Он улыбнулся Маше и вернулся на стул.
- А куда все делись? - простодушно поинтересовалась она, забираясь на своё место.
- Все остались на месте. Только по ночам никто не сидит на кухне, некого искать в западном крыле замка, а про бродячих демонов я вообще молчу. Кажется, они тоже скучают.
Пока император вплотную занялся пирогом с яблочно-апельсиновой начинкой и чаем, Маша не отрывала от него взгляда. В голове мелькнула шальная мысль - а вдруг ей снова доведётся побывать в мире магов? Нет, глупости. Лучше даже не мечтать об этом - обида на судьбу за несбывшиеся мечты всегда сильна и безысходна.
Чтобы лучше не мечталось, Маша отхлебнула чая, пахнущего липой. Липовые цветочки они с Яной и Сабриной собирали летом, с единственной липы в саду. Маша тогда сидела на верхней ступени лестницы, прислонённой к стволу, и вместо того, чтобы складывать в корзинку сладко пахнущие соцветия, созерцала закат. Сабрина ворчала и пыталась стащить её с лестницы, чтобы полюбоваться на закат самой.
В ту секунду она знала, что такое счастье. Она знала это и сейчас, хотя по окнам колотил дождь, и воскрес "Белый ветер", который не смогла подкосить даже гибель Патрика.
- Мне нужно с вами поговорить, - обрушилась Маша на императора.
Он отставил чашку в сторону и серьёзно кивнул.
- Конечно.
- Я знаю, кто стоит за покушением на вас. Точнее, за взрывом в храме. Да, террористическая группировка "Белый ветер", это уже всем известно. Только недавно её глава погиб, а группировка не распалась. Это значит, что был тот, кто стоял выше...
- Рассказывай, - император накрыл её руку своей.
- Я знаю, кто это. Это Орден. У меня, как обычно, нет доказательств, и единственный свидетель ушёл в отказ. Вы можете не верить мне, просто я подумала... я обязана это сказать, чтобы не случилось ничего необратимого, - он почувствовала, что снова заливается краской. - Я никому больше не говорила этого, потому что не могу предоставить самого завалящего факта.
- Маша, - Зорг взял её руку в свою. - Я не буду требовать у тебя доказательств. Я сам видел, что ты оказалась права в прошлый раз, значит, и в этот раз знаешь, что говоришь. Дело в том, что всё это приняло слишком большой размах.
- О чём ты? - Орден отошёл к окну, за которым бесновалась гроза. Дождь хлестал по саду с таким ожесточением, словно задался целью сбить все фиолетовые венчики ночных цветов. Маг сложил руки на груди и с непонятным выражением на лице посмотрел на брата. - Ты говоришь, что это я убил того человечишку, из-за которого поднялся такой шум в мире людей? Хорошо бы только это, но ты к тому же обвиняешь меня в смерти Азира! И что, по-твоему, мне от них было нужно?
Орден принялся расхаживать по зале взад-вперёд, отталкивая те шары белого пламени, которые подлетели к нему слишком близко.
- Как ты... как ты вообще можешь говорить о таком! - он вскинул руки, как будто хотел призвать в свидетели Вселенский разум.
- Это ещё не всё, Орден, - в отличие от него, Зорг не поднимался с кресла. Он перевёл взгляд с мерцающего изображения богини солнца на стене на Ордена. - Я знаю, что ты ищешь Орлану.
- Я, по-твоему, сумасшедший? - Орден остановился напротив него и сложил руки на груди. В свете белого пламени матово блестела его шёлковая рубашка, сколотая под горлом брошью в виде изумрудного скорпиона. - Искать того, кто давно умер, это вообще похоже на занятие нормального мага?
Он с тяжёлым вздохом сел в кресло и устало опустил голову на сведённые руки.
- Я... я очень расстроен тем, что ты мог подумать обо мне такое, - глухо произнёс Орден. - Я понимаю, что ты считаешь меня жестоким, двуличным и вообще всячески недостойным доверия... Считай, этого права я у тебя не отберу. Но устраивать заговоры за спиной собственного брата! Тебе не кажется, что это слишком даже для такого отпетого подлеца, как я? Веришь этой девчонке из мира людей, которую вообще видишь в первый раз.
Он тяжело вздохнул и невидящими глазами уставился на богиню.
- Пока что я считаю только то, что в тебе умер прекрасный актёр, - негромко произнёс Зорг. Конечно, Орден не мог знать о том, что путешествие в прошлое удалось, и что его причастность к преступлению давно доказана, лишь не разнесена по всей империи.
Маша убирала посуду со стола и под аккомпанемент звякающих чашек напевала. Её песня была о рыжем котёнке, который потерялся на залитых дождём улицах большого города. Стояла холодная осень, и с деревьев облетели почти все листья. Песня оказалась с грустным концом: котёнок не нашёл свою маму и умер от холода и страха.
За окном совсем стемнело, и в стекло стучал дождь. Маша остановилась, вытирая вторую чашку полотенцем. Она задумчиво посмотрела в окно. Зорг подошёл к ней сзади.
- Давай исправим конец у твоей песни? - он положил руки девушке на плечи.
- Зачем? - чуть вздрогнула она.
- Машенька, у меня была дочь. Но она не выдержала жестокости мира, который мы называем идеальным.
- Почему "была"? - испугалась Маша. Чашка выскользнула из её рук и упала на мягкий ковёр.
