Хотя морская трава и морские водоросли очень похожи друг на друга, это принципиально различные организмы. Морская трава принадлежит к группе так называемых однодольных растений, к которой относятся злаковые, пальмы и лилии. Как и все ее родственники, морская трава имеет листья, корни и проводящие пучки, по которым к органам растения доставляются питательные вещества и вода, а также небольшие воздушные мешочки, благодаря которым листья не тонут.
Акулы застали появление первой морской травы 100 миллионов лет назад, когда отдельные цветковые растения перебрались с суши в океан. Хотя эти растения ушли под воду, они по-прежнему давали цветы, пыльцу и семена. Морская трава обычно обитает в мелких водах глубиной менее трех метров; однако отдельные виды могут неплохо себя чувствовать и при тусклом освещении на глубине более 55 метров. За десятки миллионов лет появилось 72 вида морской травы – от мелких до очень крупных экземпляров. Она распространилась по всей планете. Луга морской травы изменили морское дно, образовав почву и заложив основы совершенно новых экосистем. Как песок, прошедший через рыб-попугаев, образовал острова и увеличил биоразнообразие, так морская трава позволила вывести океаническую жизнь на новый уровень, став идеальными «яслями». Мелкие рыбешки кормятся питательными веществами, скрывающимися в лугах морской травы. Морские черепахи, питаясь длинными, плоскими, напоминающими ленты травами, могут наесть довольно много жира. Ламантины здесь и живут. Морские коньки прикрепляются к лопастеобразным листьям. Мальки рыб скрываются в напоминающих спагетти стеблях трав, растут там и размножаются. Креветки и беспозвоночные цепляются к ветвящимся побегам, живут там и питаются, поедая водоросли, растущие прямо на траве. Зеленая трава растет благодаря солнечным лучам, что рождает механизм положительной обратной связи; в этих местах процветает жизнь – по важности из океанических экосистем заросли морской травы уступают только эстуариям рек и заболоченным берегам. Всего один акр морской травы может прокормить 40 тысяч рыб и миллионы мельчайших беспозвоночных.
Морская трава – ценное орудие в борьбе против изменения климата. Она поглощает атмосферный углекислый газ и использует его для дальнейшего роста, как деревья захватывают углекислый газ для формирования и роста стволов. Даже когда морская трава умирает, она находит свой конец на морском дне, потребляющем углекислый газ из океана, а не из атмосферы. Каждый год луга морской травы могут поглотить до 83 миллионов тонн углекислого газа, а один акр морской травы захватывает до 336 килограммов углекислого газа в год, что примерно равно количеству выбросов углекислого газа одним автомобилем за 6200 километров пути. Для сравнения, на суше акр леса, в зависимости от вида деревьев и возраста, поглощает от 225 до 1130 килограммов углекислого газа в год [10]. Показатели морской травы не кажутся настолько внушительными, но она определенно вносит важный вклад в борьбу с глобальным потеплением. Хотя на морскую траву приходится всего 0,2 % океанического дна, на долю морской травы приходится до 10 % органического углерода, усвоенного в океане [11].
Морская трава также играет важную роль в сохранении биоразнообразия рыб во всем мире. Благодаря этим растениям из воды выводятся стоки химических удобрений и другие загрязнители, которые надежно связываются в почве подводных лугов. В 2014 году Кембриджский университет провел исследование лугов морской травы в Южной Австралии, по итогам которого подсчитал, что один акр морской травы приносит рыболовной промышленности выгоды на 87 тысяч долларов в год. В некоторых особо загрязненных районах отходы, сливаемые в океан, содержат большое количество смертельно опасного сероводорода – горючего и едкого химического соединения. Закачивая кислород в почву морского дна, морская трава помогает вывести этот химикат. По оценкам ученых, выгода от фильтрующей деятельности одного акра морской травы составляет более 11 тысяч долларов в год [12]. Таким образом, акр морской травы более продуктивен, чем акр пшеницы на современном удобренном поле.
Морская трава также помогает бороться с заболеваниями рифа. Как и любой живой организм, рифы уязвимы для патогенов. Морская трава удаляет из океана те патогены, которые могут угрожать коралловым рифам. Недавние исследования показали, что многие морские растения вырабатывают природные бактерицидные вещества. Согласно лабораторным данным, содержание в морской воде опасных для рыб и беспозвоночных патогенов было ниже в том случае, если на участке, где брали пробы, росла морская трава. Эти растения помогают бороться с потенциальными патогенами морских беспозвоночных, которые могут нанести ущерб рыбе и рифам. Луга морской травы на 50 % снижали количество потенциальных бактериальных патогенов, способных вызвать заболевания различных морских организмов [13].
Вспышки болезней рифообразующих кораллов – одна из основных причин общего упадка коралловых рифов. Потери рифов в Карибском и Индо-Тихоокеанском регионе составляют от 50 до 80 %. Например, один бактериальный патоген, выделенный из сточных вод, связывают с сокращением численности двух основных рифообразующих кораллов, ныне находящихся среди угрожаемых видов США. Независимо от природных механизмов борьба с заболеваниями кораллов очень важна для жизни и благополучия 275 миллионов человек, живущих в пределах 30 километров от коралловых рифов [14]. Кроме того, это пойдет на пользу и самим обитателям рифов.
