бы. Дайверы могут следить и за сардинами, и за хищниками, спешно пожирающими что ни попадя. Представьте себе десятки тысяч птиц в небе. Олуши высматривают с воздуха темные пятна в воде и камнем бросаются вниз. Сложив крылья и превратившись в живые ракеты, они ныряют глубоко в воду в поисках добычи. Они проходят сквозь толщу воды, словно стрелы, пронзая клювами сардину и вынося на поверхность охотничий трофей. Бутылконосы и обыкновенные дельфины тоже принимают участие в вечеринке, поглощая множество мелкой рыбы. Дельфины охотятся группами и окружают косяк рыбы, пуская пузыри. Это пугает сардин, они инстинктивно сжимаются в плотный шар. В конце концов рыба сбивается в тесные стайки, дельфины вонзаются вглубь их и легко собирают урожай. Акулы патрулируют территорию и нападают на сардину, щелкая челюстями. Количество как видов, так и отдельных особей акул, собирающихся на миграцию сардин, потрясает воображение: здесь и узкозубые акулы, и акулы-быки, и акулы-молоты, и короткохвостые серые акулы, и большие белые – сотни экземпляров каждого вида. Я собирался нанять лодку, чтобы лично понаблюдать за миграцией сардин, но потом получил довольно тревожные сведения.
Когда я обсуждал планы с Чарльзом Максвеллом, известным южноафриканским оператором подводной съемки, лауреатом премии «Эмми», он сказал: можно не беспокоиться, смотреть больше нечего. «Уже много лет ничего не происходит, – сказал Максвелл, к большому моему разочарованию. – Две тысячи десятый был последним хорошим годом, когда удалось заснять китов, питающихся сардинами. Не верь тому, что пишут о миграциях сардин в интернете или в рекламных проспектах. По большей части это просто пиар».
Основная причина, по которой миграции сардин прекратились, вероятно, состоит в повышении температуры воды в этом районе океана, как, впрочем, и во всем мире. В ходе четвертой общенациональной оценки климата и уровня глобального потепления правительство США опубликовало «Специальный научный отчет о климате» [3], в котором говорится, что океаны становятся не только более теплыми, но и более кислыми, потому что начиная с середины XX века поглощают примерно 93 % избыточного тепла, вызванного парниковыми газами. «Тепловое загрязнение океана на любой глубине увеличилось с 1960-х годов, – отмечалось в отчете, – а температура технической воды выросла к 2016 году по сравнению с 1900 годом примерно на 1,3°F[61]» [4].
Повышение температуры воды оказывает неизбежное влияние на акул и на всю морскую экосистему. Судьба миграции сардин в этом свете крайне примечательна. Исторически она происходит там, где отливное движение теплого течения Агульяс сменяется холодной узкой полоской приливного движения на поверхности воды, так что холодолюбивые сардины имеют возможность большими стаями путешествовать по удобному коридору. Для того чтобы миграция проходила, температура воды, по мнению ученых, не должна превышать 20,5°C. Сейчас температура воды выше, и сардины отклоняются в плавании от привычного курса. В последние годы Максвелл пытался снимать миграции сардин в Порт-Сент-Джонсе, где вода прохладнее. Когда сардины не пришли и туда, он вновь переехал, на этот раз на юго-запад – в Ист-Лондон, примерно в 800 километрах от Дурбана. Поскольку Ист-Лондон находится очень далеко от традиционных мест сбора сардин, рыбы здесь было значительно меньше. Максвелл рассказал, что, когда огромные стаи сардин перестали мигрировать на север, черноперые акулы переместились на юг, к таким местам, как отмель Аливал в Натале, примерно в 160 километрах к югу от Дурбана. «Когда я начинал снимать там тигровых акул, черноперые были редкостью. Теперь же их так много, что они угнетают популяцию тигровых».
Черноперые и местные сумеречные акулы охотно поживились бы во время миграции сардин, но без миграции им сложно найти пропитание. Независимо от катастрофических изменений в природе, законы эволюции всегда одни и те же. У вида есть выбор: переместиться, адаптироваться или погибнуть. Максвелл считает, что перемещение черноперых акул на Аливал, где рыбы больше, не случайно: другого варианта у них просто не было. И количество черноперых акул начинает превосходить число издавна живущих в этих местах тигровых акул, которые внезапно стали проигрывать в конкуренции. В результате всей этой цепочки тигровые акулы страдают от уменьшения количества сардин, обусловленного, в свою очередь, влиянием деятельности человека на климат.
Некоторые считают, что происходящее – результат смены океанографических циклов. Например, судя по ископаемым остаткам, тихоокеанские сардины испытывают значительные колебания численности по годам независимо от распространения рыболовства. За последние 1700 лет количество сардин каждые 60 лет доходит до критического минимума. Другие же ученые винят во всем глобальное потепление, которое мешает рыбам обзавестись потомством. В любом случае изменения в экосистеме происходят огромные. Более того, в «Специальном научном отчете о климате» говорится, что «в истории наблюдений нет убедительных свидетельств существования природных циклов, которые могли бы объяснить отмеченные изменения климата» [5]. Таким образом, практически однозначно можно сказать, что к повышению температуры воды, так повлиявшему на миграцию сардин, привело не что иное, как вызванное человеческим фактором глобальное потепление.
