Сайлейн чуть не плюнула от досады, но удержалась от этой плебейской привычки. Недосмотрела, расслабилась. А ведь предупреждали, что иные отборы проходили не так гладко. Крик Астонии, раздавшийся следом, заставил Сайлейн вновь натянуть пропахшую рынком одежду и броситься к принцессе.
Едва влетев в помещение и опередив на какой-то локоть Тарику, Сайлейн успокоилась: Астония была в порядке. Видимо, принцесса заранее наливала в воду все, что ей требовалось, а только потом раздевалась и залезала.
—Что случилось?— требовательно спросила Тарика.
—Кто-то прошел вашу хваленую охрану и подменил зелье. Вода загорелась, стоило ему раствориться.
—Понятно.— Тарика стремительно вышла, чтобы спустя полминутки вернуться с Целителем.— Проверь остальные баночки.— Она перевела взгляд на Сайлейн и вопросительно вздернула бровь, заметив ее мокрые волосы.— Каталина, а что вы здесь делаете?
—То же самое,— развела руками девушка.
—Как выглядел флакон?
—Зеленый.
—Синий.
—Ясно.— Наемница выглянула в коридор.— Всех участниц в библиотеку и не выпускать до выяснения причин. Вам, ваше высочество, также лучше поспешить. Графиня?..
—Я бы предпочла остаться.
—Ваше право, поможете моему коллеге,— кивнула Тарика и переключилась на Астонию.— Ваше высочество, полагаю, будет излишним говорить вам о неразглашении сведений о произошедшем.
—Девушкам — нет, а отец узнает все.
—Не сомневаюсь.
—Действуйте,— позволила принцесса, усаживаясь на диван,— вы должны отрабатывать свое жалованье лучше.
Тарика не ответила, но по поджатым губам стало ясно, что друзьями с принцессой они не будут. Но обижаться наемница не могла: Астония говорила чистую правду, и Тарике оставалось только присоединиться к Аллектору и Сайлейн и вместе с ними осматривать другие склянки.
—Принцесса знает о твоей работе?— удивленно спросила Сайлейн.
—Да, не представляю, как эта ведьма меня узнала, но оказалось, что репутация — вещь порой очень неудобная и лишняя.
—Она и есть ведьма,— пожал плечами Аллектор, извлекая и увеличивая минимальный набор алхимика.— Разбираем, девочки, не стесняемся.
—Не боишься, что принцесса проклянет? Раз уж она ведьма,— не удержалась от ехидства Сайлейн.— И будет прекрасный Целитель искать свою принцессу, которая поцелует его, несмотря на лягушачью шкурку.
—Конечно, нет,— отмахнулся наемник и продемонстрировал небольшую серебряную монетку на шнурке, висящую у него на груди.— Принцессе, при всем моем уважении, до уровня мага, продавшего мне ее, расти и расти.
—Архимагистра развел?— ничуть не стесняясь просторечья, спросила Тарика.
Аллектор загадочно улыбнулся.
—Увы мне,— патетично возвела к небу руки наемница, чуть не облив коллег пока не проверенным составом,— один у архимагистров крадет амулеты, другая — замуж за императора собирается… У вас совесть есть?
—Продали первым делом,— хором ответили Аллектор и Сайлейн и рассмеялись.
—В следующий раз тебя возьму,— клятвенно пообещал Целитель,— если ты, конечно, раньше нас не прикончишь.
Он скосил глаза на вытекающую из флакона розовую субстанцию. К счастью, это оказалось мыло.
К вечеру, когда все комнаты оказались проверены, а стража заняла свои посты, Аллектор, Тарика и Сайлейн собрались в покоях у Целителя. Горела одна свеча, и они то и дело посмеивались, представляя себя на тайном заседании заговорщиков. На истинном же, Сайлейн знала по опыту, всегда светло и комфортно, ибо истинные заговоры вершатся людьми образованными и обеспеченными, знающими цену своему времени и участию. В пыльных же подвалах и на мрачных кладбищах собирались рядовые исполнители или сражающиеся за идею юнцы. Находившиеся же в комнате, за исключением Сайлейн, были уже не так молоды, чтобы погибать за идею, да и Аллектор уже не раз бывал среди первых. И сейчас такая смена ролей их немного смешила.
—Алл, а как ты вообще пропустил эти зелья? Там же половина если не запрещена, то не рекомендована.
—Поэтому и пропустил, чтобы своим пользовались и что похуже не пронесли. Невест же не обыскивают.
«Это они зря»,— подумала Сайлейн, припоминая, что даже ее отравленные иголки, которые она никогда не выкладывает, способны убить. А если посчитать, сколько раз император поворачивался к ней спиной…
—Котенок, вывезешь мне кое-что?— хитро усмехнулась Тарика.— Алл, у тебя здесь везде защита?
—Обижаешь.
—Если это не противоречит интересам Тааль-Ена, можно отдать кому-нибудь из оборотней. Послов тоже не обыскивают.
—Только следят за ними не в пример пристальнее.
—Не противоречит,— заверила Тарика.— Я отдам тебе перед приемом, ладно?
—Конечно.
С первого этажа послышался шум. Он медленно перекочевал выше, а после и вовсе превратился в топот, мигом охвативший все этажи. В дверь громко постучали.
—Закругляемся,— констатировал Аллектор, гася свечи и зажигая свет.— Кати, разыграем охрану?
—Пожалуй,— согласилась девушка, плавно поднимаясь.— А ты уверен, что по мою душу?
—А кого еще они могли потерять?— удивился наемник.— Императора?
—Да, логично.
