Поскольку акулы охотятся на тунца, они тоже неизбежно становятся жертвами ярусного лова. «Процент акул, пойманных при ярусном лове, может быть просто феноменальным; на самом деле на акул приходится более 50 % улова, – сказала Томас. – Миллионы акул погибают из-за ярусного лова каждый год». По оценкам Greenpeace, на каждые десять добытых тунцов приходится пять погибших акул.
Мы продолжили разговор с Томас на палубе, прогуливаясь вдоль планширя «Рэйнбоу Уорриор». Крепкий бриз – желанная передышка от палящего солнца – приносил с собой запах моря. Волосы Томас были убраны в конский хвост, который слегка покачивался на ходу, а голубые глаза сверкали: она продолжала рассказывать о своем личном опыте. На фоне прекрасного синего моря она со всеми малоприятными подробностями рассказывала о мученической смерти, которая ожидает акул в открытом море. Чаще всего гибнут голубые акулы, поскольку они падальщики и регулярно заглатывают наживку. Когда акулу поднимают на борт, она начинает биться, так что рыбаки обездвиживают ее, нанося сильные удары в голову или жабры. Никакой пощады! Когда акула больше не представляет опасности, ее начинают разрубать на части. У большинства акул восемь плавников: два грудных, два спинных, анальный, два брюшных снизу и, разумеется, хвост. И все плавники идут в дело. Проще всего удалить грудные, или боковые, плавники, затем – характерный для акул спинной плавник. Рыбаки пилят взад-вперед, обнажая белую соединительную ткань и красные мышцы под кожей акулы. Когда плавник отделяется, рыбак бросает его в общую кучу. Некоторые плавники – например, брюшной и анальный, расположенные недалеко от хвоста, – очень малы, но размер не имеет значения: все они сгодятся для китайского супа из акульих плавников. Последним обычно удаляют хвостовой плавник. Он самый крупный, и на его отделение требуется много времени и сил. Внутри хвостового плавника, который служит акуле источником энергии, много крови, и она обычно струей заливает палубу.
Во многих случаях акула остается живой даже после такого жестокого удаления всех плавников, уже превратившись в цилиндрический обрубок. Когда все плавники отпилены, рыбаки убирают добычу в мешки, хранящиеся в холодильниках где-то глубоко в трюме. За фунт плавников можно получить более 300 долларов. Избавляются от акулы рыбаки без особых церемоний, просто выбрасывая ее за борт. Она больше не может плавать и сразу идет ко дну. «Поразительная жестокость: без плавников она просто умирает медленной и мучительной смертью, – сказала Томас. – Меня возмущает то, что акул заставляют страдать, испытывать мучительную боль и агонию. Популяции некоторых видов акул уже значительно сократились: например, длиннокрылых акул в Тихом океане стало меньше более чем на 90 %. Так что некоторым видам грозит серьезная опасность».
Первый помощник Фернандо Мартин рассказал мне о недавнем инциденте с рыболовным судном. Он и еще трое членов Greenpeace, включая регионального инспектора, подошли к капитану судна с вопросом об улове. «У него было два журнала – один для властей, где отмечался тот улов, разрешение на который у него было, а другой – для себя и для компании», – сказал Мартин, симпатичный испанец, работающий в Greenpeace с 1995 года. Реальный улов не сходился с записями. Фернандо и остальные решили обыскать судно. «Мы изучали грузовые отсеки. Сначала капитан сам отвел нас в один из отсеков. Но потом там обнаружилась еще одна дверь – и ее он открывать для нас совсем не хотел».
Как в фильме Альфреда Хичкока, где герой делает что-то, чего, как понимают зрители, он делать не должен, Фернандо открыл дверь: «Внутри мы нашли несколько мешков с акульими плавниками». В принципе рыбакам разрешается ловить определенные виды акул. Однако в некоторых странах требуется привозить на берег неповрежденные акульи туши. Например, согласно Закону об охране акул, принятому в 2010 году, все акулы, пойманные в американских водах, должны быть доставлены на берег с неповрежденными плавниками. Однако хранить туши сложно: они занимают много места. Еще на Тайване я заметил, что грузоподъемность таких судов ограничена, они не могут позволить себе брать на борт целые акульи туши. По подсчетам Фернандо, в тот раз они нашли от 60 до 70 килограммов акульих плавников. «Мы предполагаем, что они просто отрезали плавники, а акул после этого заживо бросали в воду».
У Томас в карьере был еще более ужасный опыт. Во время одной из проверок она осмотрела все морозильные отсеки и в последнем обнаружила три мешка более чем с 600 плавниками различных видов акул. Инспекторы разложили плавники на палубе и сфотографировали их, однако все равно не смогли определить все конкретные виды акул только по плавникам. Из шестисот сфотографированных плавников удалось определить лишь четыре вида: голубые акулы, мако, бронзовые акулы-молоты, шелковые акулы. Между тем в бортовом журнале капитана фигурировали только голубые акулы.
