— Защита в таком случае не срабатывает? — спросила я, нарушив успевшую основательно затянуться паузу.
— Что? — от неожиданности растерялся Леонель.
— Например, тебе дан доступ в мой дворец, и ты можешь провести за собою кого угодно?
— Если у кого-то имеются дурные намерения относительно вашего рода, барьер таких не пропустит, — пояснил Леонель.
Слушаю, и растворяюсь в звуках его голоса. Однако главное ухватить всё же удалось. Действие защитного артефакта — это ещё и своеобразный детектор лояльности. Не пройдут только враги, а вот союзники смогут. Только не напрямую, порталом, если, конечно, их не пригласил хозяин или кто-то из его «близких», а окольными путями, то есть пешим ходом от самых границ моих земель. Интересно, а…
— А если кто-то враждебно настроенный на момент активации защиты уже был внутри? — интересуюсь.
— Его выкинет, — отозвался император, и только сейчас, за болтовней, я заметила, что мы уже миновали рощицу и огибаем довольно глубокий овраг.
Склонилась немного вперёд, потрепала Солнышко по шелковистой гриве, мысленно благодаря за помощь. Леонель, видимо, воспринял это как знак того, что разговор окончен, и навязывать своё общество не стал, направившись вперёд, в авангард нашего отряда. А жаль. Я не прочь была поболтать. Но не кричать же всем на потеху — «постой»!
Итак, что я узнала из его рассказа? Враги на мои земли теперь точно не войдут… Вернее, до тех пор, пока есть питающая защитное поле энергия. То есть, пока во мне теплится жизнь. И почему-то мне кажется, что чем активнее будут попытки прорваться внутрь, тем скорее я начну слабеть. А ещё… Ещё я вдруг осознала главное: все жители моего родового поместья лояльны лично мне! Ведь на Раментайле именно я сейчас единственная представительница рода герцогов Заславских. И все работники мне верны. И Витаэль. Ведь он прибывал во дворец по приглашению управляющего. И некогда несправедливо обвинённые мною Мэрион и Арлетта, и… Да, и Леонель!
Едем дальше. Я любуюсь возглавляющим отряд Леонелем. Вот нельзя быть мужчинам такими. Слишком красив, слишком умён, слишком уравновешен, слишком… Всё слишком. Обидно, что сказка про козочку — всего лишь сказка. Я была бы не прочь настругать с ним голубоглазых блондинистых карапузиков.
Вот только легко самой себе говорить, мол, надо бороться за своё счастье. Но я ведь помню, что по факту являюсь всего лишь бракованной копией той, которую он любил. Коробит как-то необходимость борьбы за право стать заменой. Да и к тому же не стоит забывать о том, что я временная гостья в этом мире. А для мимолётного романа Леонель слишком… Да-да, опять это проклятое «слишком», и на этот раз, касается оно чрезмерного благородства Его Императорского Величества.
Мысли мыслями, а толку от них нет. Едем. Солнышко молодец, идёт так плавно, словно трава на ветру стелется. Ни тебе толчков, ни рывков. В этом плане всё хорошо, а вот в остальном… Ноги и спину уже сводить начинает от необходимости долгое время находиться в непривычной позе. Сейчас бы спешиться, пройтись, а то и вовсе какие-нибудь разминающие упражнения сделать, разгоняя кровь в мышцах. Но останавливать из-за этого отряд? Неудобно как-то признаваться в собственной слабости, а посему терплю. Порой склоняюсь к лошадиной шее, делая вид, что поглаживаю роскошную гриву. Ну и поглаживаю, конечно. В таком положении пояснице хоть немного полегче. Но в остальное время стараюсь брать пример с Арлетты. У той, вон, идеальная осанка! Едет в таком же, как и у меня, седле, и тоже на коне, а так вот, со стороны, посмотришь — королева на троне восседает, не иначе.
— Вот видишь, ничего страшного, — подъехав поближе, произносит подруга.
Что ей сказать? Лишь улыбнулась так, как смогла. Боюсь, правда, что это больше смахивало на оскал. По крайней мере, Арлетта прекратила попытки разговорить меня, отъехав в сторонку. Остаётся лишь надеяться, что она не обиделась. Хотя это вряд ли. Если уж прошлые мои закидоны девушка умудрилась понять и простить, то и сейчас однозначно должна догадаться, что я просто-напросто устала.
Время идёт. Солнце в зените. Ног уже почти не ощущаю. Во рту пересохло так, что язык к нёбу прилипает. Интересно, неужели никто кроме меня не устал? Хоть бы крохотный привал сделали. В кустики бы сползать, носик попудрить, воды напиться, да полежать на сочной луговой травке часиков этак дцать. А ведь это не более чем полпути только до цели, а потом… Потом нам ещё обратно возвращаться. От одной этой мысли тело превращается в безвольное желе, так и норовя сползти с седла, а там уж будь что будет.
К тому моменту, когда сил уже совсем не осталось, в затуманенное от усталости сознание ворвался приказ о привале. Солнышко сама остановилась. И вот она, исполнившаяся мечта — слезай с лошади, разминайся, валяйся, что хочешь делай. Вот только сил нет. Совсем нет.
Солнышко, заметив, что мои спутники спешиваются, без просьб, самостоятельно припала на передние ноги, одновременно пригибая и задние, так, чтобы я кубарем с неё не слетела. Вот только даже из такого положения выбраться из седла мне не удалось. Попыталась, да. И плюхнулась обратно на пятую точку, испустив исполненный горести вздох. Глаза застило слезами обиды на собственную беспомощность. Сижу. Шмыгаю носом. А со всех сторон доносятся до мерзости бодрые разговоры, шуршание травы, какое-то бряцание.
