удебный создаст много новых рабочих мест, ведь, в отличие от крупных рыбопромысловых судов, на небольших рыбацких лодках требуется больше рабочих рук. Эту инициативу потребители могут поддержать экономически. Для этого при покупке нужно выбирать тунца, пойманного экологически безопасным способом. Однако, хоть удебный лов и выгоден для тихоокеанских стран, полностью удовлетворить спрос на тунца он не в состоянии. Этот способ позволял обеспечить потребности 2,5 миллиарда человек в 1950 году. Теперь же население планеты составляет 7,7 миллиарда человек и с каждым годом растет. Потребности такого количества людей можно обеспечить только за счет промыслового лова.
Промышленное рыболовство со всеми его недостатками тем не менее дает населению Земли пищу и работу. За счет рыбы почти на 20 % обеспечивается средняя потребность в животном белке для 3,2 миллиарда человек [23]. Рыбный промысел обеспечивает работой 540 миллионов человек по всему миру. Однако сейчас существуют технологии, позволяющие ловить рыбу экологически безопасным способом, поэтому необходимо ввести запрет на промышленный лов, если в результате его подвергаются опасности целые виды рыб. Мировое сообщество не может больше закрывать глаза на действия отдельных стран, которые подмяли под себя весь рыбный промысел планеты. Благополучие миллионов людей не должно страдать ради выгоды некоторых из них.
Если мы хотим сохранить популяции акул и тунца, а вместе с ними и всю морскую экосистему, довольно значительную часть мировых пищевых ресурсов и ключевой сектор экономики, необходимо реформировать существующую систему контроля за рыбным промыслом. РРХО давно могли прекратить истребление акул ради плавников. WWF вместе с другими организациями предлагали ввести правило, согласно которому персоналу судов запрещалось бы отрезать плавники у акул до захода в порт и выбрасывать остальную тушу. РРХО же применяют формально похожее, но совершенно неэффективное правило. Согласно ему, при удалении плавников необходимо оставлять такое количество туши акулы, чтобы соотношение массы плавников в туше не превышало 5 %. На деле же это чистой воды показуха. От персонала судов даже не требуют хранить плавники в том же холодильнике, что и остальные туши. Например, в носовую часть сгружают отдельно сушеные плавники, а вместе с замороженными тушами оставляют несколько плавников для номинального соблюдения правила. Представителям РРХО приходится считать плавники и сравнивать их массу с массой туши, а это долгий процесс, требующий значительных затрат труда, времени и денег. Если же ввести более строгие правила по сохранению плавников вместе с тушей, а также запретить перевалки в открытом море, как, например, предлагает Бабба Кук из WWF, обрезание акульих плавников станет экономически невыгодным.
Сейчас люди – господствующий вид, а этот статус, как бы мы к нему ни относились, требует от человека ответственного отношения к планете. Незаконный вылов рыбы и занижение объемов улова – большая экологическая проблема. Нельзя позволять Китаю или любой другой стране варварски уничтожать целые виды акул и тунца. Наша планета не переживет гибели видов, жизненно необходимых для поддержания здоровой морской экосистемы, во имя того, чтобы богатели влиятельные мировые державы, к которым относятся и США. Теперь не столь влиятельные страны и организации должны объединиться и защитить акул, тунца, а также рыбаков, которые добывают их на законных основаниях и с применением экологически безопасных методов. Существующая система, состоящая из разрозненных РРХО и отдельных комиссий по надзору за рыбным промыслом, неспособна провести в жизнь скоординированные комплексные меры по улучшению работы рыбопромышленных районов и сохранению численности морских видов. Для охраны морских богатств необходимо реформировать эту систему, взяв пример с Чили, Палау, Новой Каледонии и МСОП. В конечном итоге от этого выиграют все страны мира. Пришло время переосмыслить то, как мы относимся к тунцу и акулам, и, пока не поздно, положить конец хищническому промыслу в открытом море. Начав действовать сейчас, мы сможем сохранить для будущих поколений эти ценные биологические виды, наше общее достояние.
12 Воины акул
Южная Африка – регион с одним из самых высоких уровней биоразнообразия на планете. Виды пустыни Калахари и национального парка Крюгер не перепутать ни с чем. А рядом с этими уникальными уголками суши плещется столь же невероятный океан. Теплое течение востока смешивается с холодным течением запада, и сочетание богатых питательными веществами холодных вод с теплыми порождает изобилие пищи. У Южного побережья ЮАР собирается множество сверххищников: к их услугам широкий ассортимент рыбы, в том числе сардины, которые с мая по июль совершают массовые миграции к Восточному побережью ЮАР – это крупнейшая по биомассе миграция в мире. Сардины образуют косяки – огромные стаи из миллиардов особей, что привлекает таких хищников, как акулы.
Я хотел поехать в ЮАР, чтобы встретиться там со специалистами по охране природы, учеными и другими знатоками акул. По крайней мере, так я сказал своему редактору. На самом же деле я в первую очередь хотел в ЮАР, чтобы поплавать там с акулами. Чтобы поближе познакомиться с акулами в их естественной среде обитания, я нанес на карту 1500-километровый «акулий путь» из южноафриканского Кейптауна до Имхамбане в Мозамбике – вдоль разнообразной и полной контрастов береговой линии с современными городами и полями для гольфа, реликтовыми лесами и полосами пустынных белых пляжей.
