- Он не врёт. А я, по-твоему, проверять должна была, да? - вспылила Маша, но запал быстро кончился, и её плечи снова опустились. - Я так подозреваю, что не только на нём. Как минимум на Мифе и Рене оно точно должно быть. На счёт Жука не уверена. Мне надо с ним поговорить.
- Хорошо, что ты решила, - Ник задумчиво посмотрел на девушку. - Он уже около часа сидит арестованный... в своём кабинете. Высказал, что он про нас всех думает. Пойти с тобой?
- Думаю, я справлюсь. Позову, если что, - слабо улыбнулась Маша. Она с недовольством отметила, как нервно ускоряет ритм её сердце.
В коридоре, возле двери в кабинет начальства дежурил сержант. Маша кивнула ему и вошла в комнату.
Перед девушкой предстал хорошо известный ей кабинет. Только теперь его органично дополнял хозяин, низенький полный человечек в помятом костюме. Его ярко-розовые губы постоянно оставались приоткрытыми, словно человеку было тяжело дышать. Маша сразу догадалась, что это и есть Жук.
- Мне сказали, сейчас придёт следователь, - окинув презрительным взглядом Машу, выдал он. - Я со всякими стажерами разговаривать не буду. Где следователь? Полдня жду.
- Капитан Орлова, - представилась она, присаживаясь на стул напротив него.
- Да? Хм... очень приятно, старший лейтенант Орлова. Я напишу жалобу вашему начальству. Держите больного человека взаперти, - его рот, похожий на щель в паркете и не думал закрываться. - Когда вы меня отпустите?
- Вы всё сказали? Мы можем начинать? - сохраняя остатки спокойствия, Маша постаралась говорить максимально вежливо.
- Начинайте, - он грузно откинулся на спинку стула и принялся обмахиваться кончиком галстука.
- Что вы делали двадцатого августа около часа дня? - Маша включила диктофон.
- А вот это незаконно. Я не давал вам разрешения на запись разговора, - Жук ткнул пальцем в направлении диктофона.
На его пальце красовался золотой перстень.
- Борис Игнатьевич, что вы делали двадцатого августа около часа дня? - повторила Маша прежним спокойным тоном.
- Я работал. У себя на работе работал, понимаете? Вот здесь вот, - он сделал руками широкий жест, словно стараясь обхватить руками комнату.
- Как вы тогда оказались на поляне посреди леса? - Маша посмотрела ему в глаза.
Жук взгляда не выдержал. Он вытер пот со лба многострадальным галстуком.
- Я больной человек. Мне врачи прописали покой. А вас накажут за то, что вы надо мной издеваетесь.
- Как вы оказались на поляне посреди леса? - Маша позволила железным ноткам проступить в своём голосе.
- Я пошёл туда! - Жук, продолжая дышать открытым ртом, полез в ящик стола. Оттуда он извлёк трубку и коробок длинных спичек. Словно не замечая её пристального взгляда, он попытался закурить.
Маша поднялась со своего места и чуть нагнулась над столом. Одно движение - и трубка оказалась у неё в руках. Маша сломала чубук и положила обломки на стол между собой и Жуком.
- Я задала вопрос.
- Девушка, что вы себе позволяете! - Жук подскочил на месте. На его лице выступил нервный румянец. Руки тряслись как у закоренелого алкоголика. - Вы не смеете! Эта вещь денег стоит! Их вычтут из вашей зарплаты! Да с вас погоны сорвут!
- Да? Замечательно. - Маша позволила себе кривую улыбку. Она стояла, уперевшись руками на край стола и смотрела на собеседника сверху вниз. - А вас посадят в одну камеру с магом, убивающим людей из идейных побуждений.
Жук упал на стул. Он не выпускал из рук кончик галстука, которым то и дело вытирал покрывшееся испариной лицо.
- Мне плохо, - выдал он, хватая ртом воздух, - девушка, вызовите скорую. Вы не видите, что мне плохо?
Маша плеснула воды из графина в стакан, стоящий тут же, и придвинула стакан Жуку. Он протянул руку за стаканом и по дороге ко рту расплескал половину. Другую половину выпил, усердно стуча зубами о край.
- Что вы делали посреди леса в час дня? - повторила свой вопрос Маша. Она склонила голову чуть на бок, приготовившись внимательно слушать.
- У меня сердце больное, - доверчиво пожаловался Жук.
- Всё ясно, разговаривать вы не хотите, - Маша поднялась на ноги и пошла к выходу. - Товарищ сержант, будьте добры, отвезите Бориса Игнатьевича в участок. Пусть отдохнёт немного.
Она обернулась на притихшего Жука и позволила себе усмехнуться.
- Тут ваш один тоже долго упирался. Ночь в камере посидел и всё рассказал.
- Вы не имеете права! - визгливо запричитал Жук. - Вы ничего не доказали! Вы не можете меня обвинять!
- Ошибаетесь, - хмыкнула Маша.
- Не-не-не надо в камеру. Давайте так поговорим, - хватаясь за сердце, Борис Игнатьевич по стенке пополз прочь от вошедшего сержанта.
- Слушаю вас, - с нажимом произнесла Маша. Она сделала знак милиционеру, и тот отступил.
- Раз вы такие умные все тут, то конечно знаете, что у нас была налажена контрабанда в мир магов, - неохотно начал он. - В тот день у нас была назначена встреча с покупателями. Миф пошёл на неё, а у меня тут были некоторые дела. Я позже подъехал, смотрю - стражи порядка мира магов. Они и Мифа убили, и наших покупателей повязали. Я хотел разобраться, они и меня... успокоили. Спасибо, что не насмерть ещё! - он погрозил кому-то за спиной Маши толстым пальцем.
