбка осветила лицо гарунита. – Скажешь мне, если этерны будут доставать? У старшекурсников много возможностей испортить жизнь первакам при желании.
– Серьёзно? – заинтересовалась я. – А часто вас привлекают… ну, присматривать за нами?
Гарунит взял чистое полотенце и внезапно начал вытирать вымытые мной тарелки и раскладывать их на полки.
– Это часть обучения. Смысл в том, чтобы мы как можно больше взаимодействовали друг с другом. Ты же знаешь, что нас ждёт после выпуска?
– Конечно. Лучшие войдут в состав Императорского отряда. Следующие по успеваемости и способностями будут распределены в научные институты и учебные заведения Гехарии. Самые слабые войдут в состав Императорского резерва.
– Правильно, – усмехнулся гарунит. – Это официальная версия, но на самом деле знаешь почему здесь так много наследников разных домов? Даже сам император обучался именно здесь.
– Почему? – об этом я как-то не задумывалась. Просто престижное учебное заведение, где ещё аристократам учиться, как не в Императорской Академии?
– Чтобы научить будущих правителей общаться между собой, сбить лишнюю спесь друг с друга. Ничто так не способствует нашему объединению, как студенческие времена, когда все равны и каждый может набить морду будущему императору, не начиная кровопролитной войны между герцогствами.
В этот момент я поймала мечтательный взгляд Себастьяна, который он бросил в сторону Илрэмиэля Кетро.
– Только не говори, что ты поступил сюда исключительно для того, чтобы иметь возможность подраться с одним из претендентов на трон Гехарии, – рассмеялась я. Мальчишки такие мальчишки, ну правда!
– Не только для этого, – улыбка гарунита уже начала смущать меня. – Некоторые учатся, чтобы заключить выгодный династический брак.
– Что ж… очень может быть, – не могла я не признать логики гарунита. – А ты… Ты тоже наследник?
– С чего ты взяла? – напрягся Себастьян.
– Ты сказал «нашему объединению», – улыбнулась я. Мне уже было очевидно, что Себастьян Сверр – совсем не просто гарунит, хотя я совсем ничего не знала о родословной беарнийцев, просто… куратор его явно выделяет, Кетро опасается, иначе бы он просто так не ушёл от нашего разговора. Вывод, Сверр – как минимум лорд.
– Знаешь, это неважно, – улыбнулся Себастьян. – Здесь все равны, и постарайся к этому привыкнуть.
– Ладно, – кивнула я.
Сверр подмигнул на прощание и удалился контролировать ход уборки.
[1] Более подробно об этом рассказывается в повести «Проклятие страсти для этерна»
Глава 5
Утром следующего дня меня разбудило пиликанье браслета. Пришло оповещение администрации. В этот день у каждого академиста в расписании значились встречи с преподавателями, выбор руководителя будущей научной работы и вечером – принесение присяги Императору.
Магистратура Императорской Академии — это первая ступенька для будущих высокопоставленных особ. Конечно, отбор в Императорский отряд был в приоритете, но выпускников ждали более чем блестящие перспективы – назначения на управленческие должности, места в передовых лабораториях, и главной целью всех ценных кадров должно являться служение на благо Гехарийской империи. До окончания магистратуры и оглашения результатов отбора в Императорский отряд запрещено вступать в брак и заводить детей. Далее уже можно создавать семью по своему усмотрению, а долг перед Империей начать отрабатывать со временем, если только ты не попадаешь в Императорский отряд. Там приносится новая присяга и ставятся новые условия, суть которых известна только тем, кто, собственно, вступил в этот самый отряд.