Электричка дрогнула и, выпустив на станции 'площадь Безмолвия' почти половину пассажиров, дальше тронулась налегке.
- Ты прости, что я без предупреждения и вообще так тебе навязываюсь. - Проследив за буквами, бегущими по электронному табло, Орлана укусила себя за язык, чтобы не выложить причину своего визита прямо сейчас. В душном, забитом пассажирами вагоне говорить оказалось куда легче, чем один на один в мраморных залах замка. - Так вышло, что я больше ни к кому не могу обратиться.
- Какие вопросы! Перестань вообще извиняться. - Ник потянул её за рукав своей куртки. - Пойдём, скоро выходить. Как тебе мир людей? Не очень убого?
Он смотрел в сторону, будто бы и в самом деле увлёкся яркой рекламой свадебного салона или схемой метро, а Орлана обнялась с поручнем. Натянутая ирония последней фразы выбила её из колеи.
- Перестань, - попросила она. - Я скучала. Ты знаешь.
Пыльные провода за стеклом - как горящий огонь, - смотреть на них она могла бесконечно, пока поезд летел в темноте, смотреть и со сладким ужасом различать новые, почти мистические подробности: запертые двери, детали неясного назначения.
- Не знаю, - отозвался Ник, беря её за плечо. - Ты не приходила раньше. Приходи потом ещё, ты же можешь, да?
Орлана кивнула, пытаясь в мельтешении огней за окном найти себе оправдания.
- Даже не могу придумать, как извиниться, - улыбнулась она. - Ты прав.
Электричка вынесла их на просторную станцию, наводнённую людьми. Здесь стены были украшены цветной мозаикой, и в стилизованном изображении города угадывалась надпись: 'Петербург-69 - город-врата'.
- Парк Героев-первопроходцев, - объявил механический голос. - Следующая...
Они не дослушали. Толпа навалилась, и Орлана выпустила руку Ника. Она едва не потеряла его в пёстрой массе людей, которые разговаривали, подталкивали друг друга, забираясь в вагоны, а она стояла на месте и, ещё не успев испугаться, озиралась. В этой части города она не бывала раньше. Ник нашёл её сам и снова взял за руку. Орлана ощутила, какие тёплые и шершавые у него ладони.
Они вскочили на эскалатор, случайно задев полную женщину с пакетом, под завязку набитом продуктами.
В длинном переходе играла скрипка. Орлана долго глядела по сторонам, пока не заметила музыканта - тоненькая светловолосая девушка в лёгкой ветровке водила смычком по струнам, и на лице её было написано молитвенное благоговение.
А на улице шёл дождь. После светящегося белыми и жёлтыми огнями метро спальный район, погружённый в вечерние сумерки, казался чуть мрачным. На углу, рядом с перекрёстком, сверкала вывеска небольшого кафе.
Ошалевшая от шума метро, Орлана была рада опуститься за столик в тихом зале с приглушённым светом. Кроме них здесь, на ночь глядя, оказались ещё две пары, примостившиеся в уютных нишах. Орлана сняла куртку Ника и одёрнула свитер.
Пока он ходил за заказом, она смотрела в окно на встающие на светофоре машины. Недалеко, в десятке шагов от перекрёстка, нашлась автобусная остановка. Изредка подъезжающие алые автобусы выплёвывали хмурых пассажиров, и те быстро исчезали, кто в подворотнях, кто в гостеприимно распахнутых дверях супермаркета.
- Ну что, немного пришла в себя? - Ник поставил на столик поднос с несколькими тарелками и двумя стаканами сока.
Один - Орлана не могла обойти вниманием - был рубинового цвета. Гранатовый сок. И Ник, оказалось, помнил о её пристрастиях.
- Ох, - она снова рассмеялась и поймала себя на этом, - в ушах до сих пор гудит с непривычки.
Она подхватила золотистый ломтик картошки, отправила его в рот.
- Мне кажется, или в Нью-Питере и правда ничего не изменилось?
Над входной дверью зазвенел ловец ветра, в кафе вошли ещё одни поздние посетители. Ник, отрезав кусок от своей котлеты и прожевав его, пожал плечами.
- Сложно сказать. Когда меняется на твоих глазах, ничего не замечаешь. А ты давно уже тут не была. Слушай, ты ведь тогда даже не пришла попрощаться.
- Да. - Орлана опустила взгляд в свой стакан с соком. - Плохо всё вышло.
За окном стало ещё темнее - или так казалось? - но Орлану больно кольнула мысль, что сегодня она опять не уложит Риана спать. Так скоро он Мэрсайл начнёт называть мамой.
- Мне только Антонио потом что-то рассказывал. Путано, как всегда. Вроде бы там была история с государственным переворотом. Они и не думали, что ты уйдёшь, иначе бы попытались удержать.
- Я знаю, - отозвалась Орлана, цепляясь взглядом за блики света в гранатовой глади. - Не очень люблю про это вспоминать, но... в общем, Орден обманом захватил власть, и пришлось его оттуда потеснить.
Ник с напряжённым вниманием выслушал и кивнул.
- И что там опять случилось?
Орлана поводила пальцем по краю стакана. Она понимала, что тянуть время бессмысленно и чем раньше она начнёт этот разговор, тем раньше они вместе придумают, как можно раскрыть её загадку.