- То есть, именно стражи порядка мира магов убили Мифодия Кирилловича, я правильно поняла? - удивлённо приподняла брови Маша.
- Правильно, - передразнил её Жук. - Убили они его. А зачем - откуда я знаю, они мне не объяснили. Стукнули - и все дела. Видимо пронюхали про контрабанду, вот и озверели.
- Плохо вы врёте, Борис Игнатьевич, - прошипела сквозь зубы Маша. - Без вдохновения. Даже слушать вас неинтересно. На данный момент результат таков: вы обвиняетесь в пособничестве убийству Мифодия Кирилловича. Если захотите поделиться сведениями, зовите. Только мой вам совет, следующий раз придумайте что-то более правдоподобное.
- Конечно-конечно, - лицо Жука из болезненного сделалось слащаво-дружелюбным. - А я вот неплохой рецептик масочки вам могу порекомендовать. Знаете, хорошо помогает от синяков под глазами. А то вы, наверное, ночами всё плачете, да?
Выражая сожаление, он пощёлкал языком.
- Как жалко, совсем молодая, а тут такое горе. Да не кривись ты, не кривись. Все знают, что у вас с ним роман был. А тут такое несчастье. Ну, я не осуждаю вас, не осуждаю. Дело-то молодое. Рецептик дать?
- Отвезите его в участок, - стальным голосом произнесла Маша.
Она вышла из комнаты, призвав остатки выдержки, чтобы не хлопнуть дверью.
...- Демоны! - Маша бессилью тряхнула руками, когда оказалась в кабинете Мифа. - Демоны, демоны!
Краем глаза она заметила, как от неожиданности подпрыгнул Ник, сидящий за компьютером. Она рухнула на стоящий неподалёку диван и уткнулась лицом в колени.
- Маша, - неслышно подкравшийся Ник постучал кончиками пальцев по её плечу. - Можно к тебе?
- Жучара, - выдала она без всякого предупреждения. - Мерзкий скользкий тип. Мне бы с ним один на один в тёмной подворотне, я бы из него такое сделала, ни один врач не собрал бы.
- Конечно, - подтвердил Ник. - Поэтому ему очень повезло, что все происходило не в подворотне.
- Я всё сделаю, чтобы он сел прочно и надолго, - пообещала Маша. - Мерзавец.
- Ещё какой мерзавец. Ну успокойся. Не стоит он твоих нервов.
Маша подняла голову от колен и увидела сидящего перед ней на корточках Ника. У него было такое расстроенное выражение лица, словно это он сам только что довёл Машу. Она хотела улыбнуться, но не получилось.
- Контрабанда - это просто хорошо придуманная ложь, - вздохнула Маша. - Линхи говорил, что Мифа убили заказчики, а этот тип утверждает, что стражи порядка из мира магов. Какие хорошие стражи порядка, однако. И Жук совершенно забывает, что с ними был Линхи, а он там был. Нет, нет, ничего не стыкуется. Никакой контрабанды не существовало. Они прячут за этой легендой гораздо более серьёзные преступления. Но какие?
Она бессильно взмахнула руками.
- Ник, ты что-нибудь нашёл про девушек, на которых были собраны досье?
- Знаешь, - Ник поднялся с корточек и подошёл к компьютеру. - Единственное, что вас всех связывает, так это семейное положение. Они не замужем. Ты тоже. Но что это значит, я понятия не имею.
- А подробнее про каждую можно? - попросила Маша.
- Можно. Одна учительница начальных классов. Двадцать пять лет, живёт в Полянске с родителями и двумя сёстрами. Вторая... - он покрутил колёсико компьютерной мыши. - Вторая живёт в интернате для людей с отклонениями в физическом развитии. Двадцать четыре. Нью-Питер. Ещё одна - поэтесса. Живёт одна, не известно на что, не известно как, но регулярно появляется на улицах Полянска для того, чтобы на публике прочесть свои стихи... Дальше?
- Нет, дальше не надо. - Маша тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана. - Я и так поняла, что попала в очень интересную компанию.
- А, вот ещё что занятно. Та, которая из интерната, проявляет какие-то странные способности. Вроде медиума. Что-то там предвидела, про неё даже в газетах писали. Можно начать их проверять прямо сейчас, - предложил Ник. - По крайней мере, тех, которые живут в Полянске. На остальных пошлём запросы. Тут не только из Нью-Питера. Много из маленьких городков под Нью-Питером.
- В любом случае придётся это делать, только я даже не знаю, о чём их спрашивать, - произнесла Маша, не переставая разглядывать потолок. - Хорошо, Ник, только давай не сейчас. Я немного отдохну.
- Хорошо... ты поедешь в гостиницу? Проводить тебя?
- Не нужно, я лучше пройдусь по городу, подышу воздухом. - Маша поднялась на ноги и долго рассматривала вешалку, пока не сообразила, что свой плащ она бросила на диван. - Через час приду. А может и раньше.
- Если что, я буду у себя, - крикнул ей вдогонку Ник.
...Вдоль узких сырых улиц гулял ветер. Он трепал ещё зелёные листья на деревьях, вырывал зонтики из рук прохожих. Он пах кладбищем: покосившимися крестами и землёй. Маша шла вдоль двухэтажных деревянных домов. За их пыльными стёклами тек