Чьи-то руки заботливо подхватили меня, сняли с лошади, поставили на подгибающиеся ноги, поддержали, чтобы не упала. Кто это? Из-за слёз не видно. Но явно не Леонель, я бы почувствовала. И от мысли, что голубоглазый красавчик даже не удосужился помочь мне, ещё больше плакать хочется. И вроде бы понимаю, что он император, не монаршее это дело иномирянок с лошадей снимать, но… Но так хотелось бы ощутить прикосновение его рук не только во сне, но и наяву, пусть и вот так, под действием обстоятельств.
Стоило лишиться опоры и я тут же, сползла по Солнышкиному боку, буквально распластавшись на траве. Что я там думала про попудрить носик? Наивная! Я даже шагу ступить не могу. Что-то прохладное коснулось руки.
— На, попей, — донёсся до сознания смысл сказанных Арлеттой слов.
Вцепилась в флягу, приложила к пересохшим губам, едва отхлебнула, и тут же чуть не поперхнулась, услышав:
— Арон, мы в столицу, а вы срочно возвращаетесь, — раздался голос Лионеля.
— К-как это возвращаемся? — спрашиваю.
Мой вопрос то ли не расслышали, то ли проигнорировали. И что, вот это всё было зазря? Я столько времени провела в седле и снова садиться? Ради чего? Раньше хоть цель была, а теперь что? Типа мир уже спасать не надо? В магии отпала необходимость? Бред какой-то.
— Ларетте нужен отдых! — услышала я на удивление настойчивый окрик подруги и, протерев всё ещё слезящиеся глаза, обернулась, желая взглянуть на кого это она так взъярилась.
В отдалении стоял с открытым от изумления ртом Мэрион, а вот Арлетта… Арлетта, грозно уперев ручки в бока, напирала на… Его Величество!
— Я всё понимаю, — кривовато и как-то невесело усмехнулось белобрысое Величество, взбирающееся на своего черного, как сама ночь, коня. — Но поверь, если вы засветло не доберётесь до дворца, то боюсь, уже никогда не узнаете, что такое покой.
— Что?! — хором выпалили все присутствующие. Ну и я, конечно, ничем от них не отличилась.
Это наезд? Что за ерунда. Всё ведь было нормально, можно сказать хорошо, а тут какие-то нелепые угрозы.
— Лео? — встав рядом с Арлеттой, вопросил Мэрион.
— Мэр, так надо. Нет времени объяснять. Ларетта, отдых отменяется. По коням. И гоните, что есть сил. Главное, успейте укрыться в здании до сумерек! И закройте наглухо все окна и двери. С наступлением темноты никого не впускайте. Как только смогу, свяжусь и всё объясню. Арон, ты за главного до прибытия во дворец! — распорядился он и, развернув коня в том направлении куда мы и так собирались ехать, громогласно объявил: — Мэрион, гвардейцы, за мной!
Сижу. Провожаю уносящуюся вдаль кавалькаду удивлённым взглядом. Он что, решил сам поехать к Кларе с Клаусом? И как он их разыщет, если дорогу туда знал лишь Арон? Или он по дороге сюда успел объяснить, где искать нужных нам вельхоров? Но почему мы не поехали вместе? Решил сжалиться надо мною? А зачем этот приказ во чтобы то ни бывало успеть во дворец до темноты и запереться? Прихоть, или…
— Миледи, — произнёс подошедший Арон. — Нам надо поспешить. Времени осталось не так много.
— Времени до чего? — даже и не думая подниматься со своего места, поинтересовалась я. — Зачем куда-то спешить? Зачем запираться? Никакой враг не сможет проникнуть на наши земли!
— Ларетта, думаю, приказ Леонеля обоснован. И не уверена, что хочу знать, чем именно, пока мы не достигнем безопасного места, — поддержала моего телохранителя, подруга.
Ну и что с ними делать? Один получил приказ и в лепешку разобьётся, но его выполнит, другая ещё и меня запилит до смерти, если не подчинюсь.
Кое-как поднялась на основательно подрагивающих ногах. Солнышко, до сих пор терпеливо так и сидевшая или лежавшая, тихонечко заржала и мотнула головой — мол, забирайся. Как я на этот раз водружала свою непослушную тушку в седло, словами не передать. Благо, рядом никого из посторонних не было. Арлетта же прекрасно понимала моё состояние, а Арона я просто-напросто не стеснялась. Ну и он додумался помочь, за что ему громадное спасибо.
И вот мы уже идём. Наш «старший» подгоняет. И тут меня осенило:
— Портал! — крикнула я, и попыталась активировать переход.
Ничего не произошло.
— Как так? — буркнула я.
— Аномальная зона, — отозвался заметивший мои манипуляции, Арон, и шлёпнул ладонью по крупу моей лошадки, подгоняя. — Давайте не будем испытывать судьбу. Как только минуем эти места, сразу же активируем портальный браслет.
Эти места. Ну и что это за места? Что значит «аномальная зона»? В ней вообще никакая магия не работает, что ли? Всегда, или именно сейчас? Эх… Сколько же всего я не знаю об этом мире! Но вариантов нет. Едем. Я держусь в седле на честном слове, потому что ног и спины уже практически не чувствую. Все чаще цепляюсь, успевшими побелеть от напряжения, пальцами то за край седла, то за шелковистую гриву.