Рассказать ректору о догадках Белозерова относительно убийств белых магов?.. Так а с чего я взял, что Калиновский о них не знает? Вряд ли Белозеров действует самостоятельно, исключительно из любви к дедуктивному искусству. А Калиновский — сильный белый маг. Скорее всего, он в курсе происходящего. И скорее всего, в курсе происходящего не только он — Белозеров выполняет чьи-то распоряжения, подчиняется кому-то более серьёзному… Скорее всего.
Вот только мне это на данном этапе никак не поможет. Нормальное желание нормального взрослого человека — защитить пацана вроде меня от любых опасностей. А на территории Академии я практически беззащитен. Чёрт его знает, какой садовый павильон решит превратиться в каменного монстра и наброситься на меня уже через час после выхода из карцера. Вывод очевиден: курсанта необходимо отправить домой. Может, ко мне даже охрану какую-нибудь приставят… Только этого не хватало! Особенно, если вспомнить о зреющем под крышей Академии заговоре. И о просьбе деда ко мне контролировать происходящее…
Хорош контролёр, ничего не скажешь. Двух дней не прошло, как прибежал в родное имение с поджатым хвостом.
Я, докурив, снова плюхнулся на кровать. Ноги забросил на её спинку, руки закинул за голову.
Получается, что выход у меня единственный: никому ни о чём не рассказывать. Остаться в Академии. Делать вид, что ни о чём не догадываюсь. И — соблюдать максимум предосторожностей. Не оставаться в одиночестве, стараться как можно больше времени проводить на людях…
Звучит наивно, знаю. Но ничего другого сейчас придумать не могу. В конце концов, мне ли привыкать — разгуливать под прицелом? Капитан Чейн покушения на свою особу пачками на завтрак ел. К тому же, предупрежден — равно вооружен. Я, по крайней мере, знаю, откуда ждать опасности. Нужно приглядывать за Жоржем — а по возможности, ещё и за его дядюшкой. Паршиво, конечно, что я один. Но тут уж…
— Капитан! — Голос, чуть слышный, донёсся из-за окошка под потолком.
Снаружи оно было закрыто форточкой, чуть отворенной для проветривания.
— Анатоль? — Я подошёл к окошку. — Ты что здесь делаешь?
— Его привёл я.
— Андрей?..
— Мы все здесь, — раздался голос Мишеля.
— Кроме Полли, разумеется, — добавил Анатоль. — Как утверждает древняя восточная мудрость, скорее верблюд пройдёт сквозь угольное ушко, чем первокурсник — на женский этаж.
— Ясно. А зачем вы здесь?
— Чтобы поддержать тебя, — удивился Андрей. — Я рассказал друзьям о дуэли. Мы не дождались тебя в жилом корпусе и поняли, что тебя засадили в карцер. Надолго тут?
— Да чёрт его знает. — Я вдруг понял, что даже не удосужился об этом спросить. — Но зато меня не отчисляют, и штрафных баллов нам не прилетит.
— Не сомневался в тебе, Капитан! — гордо сказал Мишель. — Был абсолютно уверен, что ты не колеблясь пожертвуешь собой — чтобы мы не получили штрафные баллы!
— Вы их, смотрите, сами не получите, — проворчал я. — Не засекут вас?
— Мы спустились по пожарной лестнице, пока наставник пошёл пить чай, — сказал Андрей. — Никто не видел. Пятнадцать минут в запасе у нас точно есть. Тебе, может, нужно что-нибудь?
— Нет. Но будет нужно, — задумчиво проговорил я. — Как только выйду отсюда — непременно будет нужно. Хотя… Анатоль. А можешь напомнить, кто ещё был с нами на мосту? В тот день, когда я спрыгнул?
— Ну у тебя и вопросы, — фыркнул Анатоль. — Неужели карцер навевает такую тоску, что больше подумать не о чем?
— Помнишь или нет? — оборвал я.
— Да помню, конечно, я-то головой не бился. Нас было пятеро. Мы с тобой, Пьер Данилов — сам знаешь, без него такие истории не обходятся. Потом, Всеволод Голицын — твой родственник…
— Младший брат Сержа, — кивнул я. Интегрированная память подсказала, кто это.
— Ну да. Он тоже поступал в Академию, но не повезло бедняге — не добрал баллов… Ну, и Рабиндранат.
— Кто? — Я аж поперхнулся.
— Не помнишь? — удивился Анатоль. — Право, я полагал, что человека с таким имечком забыть невозможно.
— Его так зовут? — не поверил Мишель.
— Ага. Матушка Рабиндраната — большая поклонница знаменитого индийского поэта, сына назвала в его честь. Именем он, кстати, ужасно гордится, и сокращать его не позволяет. Так и зовём Рабиндранатом — хоть и подшучиваем, конечно… Кстати, это именно с ним ты тогда поспорил по поводу прыжка. Вероятно, поэтому он так старательно тебя избегает.
Рабиндранат… Да, Анатоль прав. Такое имя и впрямь сложно позабыть. Однако моя интегрированная память упорно молчала.
— А на что мы спорили? — спросил я.
Анатоль хохотнул:
— Планируешь отдать долг?.. Что ж, шуточка в твоём стиле. Но таких подробностей я, увы, не помню. Спроси у Рабиндраната.
— Господа, — напряженно сказал Андрей, — кажется, нам пора!
Видимо, где-то на горизонте показался наставник.