Полет из Нью-Йорка был изматывающим: 19 часов, включая двухчасовую пересадку в Лондоне. Когда я наконец вышел из самолета в Кейптауне, нас встречала огромная надпись: «Мать городов приветствует вас». К северу расположена невероятная Столовая гора с плоской вершиной, нависающая над городом, подобно жертвеннику. К югу – пляжи с белым песком и бирюзовые воды Атлантического океана, уходящие далеко за горизонт. Я сразу же отправился в знаменитый городской «Аквариум двух океанов», где заблаговременно забронировал плавание с острозубыми песчаными акулами, часто встречающимися в прибрежных водах ЮАР. Они так привычны для местных жителей, что те зовут их мелодичным именем «рэгги»[57]. Спина у рэгги серовато-бронзовая, а крупное брюхо гораздо светлее. Это помогает акуле скрываться от хищников, подступающих сзади. Но милое прозвище не должно обманывать. Остроносые рэгги, которые водятся в Атлантическом, Тихом и Индийском океанах, – жутковатого вида хищники. Их зубы подобны острым иглам; вместо того чтобы разрывать жертву пилообразными зубами, подобно дальним родственницам, рэгги нападают на мелких рыб, скатов и каракатиц и удерживают их, пока не проглатывают целиком. Это яйцеживородящие животные: оплодотворение и вынашивание яиц происходит внутренним образом, а мальки рэгги живут в теле матери, пока не наберутся сил, чтобы появиться на свет. В материнской утробе мальки поедают неоплодотворенные яйца, которые продолжает откладывать мать: этот процесс известен как оофагия. Рождаются в итоге только два малька – по одному из каждой матки.
Мой инструктор по дайвингу Скотти занимается нырянием уже 40 лет. Седая борода и солидное брюшко делали его похожим на подводного Санта-Клауса – точнее, святого Николая с сильным, трудным для понимания шотландским акцентом. Еще до захода в воду Скотти несколько раз предупредил меня, пока я натягивал водолазное снаряжение: нельзя недооценивать рэгги. Хотя эти акулы считаются одними из самых пассивных, известно, что они могут нападать на людей, хотя лишь очень незначительное количество их нападений заканчивается летальным исходом. Я забеспокоился и спросил, насколько агрессивными могут быть те рэгги, с которыми мы собираемся встретиться. «Днем рэгги тратит минимум энергии, – ответил Скотти, – приберегая ее для ночной охоты. Они двигаются очень медленно и днем чаще всего прячутся в пещерах, почти не обращая внимания на дайверов». Но добавил невозмутимым тоном: «Только не дергай их за хвост – так ты напрашиваешься на проблемы».
Мы вошли в воду и поплыли вдоль скалы по подводному каналу. Внизу было песчаное дно. Я поднял глаза к поверхности воды и увидел, как быстро поднимаются вверх пузыри от моего кислородного баллона. И тут надо мною проплыла рэгги. Наконец-то я почувствовал удовлетворение от того, что встретил в море акулу. Теперь я видел ее в естественной среде, а не в книгах. Я не мог отвести от нее глаз. Из-за неудачного угла падения солнечного света можно было различить только силуэт, так что я чувствовал себя словно во сне. Однако мне удалось увидеть направленный книзу рот и тонкие заостренные зубы. Медленно проплывая через толщу воды, рэгги выглядела совершенно расслабленной и явно никуда не торопилась, чувствуя себя как дома. Перед погружением я предполагал, что наша встреча может обернуться драмой, но акула просто меня игнорировала. Ко мне возвращалось спокойствие, так что в итоге пришлось перебороть желание коснуться живота рыбины, чтобы она передумала и обратила на меня внимание. Большинство акул остаются на плаву, поскольку в их печени содержится значительный запас сквалена, который уступает по плотности воде. Но к нашей подруге рэгги это не относится: ее плавучесть достигается несколько иначе. Рэгги заглатывают воздух и удерживают его в желудке[58], что не дает им переворачиваться или идти ко дну [1]. Наслаждаясь погружением и видом рэгги, я не обращал внимания на то, что происходит впереди; когда же наконец посмотрел вперед, то увидел, что прямо навстречу мне плывет упитанная рэгги длиной со средний автомобиль – не менее трех с половиной метров. Мы неизбежно должны были столкнуться: канал был слишком узким. Нужно было что-то предпринять. Я подумывал о том, чтобы опуститься на морское дно, дав акуле возможность проплыть надо мной, либо же вернуться ко входу в канал. Что-нибудь могло бы да помочь – при условии, что рэгги не проявит интереса к моей персоне. Оба варианта были далеки от идеальных, потому что в такой тесноте акула заметила бы меня в любом случае. Я уже начал впадать в панику, но тут акула сделала нечто неожиданное – она повернула назад.