Наверное, вот почему сестра сама никогда не ругалась вслух и не поощряла упоминания демонов.
—Что такое «сатино»?— спросила Сайлейн, всматриваясь в лицо демона в поисках лжи.
—Потом узнаешь,— отмахнулся мужчина и обратился к любовнице: — Милая, присмотри за девочкой.
—Она может пригодиться?
—Более чем.
—Придешь завтра?— попросила принцесса, цепляясь за рукав любовника.
—Обязательно,— поцеловал ей руку демон.— Не гоняй служанку. Она устает, и мне труднее тянуть из нее энергию.
—Да, дорогой,— кротко согласилась принцесса,— но поторопи ее.
Контуры мужчины расплылись и исчезли. Девушки оказались наедине.
—Я пойду,— торопливо встала Сайлейн.
—От него не убежишь, если хоть однажды встретишься,— рассмеялась Астония, тоже поднимаясь.— Ригран найдет тебя. Не заставляй нас тратить время на твои поиски.
—Я учту… Шисира мертва?
—Что ты, иначе как бы мы обошли защиту.
—Понятно… Когда я получу от вас указания?
—Завтра, перед завтраком.
—Да, госпожа.— Сайлейн поклонилась и ушла, решив играть пока по их правилам: ведь с сумасшедшими лучше не связываться, а принцесса, должно быть, лишилась ума, раз провела сюда демона…
Плотно притворив за собой дверь, Сайлейн хотела было отправиться к себе, но подумав, что и там будет этот ужасный запах, от которого у нее уже начала кружиться голова, решила найти Целителя. Она поднялась по лестнице и замерла, натолкнувшись на стражей. Два молодых человека в форме имперских цветов поклонились ей, и один из них, старший в паре, холодно произнес:
—Этаж закрыт для посещений.
—Я знаю,— покаянно сказала Сайлейн и, напустив побольше мольбы в голос, попросила: — А можно мне господина Целителя?
Договорив, девушка картинно сползла на руки другому стражу, в последний момент успев поменять траекторию падения — перспектива свернуть шею на лестнице ей не улыбалась. Мгновенно растеряв всю свою браваду, стражи переглянулись, и старший, перехватив девушку поудобнее, понес ее к сэру Аллектору, надеясь, что у леди обычный обморок от недостатка воздуха.
Аллектор открыл дверь без особой радости, а увидев, кто стоит на пороге, едва удержался от улыбки. Рассмеялся он лишь тогда, когда юноша, получив заверения, что здоровью леди ничего не угрожает, удалился на пост. Сайлейн с укоризной взглянула на коллегу и поинтересовалась:
—Вы уже закончили с Тарикой?
Целитель оказался выше обычных человеческих чувств и не удивился такой постановке вопроса.
—Да.
—Она еще здесь?— продолжала допытываться девушка.
—Отправилась к себе.
—Тогда я остаюсь у тебя!— радостно поставила в известность Аллектора Сайлейн.
—С чего бы это?
—Спустись на наш этаж и узнаешь. В любом случае сегодня я работать не смогу: ничего не чувствую.
—Кто-то цветы подарил?— сочувственно спросил Целитель, зная о «теплом» отношении оборотней к цветам.
—Хуже, Глена духи вылила. И не злорадствуй,— стукнула кулачком в пресс мужчины девушка.— Лучше поступи как рыцарь и одолжи мне свои покои.
—Разве что спальню.
—Эх, что же обо мне подумают… Совсем мою бедную девичью честь не бережешь.
—А зачем?— театрально удивился мужчина.— Разве леди не справляется?
—Справляется… Так где, ты говоришь, свободная постель?
—Кати, вот проясни мне один вопрос.— Сайлейн насторожилась.— Как ты можешь спать дни напролет?
—О, а ты разве не знаешь, что я могу и не спать столько же? Не уходи от разговора. Где я могу лечь?
—Вон там,— кивнул мужчина на неприметную дверь в нише у шкафа.
—Надеюсь, вы там не…— Ворча, девушка поспешила в указанном направлении, пока несчастливец не передумал.
—Да, знаешь ли, предчувствовал, что ты объявишься. Спи спокойно,— заверил девушку Целитель и, чмокнув по-отечески в лобик, ушел спать на диван.
Впрочем, как говорят, если день не задался с самого утра, то и дальше все пойдет шиворот-навыворот. Едва Аллектор уснул, как его варварским образом разбудили. Кто-то с остервенением, достойным пьяного гнома, стучал в его дверь. Накинув халат и нырнув в тапочки, Целитель пошел открывать, уже предполагая, кого там увидит.
На пороге, подобный грозовой туче, высился его величество. Он был растрепан и встревожен, и, судя по заспанным глазам, его также подняли с кровати. Неужели у стражников проснулась совесть, и они пошли каяться? К сожалению, Аллектор угадал.
Выждав два часа, старший лейтенант Фалье, подбадриваемый напарником, отправился сообщать императору о нарушении границы вверенной ему территории одной из конкурсанток. Сухо поинтересовавшись причиной и личностью нарушительницы, император приказал Фальсу идти отдыхать, а сам неторопливо, как он считал, отправился выяснить обстоятельства.
—Почему вы не доложили?— начал распекать подчиненного Вильгельм.
—Не доложил о чем?— не понимая о чем речь, переспросил Целитель.
—О состоянии девочки!— зло выдохнул император.
—А с чего она вас так беспокоит?— не зло усмехнулся Аллектор, плотнее запахиваясь в халат.— Разве мадам Катрин порекомендовала не Талеру? С ней все в полном порядке.