- Потому что она ушла, и я боюсь, она никогда меня не простит, - Зорг тяжело вздохнул, потом обнял Машу за плечи и уткнулся в её волосы, пахнущие рассветом. - Машенька, прости меня, пожалуйста. Ты нужна мне.
В окно стучал дождь, холодные капли разбивались о стекло.
- Я никогда не обижалась, - после долгого молчания призналась она изменившимся голосом.
- Не плачь, - улыбнулся Зорг, прижимая её к себе.
Она смотрела на залитое дождём стекло и вытирала текущие по лицу слёзы, чувствуя, как растворяется внутри что-то чёрное и страшное и вытекает этими слезами.
- Я помню только куклу в красном платье, - призналась Маша.
Она обессилено опустилась на стул и взяла из рук Зорга эту самую куклу. Как она оказалась здесь: он специально захватил её с собой или только сейчас перенёс с помощью магии, Маша не знала, да и не хотела знать. Полый конус вместо тела и деревянный шарик вместо головы, тряпичные ручки и два серебристых крыла за спиной - вот и всё детство, оставшееся в другом мире.
- Твоя мама увела тебя в мир людей, потому что очень боялась за твою жизнь, милая, - император коснулся Машиной руки. - Не сердись на неё.
- Я не сержусь, а она не хочет меня видеть, - тихо пожаловалась Маша, прижимаясь к его плечу.
Зорг погладил её по волосам.
- Ты у меня такая умная, я простой вещи не понимаешь. Она просто не хочет, чтобы Орден тебя нашёл, ведь если он увидит вас вместе, он всё поймёт.
- Зачем он меня ищет?
- Боюсь, он хочет нашей с тобой смерти, Орлана, - медленно произнёс Зорг, осторожно вытирая слёзы с её лица. - Боюсь, он не смог отказаться от идеи захватить власть.
- Что будет теперь? - Маша судорожно всхлипывала, глядя в одну точку на скатерти - зелёной в белую клетку.
- Теперь всё будет хорошо. Теперь мы вместе, - император сжал её руку.
- Ты заберёшь меня?
- Прости, милая, но сейчас это невозможно.
Из груди вырвался тяжёлый вздох. Император на мгновение замолчал. Рядом с ним было тепло и спокойно. Что будет, когда он уйдёт, Маша не представляла.
- Это невозможно, потому что Орден сейчас будет бороться из последних сил, Орлана. Ему нечего терять. А я не смогу быть с тобой каждую секунду, хотя очень хотел бы этого, - он обнял Машу за плечи. - Посмотри на меня. Здесь он не будет искать тебя некоторое время, а потом я вернусь за тобой. Обещаю.
На неё накатила такая волна обиды и боли, что Маша качнула головой и ничего не ответила, тогда Зорг продолжил:
- Ему будет очень сложно тебя найти до тех пор, пока ты не вошла в силу.
- И что мне нужно делать? - бесцветным голосом спросила Маша.
- Лучше скажу - чего не делать. Не вмешивайся. Договорились?
- Я поняла, договорились, - она опустила потяжелевшую вдруг голову и закрыла глаза. В темноте перед ними плыли белёсые волны. Очень хотелось вскочить и закричать, что она не может больше так. Чтобы он забирал её прямо сейчас, иначе она сама с собой что-нибудь сделает. Но Маша молчала и не знала, читает ли император её мысли.
Зорг вздохнул и погладил её по плечу.
- Тебе осталось совсем немного ждать, поверь.
Маша покачала головой и закрыла лицо руками. Ей, как ребёнку, которому показали новогоднюю ёлку, а потом заперли в тёмной комнате, было невыносимо ожидание.
- Забери меня, пожалуйста... - она понимала, что ведёт себя ещё хуже, чем тот ребёнок, но не могла вынести безысходной обиды и остановиться уже не могла.
- Милая, я заберу тебя сразу, как только в замке станет безопасно, - голос императора не стал жёстче, словно он был готов к тому, что придётся уговаривать её всю ночь напролёт. - Я не хочу ещё раз тебя потерять, теперь уже навсегда.
- А когда там станет безопасно? - безо всякого интереса спросила Маша.
- Когда удастся обезвредить Ордена. Только, Орлана, пообещай мне, что не будешь вмешиваться в это. Тебе нужно просто подождать.
Маша подняла глаза на императора, в руках она сжимала куклу в красном бархатном платье. Одна мысль билась в её голове, одна мысль мешала успокоиться и принять уже, наконец, то, что пытался донести до неё Зорг.
- Если мы расстанемся сейчас, мы больше не встретимся, - произнесла она вслух, не узнавая своего голоса. Когда до неё дошёл смысл сказанной фразы, её словно окатило холодной водой: в ушах зашумело, а по спине побежали мурашки. Она бросилась на шею отцу.
- Ну что ты, милая, - Зорг плотнее завернул её в мантию и погладил по спине. - Успокойся, всё образуется. Я заберу тебя самое большее - через пару месяцев.
Её била дрожь.
- Не уходи.
- Я не ухожу. Давай лучше я что-нибудь расскажу тебе...
Тёплые капли летнего дождя катились по её щекам, подставленным небу ладоням, мокрым уже волосам. Грохотало небо, а чёрная вода озера жадно ловила капли. Шумели ветви Нью-Питерских клёнов у неё над головой. Капли били по широким листьям так неистово, что казалось, ещё немного и мир разобьётся вдребезги.