Не задерживаясь, Сайлейн вылезла через окно и, пройдя по карнизу, перебралась к себе. Сориентировавшись, быстро скинула верхнюю одежду и нырнула под одеяло. Спустя минуту она расслышала, как тихо открывается дверь и спокойный голос Аллектора обещает охране всяческие муки за напрасное беспокойство.
—Ваша светлость,— осторожно позвал один из них,— вам привезли…
Дальше Сайлейн не слушала, вскочив на кровати. Резко опустившиеся в пол глаза лучше слов показали, что что-то не так.
—Накинь что-нибудь,— губами подсказал Аллектор.
Сайлейн быстро натянула одеяло до ушей.
—Буду готова через пять минут,— сказала девушка и явственно расслышала облегченный выдох охраны, спешно покидающей покои. Сайлейн вопросительно посмотрела на Целителя, не спешащего последовать их примеру.
—Боятся навлечь гнев императора,— пояснил наемник.
—А ты не боишься?
—Радость моя, меня здесь так любят, что убили бы на месте, если бы не контракт и клятва. Да и то рыжий издевается как может.
—Манкольм?
—Он разрешил себя так называть?
—Не хотел называть известную фамилию.
Закутавшись в одеяло, девушка посетила гардеробную и уже одетая в привычный наряд предстала перед Целителем.
—Спустимся или позвать?
—Спустимся,— пожала плечами девушка.
Они прошли вниз, откуда доносились сдавленные крики людей и недовольное курлыканье. Перемахнув через перила, Сайлейн мягко приземлилась на пол и, сделав подсечку одному из стражей, выхватила у него рошаля. Птица, мгновенно успокоившись, устроилась на плече у девушки и, закрыв глаза, заснула.
—Не приближайтесь к моей птице,— злым шепотом предупредила Сайлейн и, резко развернувшись, ушла к себе налаживать отношения со своим новым другом.
Комнату она предварительно заперла, чтобы больше не отвлекаться по глупостям, а важные гости могли прийти и через окно. Убедившись, что окна занавешены и лунный свет не проникает в помещение, девушка аккуратно ссадила птицу на стол и легонько погладила. Рошаль открыл свои огромные полыхающие серебром глаза и, не мигая, вперил взгляд в девушку.
—Каталина,— представилась она. Рошаль недовольно курлыкнул.— Да, ты прав, нехорошо обманывать. Сайлейн.
Рошаль подозрительно сощурился.
—Другого нет, так что привыкай. А ты у нас кто?
Птица, если можно так сказать, тяжко вздохнула. Ее крылья совсем поникли, и даже легкое серебристое сияние на мгновение потухло.
—Я сейчас сделаю кое-что, а ты никому не скажешь, хорошо?— заговорщицки сказала Сайлейн и склонилась к самому птенцу. На мгновение ее собственные глаза засияли серебром и потухли.— Ну, здравствуй, Кайли.
—Госпожа?— раздался недоверчивый, немного осипший голос мальчишки лет десяти.
—Не то чтобы,— замялась девушка. Госпожой она не была, зато ее сестра как старшая жрица имела подобное величание.— Но с госпожой я тебя познакомлю, если хочешь.
—Спасибо.
На лице мальчишки расцвела счастливая улыбка. Но вот он задумался и резко погрустнел.
—А я уже навсегда в этом виде?
—Нет еще,— развела руками Сайлейн, опускаясь на краешек дивана; мальчишка устроился на ковре.— Но чем больше будешь проводить в этой форме, тем скорее она закрепится. Вид птицы у тебя сохранится, не переживай. Только… мы не в Гортане, и здесь людям лучше не знать о тебе. Вряд ли они захотят признаваться в своих слабостях, а соврать при тебе… Сам понимаешь.
—Понимаю,— обреченным голосом произнес мальчишка.— А долго мы будем здесь, я бы хотел сказать семье, что нашелся.
—Напиши им письмо, я отправлю. Бумага там.— Сайлейн кивнула на дверь кабинета.— И составь для меня список, что тебе нужно. И последнее, шторы не открывай, когда будешь обращаться, сияние будет такое, что и с закрытыми окнами заметят, а если их открыть…
—Я не буду их открывать,— пообещал мальчишка, убегая; уже в дверях он обернулся: — Спасибо, госпожа.
—Не за что,— улыбнулась Сайлейн, радуясь, что сестра из-за неимения собственных сил привлекала ее к некоторым ритуалам.
Наконец с чувством выполненного долга девушка легла в кровать и тут же заснула. Этот поистине тяжелый день кончился.
Проснувшись на рассвете, Сайлейн, пользуясь свободным временем, поспешила в кабинет, где ее должно было ожидать письмо Кайли. Едва войдя в комнату, девушка решила, что мальчишка просидел здесь всю ночь. Стол был усыпан скомканной бумагой, на столешнице виднелось пятно от пролитых чернил. Было заметно, что мальчишка пытался его убрать, но получилось только хуже. Аккуратно освободив себе место за столом, Сайлейн начала разбираться с оставленными ей бумагами.
Во-первых, ей сразу бросился в глаза почерк Кайли — с обилием завитушек и некоторыми буквами, понятными ей только из-за интереса к истории сообщества оборотней. Они не использовались уже порядка ста лет.
Во-вторых, архаичный стиль. Такие обороты и сто лет назад сохранялись лишь по традиции и ничем не мотивировались в современном языке. Ныне же они носили явный книжный характер и были малопонятны для простых обывателей. Сайлейн, целый год мучавшаяся под присмотром дворцового архивариуса, и сама с трудом продиралась через все обороты речи, которыми Кайли щедро украсил текст.