Якоб листает дневник. Неожиданно раздаётся стук в комнату и входит Риетта. Якоб едва успевает захлопнуть и спрятать дневник.
Якоб. Здравствуйте.
Риетта улыбается и, глядя на Якоба и ничего не говоря, проходит за стол.
Якоб. Решите для начала задачу. В мануфактурном магазине приказчик продал два сорта муслина, всего за тридцать два рубля. Вы успеваете записывать?
Риетта поднимает голову, смотрит на Якоба и улыбается.
Якоб. Аршин одного сорта стоит два рубля. Другого — четыре. Спрашивается. сколько аршин более дорогого муслина…
Риетта (перебивает). Послушайте, господин Меттик, не буду же я торговать муслином. И покупать его не буду. Он уже давно вышел из моды.
Якоб. Но задача эта отнюдь не имеет своей целью научить вас торговать муслином. Она направлена на то, чтобы развить в вас способность к арифметическим операциям.
Риетта. Да могу я решить вашу задачу. Но математика — это же так скучно. (Улыбается Якобу)
Якоб. Может быть, история покажется вам более интересным предметом? Что вы можете сказать мне о реформах Петра?
Риетта (играет колечком на пальце). Древняя история — это как муслин. Тоже уже вышла из моды. И как математика — тоже скучно. Вот что сейчас происходит — это гораздо интересней. Вы же умный человек, господин Меттик. Объясните мне лучше, что произошло в позапрошлом году в Петербурге. В декабре.
Якоб. А в школе вам этого не объясняли?
Риетта. В школе!.. Что там скажут. Шептались, что бунт был. Что на государя-императора покушались. И что многие прекрасные офицеры погибли. Или были наказаны. А вот ради чего это они… Я тогда не поняла. Да я тогда маленькая была. Не то что сейчас. (Ещё более пристально смотрит на Якоба)
Якоб. Ч-что поняли бы?
Риетта. Тем более, если бы такой умный человек, как вы, мне объяснил…
Якоб. В следующий раз поговорим об этом. Когда вы придёте.
Риетта откладывает бумагу и ручку, встаёт и идёт к выходу. Якоб не сдвигается с места. У самой двери Риетта оборачивается.
Риетта. Вы ведь родственник господина фон Бока… Скажите, он на самом деле безумен, как говорят? Или это не так?
Якоб. Как может быть «не так»? Ведь, что это «так», сказал сам государь-император.
Риетта (тихо, опустив наконец глаза). А я так надеялась, что может быть, он это только вид делает… Так грустно… (вскидывает на секунду глаза на Якоба, разворачивается и выходит)
Якоб. Сволочь…
Ээва. Якоб…
Якоб. Мерзавец…
Ээва. Как я устала. Якоб…в собственном доме все боятся…
Якоб (ходит взад-вперед, останавливается). Но скажи, что в разговорах между Ламингом и Тимо означало говорить правду, и как понять, что Ламинг якобы умер?
Ээва. О, это старая история. В сороковых годах Тимо был у императора флигель-адъютантом. И однажды вечером в Зимнем дворце…
Затемнение.
Высвечивается комната в Зимнем дворце. В комнате молодой Тимо в форме полковника. Входит Александр. Тимо вскакивает и стоит по стойке смирно.
Александр. Тимотеус Бок, подойди ко мне (Тимо подходит к императору). Timothee, mon ami… Послушай меня. Я долгое время наблюдал за тобой. Ты храбро сражался. Ты с точностью выполнял мои личные приказы. И ты об этом знаешь. В Турции, в Германии, Франции, Англии. Если я задавал тебе вопросы, ты всегда отвечал на них ясно. Я пришел к решению. ты один из тех людей, в чьей поддержке я нуждаюсь. И к которым я предъявляю особенно большие требования. Пойдем со мной!
Император берет Тимо под руку и уводит в темноту. Слева высвечивается алтарь с заженными свечами, на алтаре раскрытая Библия… Над Библией — крест etc.
Александр. Timothee, положи руку на Священное писание и поклянись мне, что всегда и во всем будешь говорить мне чистую правду, то есть от чистого сердца все, что ты на самом деле думаешь. Как тогда, когда я спрошу тебя, как и тогда, когда сам сочтешь это нужным.
Сцена с алтарем исчезает.
Якоб. И Тимо дал императору клятву?
Ээва. Да. И Ламингу, понятно откуда — через тайную полицию. И пытается время от времени разыгрывать перед Тимо комедию, будто он император Александр и Тимо должен говорить ему то, что думает…
Якоб. А кто же теперь будет к нам приставлен в качестве уха?
Ээва. Кто его знает… приедет и предложит свои услуги господину Латробу какой-нибудь новый и еще более тихий управляющий…
Затемнение.
Звучит музыка Шуберта. Сцена освещается. За роялем сидит Тимо. Ээва с пяльцами сидит перед ним. В кресле сидит Якоб.
Тимо. Узнаете, что это?
Ээва многозначительно кивает. Якоб молчит.