Погружаясь во Флориде в мир акул-молотов, я мог воочию видеть последствия влияния глобального потепления на данный вид акул. Оказалось, что акулы-молоты поедают молодых черноперых акул, которые зимой мигрируют из Северной Каролины в воды Южной Флориды. В свою очередь, черноперые акулы питаются огромными косяками кефали, анчоусов и сардин, плавающими вдоль побережья Флориды. Стивен Каджиура из Флоридского Атлантического университета изучает эти миграции с 2011 года. Получив магистерскую степень по морской биологии, а затем и защитив докторскую диссертацию в Гавайском университете, он начал проводить исследования на Атлантическом побережье Флориды. Изучая район с самолета, он следил за миграциями черноперых акул и однажды насчитал в их группе примерно 15 тысяч рыб. По итогам исследований Каджиура сделал вывод, что для акул большое значение имеет температура воды: они предпочитают диапазон 21–24°C. Однако из-за глобального потепления температура флоридских вод повысилась на 2°, что внесло изменения в привычное поведение мигрирующих черноперых акул. Когда температура воды не подходит этим акулам, они в прямом смысле разворачиваются. По подсчетам Каджиуры, число акул, мигрирующих в Южную Флориду, уменьшилось на треть. Глобальное потепление вызывает изменения в поведении животных на суше и на море, и последствия обусловленного этим трофического каскада могут быть непредсказуемыми. По логике вещей внезапное увеличение количества акул в Центральной Флориде значительно сместит экологическое равновесие, а внезапное отсутствие сверххищников в водах Южной Флориды поставит под удар местную морскую экосистему. «Черноперые акулы рыскают по прибрежным водам и поддерживают их здоровье, подъедая слабых и больных рыб», – пояснил Каджиура.
Без резкого сокращения выброса парниковых газов, согласно «Специальному научному отчету о климате», к 2100 году средняя температура морской воды может увеличиться почти на 3°C. Если так и случится, ущерб, нанесенный акулам и морской экосистеме, может оказаться невосполнимым.
Напоследок Каджиура отметил, что нарушения в ходе миграций черноперых акул могут привести к увеличению нападений акул на людей: воды Центральной Флориды более мутные, что может повлечь за собой случайные укусы.
Хотя за миграцией сардин понаблюдать было уже нельзя, я все еще хотел доехать до Дурбана и понырять там с тигровыми акулами, наконец-то осуществив многолетнюю мечту. К сожалению, гражданские волнения, вызванные убийством мигрантов, не позволили мне попасть в Дурбан, и я вернулся в Кейптаун, где оставалось поставить последнюю точку в акульем маршруте: лично познакомиться с большой белой акулой.
Я вновь направился в Фолс-Бей, где заказал погружение в акульей клетке в одной из множества городских туристических компаний. Однако сначала мне хотелось доехать до пляжа в Мейзенбурге, который считается родиной южноафриканского серфинга. Белый песчаный пляж тянется по восточному берегу Фолс-Бей. Здесь часто бывают любимые серферами длинные спокойные волны.
На этом пляже часто собирается множество серферов, в том числе Джозеф Кроне, некогда переживший нападение акулы. Это совсем молодой парень с темными волосами и приятным открытым лицом. Он рассказал мне о своем опыте, пока мы беседовали за чашкой кофе в открытом ресторанчике прибрежного города Мосселбай. От столика открывался прекрасный вид на спокойный океан, искрящийся под чистым голубым небом. Кроне был одет в простую полосатую футболку и рассказывал о своей встрече с акулой совершенно спокойно: «Дело было часов в семь утра, соревнования еще не начались. Это случилось в Джеффрис-Бей, где серфингом занималось много людей». Кроне вспоминал, что небо в тот день было затянуто тучами, а вода имела бурый цвет, что придавало атмосфере несколько зловещий вид. «Но даже тогда, – продолжал он, – мне не приходили в голову мысли об акулах или чем-то подобном». Поймав несколько раз волну, он греб обратно под широким углом, чтобы избежать разрыва, который отбросил бы его в глубь моря. Примерно на половине пути Кроне решил отдохнуть: «Я положил обе руки на доску и лег на спину. И тут это произошло. Я подумал, что меня кто-то тормошит, что я сделал что-то не так, и теперь меня хотят не то наказать, не то разыграть».
Сначала акула ударила Кроне носом – обычное исследовательское поведение, но сила удара была такой, что его подбросило в воздух. «Наверное, это меня и спасло. Если бы она меня сразу укусила, то вырвала бы кусок мяса прямо из туловища». Кроне вспоминал, что события разворачивались как будто в замедленной съемке: он медленно летел вниз, а когда наконец упал в воду, то сверху его ударило доской для серфинга, но это и защитило его от большой белой акулы – по крайней мере, доска приняла на себя первый укус, вырвавший огромный кусок фибергласса. Следующее, что помнит Кроне, – что-то потянуло за трос. «К счастью, – сказал он, – веревка была тонкая и довольно быстро порвалась. Будь она потолще, я бы оказался привязан к доске».