Она вглядывалась в тёмные окна на третьем этаже. Дождь ронял на неё холодные капли. Даже сквозь его свежесть проступал весь букет ароматов грязного подъезда. Дверь скрипнула, и на улицу вышла женщина с двумя сумками.
Она оттолкнула ногой кошку, которая под шумок собиралась шмыгнуть в дом. Маша скользнула по ней взглядом: чёрная куртка, спортивные брюки, кроссовки, искусственно-рыжие волосы.
- Ты кого ждёшь? - безо всяких вежливостей крикнула ей местная жительница. Она бухнула сумки на асфальт и упёрла руки в бока. - Случайно не Кольку с третьего этажа? А то ходят тут... потом мужья сбегают.
- Я... Мифодия Кирилловича, - произнесла Маша и снова нашла взглядом его окна.
- А... - женщина тут же потеряла к Маше интерес. - На кладбище они. Не возвращались ещё. А ты кто им будешь?
Кошка изловчилась и проскочила между её ног. Тяжёлая дверь едва не припечатала кончик кошачьего хвоста. Она дёрнулась и посмотрела в выцветшие глаза женщины.
- Где кладбище? - выдала Маша и не узнала свой голос. Голос - не подчиниться которому невозможно.
Выслушав сбивчивые объяснения, половину из которых она даже не запомнила, Маша бросилась вон из этого двора. Взвизгнула тормозами вывернувшая из-за угла машина. Дождь бил по лицу. Смазанные тени домов, люди, птицы в сером небе - всё пронеслось мимо диком хороводом.
Лишь оперевшись о кирпичную ограду кладбища, она пыталась отдышаться. Дождь превратил дорогу в грязное месиво. Вдоль проезжей части зажглись фонари. Их желтоватый свет дрожал в сумерках. На улицах города было безлюдно.
Кирпичная кладка местами осыпалась, поросла мхом. Вход на территорию она нашла довольно быстро. Здесь фонари были только на главной аллее, да и отделялись один от другого целыми провалами темноты. Маленькая церковь испуганно прижималась к ограде.
Маша зашагала вглубь кладбища. Полоса темноты, полоса света, полоса темноты. Запах сырости становился всё сильнее. На металлических оградках с обеих сторон от аллеи облупилась краска. Туда, где фонарей уже не было, Маша идти не решилась.
Там, дальше, чёрные силуэты деревьев мирно уживались с крестами и памятниками, ей почудилось движение. Она не шагнула в сторону, так и осталась стоять в лужице фонарного света. Вскоре силуэты стали различимыми, послышались голоса.
Всхлипывала женщина. Она закрывала лицо руками и совсем не смотрела на дорогу. Она бы, наверное, и не смогла выбраться с кладбища, но под руку её вел высокий бледнолицый мужчина. Он беспрестанно бормотал слова утешения, ласковые глупости, которые нисколько не могли помочь. С другой стороны от женщины плелась девочка. На вид ей было не больше десяти лет. На секунду взгляд её глаз остановился на Маше, и та задохнулась от страха, прочтённого в этом взгляде. Девочка цеплялась за юбку матери, но ручонка соскальзывала и она цеплялась снова.
Маша отступила на шаг, пропуская поздних посетителей кладбища. Случайное воспоминание кольнуло её в грудь. У Мифа есть дочь...
Настольная лампа отбрасывала оранжевый блик на голую стену, а в этом блике нервно дрожал профиль её собеседника.
- Почему его похоронили без вскрытия? - свой голос Маша опять не узнавала. Она упёрлась обеими руками в стол и буквально нависла над мужчиной в форме. За окном уже совсем стемнело, и редкие придорожные фонари не разгоняли липкий мрак.
- Как это без вскрытия? Мы делали, не надо, - он то брался за ручку, решая дописать порядком измятый документ, то ставил эту ручку в кружку с отколотым краем, служившую хранилищем здешних канцелярских принадлежностей.
- Вы делали! По запросу Центра вы обязаны были предоставить тело нашим экспертам! Почему вы разрешили его похоронить?
- Ну родственники приходили... просили... - пробормотал он, видимо размышляя, не лучше ли просто сползти под стол. Хотя, наверняка Маша бы достала его и оттуда.
- Родственники просили? - рассерженной змеёй зашипела она. - Вы где учились вести следствие? Под землёй? На другой планете? Родственники попросили, да? А мне что теперь прикажете делать, эксгумацию проводить?
- З-зачем же эксгумацию... - он принялся лихорадочно разгребать бумаги на столе. - Вот, всё есть. Мы всё сделали, как надо. Посмотрите, вот...
Он протянул ей слегка потрёпанный жизнью листок.
- Что это? - Маша скептически окинула взглядом видавшую виды бумагу.
- Протокол. Сами посмотрите. Тут всё написано.
Она выхватила лист из его рук и поднесла к глазам. Но строчки прыгали, буквы никак не хотели складываться в слова, одно за другим на текст наползали разноцветные пятна. Маша рухнула на старенький стул и снова попыталась прочитать. В глаза бросилось: заклинание удушения, следов физической расправы не найдено, документы и деньги не пропали...
- Эксперт по магии, да? - машинально поинтересовалась она.
- Есть у нас, - обрадовался такой перемене её настроения сержант.
- А почему вы решили, что магам деньги его понадобились? - Маша подняла на него чуть сощуренные глаза. - Артефакты... на артефакты вы его проверили? Что за ним числилось? Что пропало?