— Врассыпную, — посоветовал я зашуршавшим по асфальту подошвам. — Табуном не бегите! Палиться — так по одному, всё штрафных баллов поменьше.
Не знаю уж, услышали меня мои новые друзья, или нет.
А я вернулся на койку. И задумался над тем, что рассказал Анатоль.
Пьер Данилов. Ну, этого в злоумышленничестве точно не заподозришь. Хотя бы по причине невысокой скорости идущих в его голове мыслительных процессов.
Всеволод Голицын… Об этом парнишке я почти ничего не знаю. Но он, во-первых, мой родственник, а во-вторых, не поступил в Академию. Следовательно, находиться где-то рядом со мной никак не может.
Остаётся Рабиндранат. Н-да… Так вот иной раз наткнёшься на маменьку, поклонницу знаменитого индийского поэта — и начинаешь думать, что одаривать младенцев номерами вместо имён не такая уж плохая идея.
… — Астральное тело мага пронизано двумя каналами энергии: восходящим и нисходящим. — Всеволод Аркадьевич Белозеров, он же — преподаватель магических искусств, показал на картинке изображение каналов, потом переместил указку на соседнюю картинку, где астральное тело человека было изображено в профиль. — Как вы можете заметить, нисходящий поток идёт практически вдоль позвоночника, а восходящий — немного впереди него. Также на схеме вы можете видеть расположение семи чакр. — Кончик указки поочерёдно стукнул по семи разноцветным кружкам. — Вы можете заметить, что четыре из семи чакр пронизываются нисходящим каналом, тогда как три из семи — восходящим…
Я, скрепя сердце, перерисовывал в тетрадь астральную схему, делая необходимые пометки. Кто бы мне год назад сказал, что когда-нибудь буду заниматься чем-то подобным! Для меня «чакры» — это было что-то из области йоги. Развлечение для богатеньких корпоратов, которые в перерывах между заседаниями расстилают коврики и делают медленные загадочные движения.
Здесь же, в моём новом мире, всё это было возведено в ранг науки. И эту науку я должен был освоить, потому что без неё никакого дальнейшего прогресса в силе мне не видать.
— Чем определяется сила мага? — спросил Всеволод Аркадьевич; тут же поднялся лес рук, но преподаватель их проигнорировал — вопрос был риторическим. — Первое: ширина каналов Ида и Пингала. Чем они шире, тем больше энергии может протекать по ним единовременно. Второе: чистота каналов. Если каналы забиты энергетическим мусором — их пропускная способность падает. Третье: умение концентрировать энергию в чакрах. Четвёртое: энергетическая ёмкость чакр. Ширина каналов и энергетическая ёмкость чакр определяют уровень мага. Тренировки позволяют увеличить и то, и другое. Забитость каналов на уровень не влияет, поскольку ширина остаётся неизменной, однако фактическая сила мага с забитыми каналами будет ниже номинальной. Очистить каналы не сложно. Сложно — увеличить ширину каналов и ёмкость чакр. Для этого нужно регулярно сознательно проводить по ним большое количество энергии. Иного пути нет. Какие мы можем из всего этого сделать выводы?
В этот раз поднялось меньше рук. Всеволод Аркадьевич, окинув взглядом аудиторию, ткнул указкой в сторону Рабиндраната.
— Господин Иванов, прошу вас.
Рабиндранат встал, вытянув руки по швам, и решительным тоном объявил:
— Первейший вывод состоит в том, что магу нужно ежедневно осуществлять действия, направленные на развитие каналов и чакр, а также периодически очищать каналы.
— Верно, — пробормотал немного смущённый Всеволод Аркадьевич. — Хотя я, в общем-то, так и сказал…
Рабиндранат сел.
А я задумчиво посмотрел на него. На парня, который, по словам Анатоля, подбил Костю прыгнуть с моста.
Глава 23Враги и друзья
Выйдя из карцера, я расспросил Анатоля о Рабиндранате более подробно. И стало ясно, почему, перечисляя мне Костиных друзей-приятелей, этого парнишку дед не вспомнил.
В нашу компанию, где почти все знали друг друга с самых ранних лет, Рабиндранат не входил. Он появился недавно и как-то вдруг… Хм-м.
Интересно, сколько же у меня врагов в этой Академии?
Вон Жорж Юсупов, демонстративно не смотрит на меня вообще. Через несколько столов от него — Кристина Алмазова, тоже воротит нос. Оба — чёрные маги. А вот Рабиндранат — белый маг. По идее это означает, что он не имел никакого злого умысла, когда убеждал Костю спрыгнуть с моста. Либо же он это сделал для того, чтобы добиться какого-то исключительно хорошего в общечеловеческом плане события…
— Кто-нибудь ещё? — спросил Всеволод Аркадьевич.
Я заставил себя отвлечься от размышлений и вспомнить, что за вопрос он задавал.
Но на этот раз Белозеров вызвал Кристину.
— Магия — это не то, что производит маг, — сказала она. — Вопреки распространённому заблуждению. магия существует вне нас, а мы лишь аккумулируем её и трансформируем таким образом, чтобы использовать в своих интересах.
— Верно! — просиял Всеволод Аркадьевич. — Прошу садиться, госпожа Алмазова. Ещё?
Руку поднял Андрей, и Белозеров дал слово ему.
— Ещё из того, что я вижу на схеме, следует, что магу для лучшего протекания энергии по каналам нужно обладать правильной осанкой. А значит, не следует пренебрегать физическими упражнениями, укрепляющими спину.