- Понимаешь, - она Орлана машинально понизила голос, - моего отца убили.
Ник отложил вилку.
- Да, я слышал, что он умер. Но у нас говорили, что от какой-то болезни.
- Ну да, от такой странной, никому не известной болезни. - Орлана кашлянула и вернулась к своему обычному, чуть приглушённому тону. - В том-то всё и дело. Ты меня знаешь, я не могу оставить всё так. Тем более что вокруг этой истории проблем всё больше и больше.
Зазвенел колокольчик, и хлопнула входная дверь у неё за спиной. Кто-то вышел, но Орлана обратила на это мало внимания. Терпкий вкус граната на губах показался вкусом крови.
- Я понимаю, но чем именно я могу помочь? - Ник развёл руками.
Она быстро глянула в окно, будто искала шпионов, но в окно только мерно колотился дождь: рисовал запятые на стекле. В кафе зазвучала тихая музыка, и женский голос с французским акцентом запел о любви и смерти. Над их столиком зажглось бра.
- Рассказываю. - Блики в соке расползлись и сделались звёздами, и Орлана подняла глаза. - Слышал историю о богине смерти? Явно не так часто, как я. Так вот, была такая богиня, она обладала непонятной силой, могла убивать всех направо и налево. Но нашлись умные маги, которые прогнали её в мир Ничто, и с тех пор о богине ничего больше не было слышно.
Она обожгла губы о ломтик картошки, но, не обращая внимания на жар, проглотила его, почти не жуя.
- Ты считаешь, что она возродилась и пошла убивать высших магов? - уточнил Ник.
- Пока у меня такая версия. Наравне с тремя другими. Всё не так уж просто. Говорят, что она убивает мгновенно, а эта болезнь длится несколько дней. Но всё это мелочи. Прах богини смерти был развеян в мире людей, и я подумала... что, если поискать здесь случаи похожих болезней? Ведь если она и правда воскресла, это могло произойти здесь, а силы она должна была откуда-то брать. Значит, она убивала.
Ник задумчиво покрутил картофельным ломтиком в тарелке с соусом.
- Ты бы могла пойти сразу к Богдану Сергеевичу, и он бы все архивы на уши поставил.
Машин на дорогах становилось всё меньше, и припускался с новыми силами дождь. Мимо окна кафе пробежала девушка под жёлтым зонтом, тонкими каблучками разбрызгивая воду в лужах.
- Могла бы. - Орлана склонила голову. - Представь, императрица приходит к маршалу соединённого государства за помощью, начинается шуршание во всех инстанциях. Узнают люди, узнают в мире магов, услышит Совет. Альмарейн и так на грани паники после смерти императора. Не знаю, сколько ещё можно будет скрывать болезнь Ордена.
Она поймала мрачный взгляд Ника и призналась, что от этой истории не по себе станет кому угодно.
- Я не знал, что всё так серьёзно, - медленно выдал он. - У нас ничего об этом не слышно.
- Ну да, а так - я сбежала в мир людей, чтобы встретиться с друзьями и отвлечься от мрачных мыслей. Во всяком случае, Совет привычно спишет всё на мою глупость и молодость.
Ник словно и не слышал последних её слов. Он внимательно рассматривал Орлану, будто надеялся увидеть на её лице руны древних смертельных заклинаний.
- Слушай, не сердись, но я должен спросить. Зорг, Орден... Из высших магов - императоров, - выходит, осталась ты одна.
- Не будем сгущать краски раньше времени, - заторопилась прервать его Орлана, когда поняла, к чему клонится разговор. - Я чувствую себя хорошо, и давай больше ни слова об этом.
Ник отодвинул поднос с пустыми тарелками в сторону и решительно хлопнул руками по столу, так, что недопитый гранатовый сок заплескался по стенкам стакана.
- Итак, сколько у нас есть времени и что за него нужно успеть?
Глава 9День седьмой. Часть 2. То, что скрыто
Он не хотел видеть чуть рассеявшийся от белого пламени туман на дорожках сада.
- Я не знаю, как себя с ней вести, - горько произнёс Луксор, уперевшись руками в подоконник. Он не хотел видеть, как крупные капли дождя падают с карниза и разбиваются о камни, и поэтому смотрел только прямо перед собой - на затейливо украшенные рамы.
- Если бы она плакала, била посуду, я бы понимал, но она ведёт себя как обычно. - Меньше всего он хотел исповедоваться Ишханди, которая за его спиной стояла, скрестив на груди руки, и молчала.
Молчала с того самого момента, как узнала о пропаже.
Казалось, воздух в замке раскалился до такой степени, что скоро от каждого вздоха в груди будут появляться ожоги. Мрачный Аластар весь вечер гонял своих подчинённых по Альмарейну. Ещё никогда так часто в галереях замка не мелькал его серый плащ с алым подбоем.
- Нужно думать о лучшем, - строго, как первая учительница, произнесла Ишханди. - Если она ушла не по своей воле, Аластар найдёт её. Если по своей, она вернётся. Увидишь. Нужно думать о лучшем.
Легко сказать, а когда темнеет небо над столицей, воображение покорно рисует жуткие картины.
- Но ты-то нервничаешь? - Как в зеркале, Луксор увидел отражение магички, её отсутствующий взгляд, её очерченные тёмной краской губы.