—Не забывайтесь,— холодно выдохнул император, вновь превращаясь в себя обычного.— Вы дерзите прямому начальнику и вашему сюзерену. Готовы принять последствия своих действий?
—Прошу меня извинить,— пошел на попятную Аллектор.— Не хотел вас расстроить. С Кати все хорошо. Она спит.
—Стража доложила, что в комнату она не возвращалась.
—Я и не отрицаю,— развел руками Целитель.— Но уже на лестнице от аромата духов принцессы Глена удушье начинается даже у людей. Что же говорить об оборотне. Кати просто стало там плохо, и я взял на себя смелость разрешить ей остаться здесь. Вы не одобряете?
—Нет, вы правильно поступили,— задумчиво ответил Вильгельм. Его взгляд скользил по комнате, выискивая дверь в спальню.— Я бы хотел взглянуть…— Поймав насмешливую улыбку Целителя, он уточнил: — Разумеется, чтобы удостовериться в ее добром самочувствии.
—Вон там,— Аллектор кивнул на нишу и отправился досыпать. Разборки императора и оборотня его не интересовали. Кати сможет постоять за себя, если сильно разозлится, а в случае крайней нужды наплюет на конспирацию, и в ход пойдут ее любимые иголки. Император же… Он давно не ребенок, что-нибудь придумает.
Вильгельм постарался как можно тише открыть дверь, но девочка все же что-то услышала и дернулась во сне. Он замер и, только когда она перевернулась на другой бок и успокоилась, продолжил свой путь. Почему в ее присутствии он забывал напрочь, что он маг и мог бы просто убрать все звуки из комнаты? Но не разбудили бы ее волны силы.
Он приблизился вплотную и присел на корточки так, что его лицо оказалось на одном с ней уровне. Вильгельм любовался всем: разметавшимися по подушке темными волосами, бледным личиком с чуть приоткрытыми губками, ее маленьким носиком, до которого хотелось дотронуться и поставить точку, как поступают родители маленьких детей, развлекая свое чадо. Не удержавшись, он поправил ей одеяло и коснулся волос, чтобы в следующую секунду оказаться на полу и ощутить когти на своей шее. Сайлейн проснулась и открыла глаза, в следующее мгновение отскакивая в противоположный конец комнаты.
—Что вы здесь делаете?— хрипло поинтересовалась девушка, заворачиваясь в штору. Она рассудила, что если не сделает этого, то будет странно выглядеть в его глазах, пусть даже на ней и были коротенькие штанишки и рубашка Аллектора, которую она позаимствовала из сундука.
—Прошу меня извинить. Мне сообщили о вашем недомогании, и я решил убедиться, что вы в порядке,— поднимаясь, пояснил Вильгельм.
—Все хорошо,— заверила Сайлейн, придерживая ткань, которая так и норовила размотаться. Да еще и император, вместо того чтобы уйти, продолжал с интересом на нее поглядывать. Чувствуя, что начинает раздражаться от нелепости ситуации, она едко спросила: — Вы хотите еще раз пообниматься с пумой?
—Если она не бросится, с удовольствием.
—А если не сдержусь и покусаю?— вырвалось у девушки.
—Значит, такова судьба,— легкомысленно пожал плечами Вильгельм, присаживаясь на кровать.— Оборотитесь?
—Разве что,— она демонстративно задумалась,— для налаживания отношений между нашими странами.
—Принято,— улыбнулся император и погладил место рядом с собой.
От нереальности происходящего Сайлейн долго не могла сосредоточиться, чтобы перекинуться. То и дело вырывались смешки, и приходилось начинать призыв зверя заново. Пума, обиженная таким обращением, на контакт идти не хотела.
—Ваше величество,— подзывая пуму, обратилась Сайлейн к императору,— а зачем вы пришли лично? Мадам Катрин справилась бы не хуже, и ее никто бы не заподозрил в неподобающем поведении. Или вы не боитесь сплетен? Так пожалели бы мою честь. Корвус может и не простить такого укрепления международных связей, не находите?
—Думаете, стоит опасаться?— задумался Вильгельм, приподнимаясь.— Вы моя невеста, разве беспокойство за вас может быть предосудительно?
—Беспокойство нет, а вот ночной визит…— Отыскав пуму и вызвав ее на поверхность, Сайлейн оборвала фразу на полуслове. На данный момент выдавать свою способность говорить человеческим языком в животном облике императору она считала безрассудством.
—Если вы пострадаете от него, я…— Он обернулся, чтобы сказать девушке о своем намерении лицом к лицу, но замолк, встретившись с внимательным звериным взглядом.— О, вы все-таки сделали это. Я могу погладить?
Пума кивнула и прыгнула на кровать. Сайлейн, конечно, было совестно пачкать шерстью постель, да ладно уж, все равно по-настоящему лечить ее Аллектор не захочет, так что была не была. Да и заставлять императора кланяться тоже дело неподобающее. Корвус за такое может и на орехи дать.
Пользуясь благодушием зверя, Вильгельм опустился рядом и осторожно провел ладонью по спине животного. Пума стерпела, оставаясь по-прежнему спокойной. Только когда он захотел коснуться морды, оскалилась и зашипела, давая понять, что это уже слишком. Он, извиняясь, отдернул руку. Сайлейн, проконтролировав зверя и убедившись, что утром не проснется в луже императорской крови, ушла, оставив тело целиком своей соседке.