Бронзовые акулы-молоты считаются угрожаемым видом, их популяция быстро снижается, поэтому их запрещено ловить во всем мире. А шелковые акулы, на мой взгляд, едва ли не самые красивые из акул. Они выглядят как бронзовые торпеды, отличаются небольшими спинными и длинными грудными плавниками, но увидеть их сложно: это пелагические рыбы, они живут в открытом море. Однако эти длинные грудные плавники и обитание в центре Тихого океана ставит их под угрозу, так что неудивительно, что численность данного вида тоже сокращается. В результате на 17-й Конференции участников Конвенции по международной торговле вымирающими видами шелковые акулы были внесены в список видов, которыми можно торговать только при наличии документов о легальной и экологически безопасной добыче. Это не прямой запрет, но все же мера, направленная на защиту вида.
Когда капитана спросили, где недостающие части тела акул, он ответил, что уже передал часть улова. «Но сама передача тоже была незаконной, – пояснила она, – поскольку у него не было необходимых сопроводительных документов». Томас и другие инспекторы сообщили о капитане местным властям и Тайваньскому министерству рыбной ловли, которое выслало патрульное судно для инспекции. На борту обнаружилась всего сотня акульих плавников – гораздо меньше тех шестисот, которые находила сама Томас.
В другой раз Томас и ее команда наткнулись в нейтральных водах на целый международный рыболовецкий флот из Японии, Кореи и Тайваня. Осмотрев больше десятка судов, она обнаружила, что ни у одного из них нет действующей лицензии на вылов в этом регионе. Они отправились на одно из них для расследования. «Мы сразу почуяли нечто подозрительное, когда увидели бортовой журнал: он был слишком мал для судна, которое находилось в море уже более двух месяцев». Как оно вообще могло больше двух месяцев быть в открытом море? Благодаря перевалке – чертовски хитрому способу находиться в плавании бесконечное количество времени. В открытом море суда перегружают свой улов на другие суда, которые и доставляют добычу в порт, а затем на рынок. Огромные рефрижераторные суда забирают улов у мелких рыбацких суденышек и помещают в свои гигантские морозильные отсеки. Сгрузив улов и получив топливо и припасы, рыболовные суда могут продолжать свой рейс. Этот метод кажется эффективным способом вести дела, но он служит также для прикрытия темных дел рыбной промышленности.
«Таким образом рыболовное судно остается вне досягаемости проверяющих органов, – объяснила Томас. – Команда судна даже может не заходить в порт – получается, что у них нет возможности сойти с корабля, если их удерживают незаконно. И к тому же таким образом законный улов легко смешивается с незаконным. А когда рыба попадает на берег, нет никакой возможности узнать, с какого судна она поступила».
На одном видео Greenpeace снято судно, занимающееся ярусным ловом, и видно, какой вред наносят подобные суда морской экосистеме. С проржавевшей кормы корабля в тихоокеанские глубины сбросили подбору длиной 240 километров. Подбора скрылась в белой пенной шапке следа от судна.
На следующий день судовые лебедки вытянули сеть, куда попало множество морских обитателей. Вытянули, например, огромную кожистую черепаху с крючком в клюве, а также мертвых чаек, альбатросов и других морских птиц, которые утонули, запутавшись в ярусной сети. Вытянули полосатого марлина-копьеносца с полутораметровым выростом. Задыхаясь от недостатка кислорода, марлин отправился в кучу мусора, как старый ботинок. Наконец на подборе показалась намеченная жертва – желтоперый тунец. Члены экипажа унесли тунца в морозильную камеру. Следующей рыбой оказалась небольшая голубая акула. Можно было бы перерезать подбору и дать ей уйти, но рыбаки знали, как высоко ценятся акульи плавники. Огромным метровым ножом моряк начал отрезать их. Бешено извиваясь хвостом, рыбина предпринимала бесплодные попытки бежать. Ее кровь лилась на и без того скользкую палубу. Рыбак отрезал спинной плавник акулы и затем стал методично отделять грудные и хвостовой, превратив рыбину в истекающий кровью обрубок. Искалеченную акулу выбросили в океан, где она, дергаясь из стороны в сторону, пошла ко дну.
Везде, где проходит рыболовецкий ярусный флот, он сеет смерть. Открытому океану наносится огромный урон. В год погибает около 100 миллионов акул, а также десятки тысяч других животных. Ежегодная смертность среди акул превышает общее число погибших в Первой мировой войне американцев в тысячу раз. Поедая консервированного тунца, американцы не понимают, какой ущерб Мировому океану наносит эта индустрия. Представьте себе, например, что из-за одного гамбургера мяснику пришлось бы убить не только быка, но и всех остальных животных на ферме.
Когда я впервые увидел рыболовецкие суда на Тайване, мое представление о лове тунца было неполным, но теперь я могу сложить эту гигантскую мозаику до конца. Все просто: мелкие суда выходят в море, ловят тунца и акул. Они отрезают акулам плавники, набивают ими мешки и сбрасывают туши обратно в океан, чтобы не загромождать трюм. Затем они распихивают улов тунца по морозильным камерам. Когда места почти не остается, они спешат к рефрижераторному судну и производят п