Моя поездка в Австралию наконец подошла к концу, и я улетел домой в Нью-Йорк. Теперь я относился к этим бурым комкам на пляже с большим уважением. В Австралии живет не так много людей, потому морской травы там относительно много. Однако, например, в Индийском океане, где наблюдается упадок популяции акул, увеличение количества морских черепах приводит к полному истощению лугов морской травы. С 1959 по 1976 год, когда на Гавайях уничтожили около 554 тигровых акул, черепахи съели большую часть питательной морской травы, что привело к разрушению экосистемы морского дна. Ученые на Гавайях заключили, что с уменьшением популяции тигровых акул здоровье и равновесие морских экосистем получили тяжелый удар.
Научные исследования в других регионах подкрепляют выводы Хитхауса, сделанные в Австралии. Еще один пример того, как страх перед акулами меняет поведение потенциальной жертвы, – взаимоотношения обыкновенного тюленя и тихоокеанской полярной акулы. Было проведено моделирующее исследование взаимоотношений этих видов в северной части Тихого океана. Тюлени питаются сельдью и сайдой, но предпочитают сайду, так как ее популяция больше. Однако для охоты на сайду тюленям приходится глубоко нырять, а на этой глубине есть риск встретить тихоокеанскую акулу. Если тюлени предпочитают безопасность, они остаются на поверхности. Ученые заключили, что, не будь у тюленей страха перед акулами, они чаще бы заплывали на глубину, ели бы больше сайды и меньше сельди [15]. Это еще один пример того, как устранение акул оказывает каскадный эффект на всю пищевую цепочку [16].
Морская трава и коралловые рифы – две экосистемы, в которых акулы играют самую очевидную и важную роль. Однако акулы оказывают влияние на морские экосистемы и в других отношениях, но обнаружить это уже не так просто. Акулы охотятся на больных и слабых представителей локальной экосистемы. Удаляя больных, они предотвращают распространение заболевания среди стайных рыб и укрепляют генофонд своих жертв. Поскольку размножиться удается только наиболее приспособленным, генофонд рыб, которыми питаются акулы, становится более здоровым. Кроме того, акулы очищают океан: большие белые и тигровые акулы поедают мертвых китов и туши других животных. Если бы они этого не делали, то гниющие останки становились бы источником заболеваний. Прямое воздействие акул на океан очень важно, но косвенное влияние еще более многообразно.
Помимо экосистем, акулы непосредственно влияют на экономику, а именно на экотуризм. Экотуризм предлагает взаимодействие с окружающей средой, при котором животные и природа предстают в своем естественном состоянии. Экотуризм с уважением относится к природной среде обитания и часто позволяет по-новому взглянуть на связь человека с природой. Экотуризм создает множество рабочих мест, связанных с морскими развлечениями: нырянием с акулами, подводными прогулками вокруг рифов, плаванием с трубкой. В его основе лежит здоровая окружающая среда.
Таким образом, живые акулы приносят доходы и создают рабочие места. Я спросил Уэса Прэтта о его мнении относительно роли акул в экотуризме. Он ответил: «Хорошая акула – это вовсе не мертвая акула. В некоторых случаях живая акула стоит гораздо дороже, чем убитая». Туристические места благодаря акулам получают солидную прибыль: «Мертвая акула стоит 100–200 долларов в зависимости от вида и размера плавников, а вот прибыль, генерируемая одной акулой для экотуризма, составляет от 100 до 250 тысяч долларов, если разделить доходы от экотуризма – общие или среднегодовые – на количество акул, которые водятся в этих местах» [17].
Но и эта оценка может оказаться слишком консервативной. Тихоокеанские острова сильно зависят от туризма, и акулы – одна из главных приманок, как львы на сафари в африканских странах. Общая выручка всех тихоокеанских государств, развивающих экотуризм на почве общения с акулами, составляет более 120 миллионов долларов [18].
На Фиджи из этой суммы приходится 42 миллиона [19]. Чтобы обезопасить свою выручку, правительство Фиджи приняло ряд законов по защите экосистемы. Дайверские клубы обязаны оплачивать разрешение на ныряние в охранных зонах. Часть этих денег идет на нужды деревень, расположенных вблизи охранных зон, где собираются акулы. Жителям платят за то, чтобы они ради защиты акул не ловили рыбу в этих водах. Для некоторых жителей такие доходы составляют десятки тысяч долларов в год [20].
Еще одно государство, пришедшее к идее необходимости защиты акул, – это Республика Палау, островная страна на западе Тихого океана, в двух с половиной часах лета к юго-востоку от Филиппин. В состав Палау входят 340 островов, образующих западную гряду Каролинских островов Микронезии. Здесь можно обнаружить открыточные виды, на которых бирюзовые воды накатывают на белоснежный песок, а в глубине островов стоят зеленеющие горные вершины. На акулий туризм приходится примерно 8 % ВВП Палау [21]. Каждая из сотни акул, обитающих в самых популярных в стране местах для дайвинга, приносит примерно 179 тысяч долларов местной туристической индустрии. Если предположить, что каждая акула живет около десяти лет, получается, что за всю жизнь каждая акула принесет Палау около 1,8 миллиона долларов [22]. Поэтому в Палау был устроен первый в мире заповедник для акул: любой коммерческий лов акул в исключительной экономической зоне этого государства – а она составляет 630 тысяч квадратных километров, что равняется площади Франции, – запрещен. В мае 2015 года президент Палау объявил о планах полного запрета коммерческой рыбной ловли в территориальных водах страны сразу после истечения договоров с Японией и Китаем. Южнотихоокеанское государство занимается закупкой дронов и радаров для установления надзора за своими водами [23].