Сержант посмотрел на неё так, словно Маша считала маленьких зелёных человечков, скачущих по его столу. Он озадаченно покачал головой.
- Ну вы хотя бы его родственников, сослуживцев опросили? Они должны были знать! - снова начиная терять терпение, выкрикнула Маша. - Он без артефактов никогда не работал! На нём шнурок чёрно-синий был? А кулон из чёрного камня? Вы его не глядя закопали что ли?
Получив в ответ лишь невнятное мычание, она закрыла лицо руками и шумно вздохнула. Протокол мёртвой бабочкой спланировал на пол. Окружающая темнота звенела тысячами голосов, а от запаха казённого помещения кружилась голова.
- Может... вам водички? - несмело предложил сержант.
Она отвела руки от лица и испытывающее посмотрела на него. В его глазах читалось только сожаление - словно это он сам причинил боль Маше. Грусть - совсем не подходящее чувство для человека такой профессии.
Маша подняла с пола протокол и снова повертела его в руках. Положила на стол. Покусала губы.
- Готовьтесь. Завтра утром пойдём на место происшествия. И своего эксперта по магии пригласите. Очень хочется с ним поговорить. Да, пока не забыла. Пропуск в его контору мне тоже понадобится. Спокойной ночи.
Маша поднялась на ноги и, отчётливо стуча каблуками, подошла к двери. Уже там обернулась, намереваясь продолжить, но лишь махнула рукой и вышла за дверь. Пол в коридоре был устлан таким же вздыбившимся волнами линолеумом, как и в кабинете. Дежурный проводил её долгим взглядом. А Маша, выйдя на улицу, вдохнула прохладный ночной воздух. И в первый раз за всю жизнь осенняя ночь не принесла ей облегчения.
...Городок спал. Спали кирпичные глыбы домов, спали перекрестки с жёлтыми пятнами фонарей, спали тусклые звёзды над ними. Ветер гнал вдоль дороги запах чужого города - пыли и травы. Маша шла по краю пустой проезжей части к гостинице, если так вообще можно назвать один из здешних кирпичных домов, на котором не было даже соответствующей вывески. Она мерила шагами кварталы, выкинув из головы абсолютно все мысли. Руки в карманах плаща, а перед глазами - неровный серый асфальт. Она не обратила внимания на шум машины за своей спиной.
Когда чёрный автомобиль притормозил рядом с ней, Маша позволила себе только криво улыбнуться. Она даже шаг не ускорила, машинально отмечая небольшую вмятину на бампере и огромное изображение паука на дверце. Стекло возле места водителя поползло вниз, и на Машу посмотрели два хитрых глаза из-под рыжей чёлки.
- Красавица, может, прокатимся? - вместе с головой из окна показался и острый локоть.
- Иди к демонам, - устало отмахнулась она.
- К демонам? - он прищёлкнул языком. - Обидеть меня хотите.
"Забавный..." - решила для себя Маша. - "И какой-то слишком искренний".
- Мальчик, может, лучше домой поедешь? А то поздно уже. Всем спать пора. Смотри, твой паучок уже устал, - усмехнулась ему в лицо Маша и ткнула пальцем на дверку машины. И чуть ускорила шаг - не на много, просто чтобы дать ему понять, что разговор окончен.
Перед тем, как оставить его позади, она успела увидеть, что парень озадаченно уставился на паука. Несколько минут за спиной она не слышала шороха шин, и уже успела с облегчением вздохнуть, но оказалось, что рано. Машина снова настигла её.
- А вы не боитесь одна так поздно по городу гулять? - послышался за спиной уже знакомый голос.
Маша обернулась к парню и пожала плечами, окидывая взглядом пустую улицу.
- Предлагаешь тебя бояться?
- Ну не меня... - он окончательно смутился.
- Тогда что? Проводить хочешь? - Маша прикинула, сколько ещё идти до гостиницы. Выходило не так уж и много.
Он встрепенулся и выжидательно посмотрел на неё, стараясь различить в желтом свете фонаря выражение её лица. Шутит она или говорит серьёзно.
- Что, все ещё хочешь? - хмыкнула Маша, поправила сумку на плече и уверенно зашагала прочь. Шорох шин больше не настигал её, а она не оглядывалась. Пыльная трава на обочине дороги послушно приминалась под ногами. Чужой город не пах яблоками, прилетевший из-за угла ветер бросил ей в лицо щепотку песка. Вскоре в одном из зданий Маша узнала гостиницу.
Сонная девушка за стойкой, не отрываясь от журнала, дала ей ключи. По серым ступенькам на второй этаж - и вот она уже в своей комнате. Не включая свет и даже не снимая плаща, Маша легла на кровать. Было непривычно тихо: не шумел лифт, молчали соседи за стеной, поэтому мелодичное попискивание мобильного телефона заставило Машу широко раскрыть уже начинающие закрываться глаза. Она потянулась к сумке.
- Шредер? Ты чего? Ночь на дворе, - Она даже испугалась своего голоса, прозвучавшего в тишине казённых стен набатом.
- Ничего, - ничуть не тише высказался в ответ Шредер. - В чем дело? Я тебе весь день дозвониться пытаюсь. Ты где ходишь, я тебя спрашиваю?
- Где-где, в командировке. Я же тебе говорила, - чуть смягчилась Маша. -