Тимо. Это последняя вещь, которую я играл девять лет назад (подходит к дивану, садится. Затягивается вместе с Якобом трубкой).
Якоб. Расскажи, как тебе было там, в Шлиссельбурге?
Ээва поднимает на мужчин испуганный взгляд.
Тимо. Когда как. Я и там играл Шуберта.
Якоб. То есть?.. Где это там?..
Тимо. В каземате.
Якоб (смеется). Ха-ха-ха! На крышке параши?
Тимо. На императорском фортепиано.
Якоб. Послушай… Попробуй вспомнить… В этой каменной могиле? Это же невозможно!
Тимо. И тем не менее. Кроме тебя и Китти, я больше никому не верю.
Якоб.… Какие у вас с Ээвой дальнейшие планы?
Тимо. (встает и начинает ходить). Какие планы можно строить в нашем положении?
Ээва. Прежде всего Тимо должен полностью окрепнуть.
Якоб. А потом?
Тимо. Ээва каждый день говорит мне то же самое, что и ты сказал недели две назад. Помнишь?
Якоб. А именно?
Тимо. Что для нас единственный выход — бежать (закрывает дверь на замок и закрывает окно).
Якоб. Известно уже, кто станет нашим новым ухом?
Тимо. Бог его знает. Только в Ээве и через нее в тебе, больше я ни в ком не уверен.
Ээва. Мы уже думали. Наименее опасно совершить побег на корабле из Пярну. Чтобы попасть в Пярну, нужно просить разрешения у императора. (к Тимо) Николай Павлович заставляет просить его. Скажем, что надо показаться врачу. В Вильянди или Тарту, все равно. А если нам навяжут провожатого, нужно найти способ от него избавиться. Поехать и в подходящем месте свернуть на Пярну. И успеть в условленное время на условленное судно. Но при этом ясно, что не раньше, чем будущим летом.
Тимо. Послушайте, подъехала какая-то карета…
Стук в дверь
Ээва. Кто там?
Пеэтер. (за дверью). Пеэтер. Пеэтер Мантейфель. Откройте.
Якоб открывает дверь. Входит Пеэтер Мантейфель.
Пеэтер. Добрый день! Смотри, какая идиллия. Кхм… Я проездом из Пыльтсамаа. Был у господина Лилиенфельда и господина Латробе. Вы, конечно, знаете, какие здесь ожидаются перемены. Я хочу вас ознакомить с новым распорядком жизни здесь.
Ээва. Садитесь.
Пеэтер присаживается в кресло, где когда-то сидел Паулуччи. Ээва заходит за спину Тимо и кладет руки ему на плечи.
Сцена напоминает Желтый зал 1.
Пеэтер. Я буду краток.
Тимо. Подожди. Ээва, вели позвать сюда Юри. Я хочу, чтобы он это слышал.
Пеэтер. Глупости! К чему это?
Ээва подходит к двери и зовет Юри. Через мгновение мальчик появляется и подходит к отцу.
Тимо (кладет руку на плечо мальчика). Слушай. Дядя Пеэтер скажет, как нам здесь жить дальше. А ты — учись.
Юри. Чему?
Тимо. Тому, кого следует любить, а кого нет.
Пеэтер. Послушайте, зачем этот театр?!
Тимо (кротко). Затем, что в этом наша единственная свободы.
Пеэтер. Эх… Ну, ладно! Я сказал, что буду краток. Опекунский совет получил предписание властей. Поскольку в поместье в данное время нет хозяина, совет сдает его в аренду. Арендатором по высочайшему повелению будет Латроб. До тех пор, пока я не приведу в порядок свои дела в своем поместье и не будет оформлено право собственности Эльси на Выйсику. Тогда я вместе с Эльси и детьми поселюсь здесь.
Тимо (спокойно). И Эльси с этим согласна?
Пеэтер. Разумеется, Эльси согласна с моими решениями.
Тимо. То есть решениями императора и генерал-губернатора?
Пеэтер. Да, к счастью, это так.
Тимо. А что решено тобой и свыше по поводу нас?
Пеэтер. С вами останется все по-старому. Вы будете и дальше жить здесь, как птички божии. Только, разумеется, не в этом доме.
Тимо (спокойно). Где же?
Пеэтер (чуть торопливо). Вы переселитесь в старый господский дом в Кивиялге.
Юри. Ой, как замечательно! (хлопает в ладоши) Туда в окна белки приходят.
Пеэтер. Сперва здесь поселится господин Латроб, а в дальнейшем — я, Эльси и дети. Это же естественно. А в Кивиялге у вас будет достаточно места. Четыре человека и десять комнат. Его для вас освободят.
Ээва. И господин Латроб со всем этим согласен?
Пеэтер. (раздраженно). Да-да-да!
Тимо (оставаясь спокойным). Значит, ты уверен, что я совершенно здоров?
Пеэтер. Хм? В каком смысле?..
Тимо (все также спокойно). В таком смысле, что ты не боишься, что я могу встать и задушить тебя?