Маша молча смотрела в фиалковые глаза магички. Сейчас, только сейчас, впервые за всю жизнь, она подумала, что маги всё те же люди, лишь наделённые особой силой, но люди, а не механизмы с двумя вбитыми в них программами: сыпать смертоносными заклинаниями и поддерживать жизнь их идеального мира.
- Стараниями императора сейчас на границах кварталов стало спокойнее, отпала нужда в охранных заклинаниях и стенах, - ровным голосом продолжила Ишханди. - Раньше всё было не так. Мы воевали, и даже не за территорию. За место на социальной лестнице. Демонологии так рьяно доказывали своё превосходство, что развязали не одну уличную драку. Глупо вышло, в одной из стычек погиб мой муж.
Она опустила глаза и поддела носком туфли жёлтый лист. Лист поскользил прочь, повинуясь вновь налетевшему порыву ветру.
- Он не желал драться, - Ишханди прикусила губу и покачала головой. - Он был против войны. Виновных наказали, но разве это заставит смерть отступить? На всё воля Вселенского разума - так сказал мне Азир.
Маше захотелось положить руку ей на плечо, коснуться бежевого шёлка, сказать, что она всё понимает.
- Зачем тогда нужны маги времени? - Она отбросила назад упавшую на лицо прядь волос.
- Они нужны, чтобы портить всем жизнь, - усмехнулась Ишханди. - Вдруг кому-то наш мир покажется идеальным! Полгода назад Азир и ещё двое из его племени явились в Альмарейн и заявили, что дочь императора не должна вернуться никогда.
Маша чуть не подпрыгнула на месте. Рассказ магички казался ей фантастической историей, не имеющей ничего общего с реальностью.
- Что это за цветы? - Маша тронула большой бутон, и он закачался.
- Это цветы хаоса. Они распускаются только ночью. В саду императора тоже есть такие, возможно, ты чувствовала их аромат. Он слегка пьянит с непривычки. О, прости, - в руках Ишханди появился небольшой прозрачный кристалл. Маша уже знала, что подобные вещи предназначены для связи. - Император вызывает на совет.
- Линкей Ра не найден, - отрапортовал начальник охраны. Его голос замер в высоких сводах залы советов.
Все остальные были в сборе. Слева от Маши постукивала ногтями по столу Ишханди. Орден сидел, откинувшись на спинку стула, и лицо его выражало абсолютную скуку. Казалось, он вот-вот начнёт раскачиваться на стуле, чтобы хоть как-то развлечься. Эрвин и Герольд тихо переговаривались. Поскольку между ними сидел хмурый демонолог Аграэль, ему приходилось делать вид, что он оглох. Воин Конрад был непривычно тих, он позволял себе только накручивать на палец кончик пушистых усов.
- Он не мог провалиться в подземный мир, - Зорг, единственный из всех членов совета, стоял. Его взгляд был устремлён на далёкие пики леса, а руки сложены на груди. Общая нервная атмосфера не передалась императору. - Вы были в его доме.
Он не спрашивал, а утверждал, требуя дальнейших объяснений.
- Да, там мы нашли лишь его жену, которая ничего толком не может объяснить, - начальник охраны хмурился, кривился и предчувствовал явно не повышение по званию.
- Что она говорит в таком случае? - спросил император, и в его голосе зазвучала сталь.
- Говорит, мол, знала, что всё этим и закончится.
- Тогда мы её послушаем. Пригласите, - Зорг кивнул охраннику и обернулся к совету. - До выяснения обстояте6льств совет будет решать вопросы в неполном составе.
- Протестую, - лениво подал голос Орден. - Это незаконно.
- Законы здесь создаю я, - император даже не посмотрел на брата, а тот и не слишком настаивал на своём мнении.
Орден зевнул и действительно принялся покачиваться на стуле, всем своим видом показывая, насколько ему наскучили бесконечные заседания совета.
В залу нерешительно вошла женщина. По человеческим меркам Маша дала бы ей лет сорок, но поскольку незнакомка явно была целительницей, а, как известно, целители живут дольше остальных магов, и уж гораздо дольше людей, то судить по внешности она не решилась. На магичке было неброское жёлтое платье, скорее всего не выходное, а домашнее, и синяя мантия, наброшенная на плечи. Волосы она стянутла в косу, но отдельные прядки выбивались, придавая женщине крайне растрёпанный вид.
Она выглядела серьёзно напуганной - Маша даже с расстояния заметила, как дрожат руки магички, как нервно она теребит кончик косы, как затравленно смотрит на императора.
- Добрый день, леди Элика, - Зорг так и оставался стоять, оперевшись руками на спинку стула. - Присаживайтесь и расскажите, что произошло с вашим мужем.
Магичка, замершая было у входа, поспешила занять единственное пустующее место, видимо, решив, что так сможет избавиться от испытывающих взглядов советников. Тяжёлое молчание длилось с полминуты, потом она заговорила, отрывисто, иногда теряя голос от волнения, иногда оглядывая присутствующих, словно ища поддержки.
- Я отговаривала его от этой идеи, но вы ведь знаете его. Если Линкей что-то вбил себе в голову, он этого так просто не оставит. Он очень хороший, и делает это из благих побуждений, клянусь Вселенским разумом. Он просто хотел помочь, а тут такое...Я отговаривала его, - она замолчала, склонила голову и тише добавила: - А я всегда знала, что до добра это занятие не доведёт. Так и вышло, так и вышло.
Орден с преувеличенным вниманием слушал речь леди Элики. Он даже обернулся в её сторону, и теперь, подперев щёку рукой, смотрел на неё не отрываясь. Все остальные сидели с бесстрастными лицами, лишь Ишханди чуть кривила губы в улыбке.
- Вам известно, где он сейчас? - голос императора был привычно спокоен, но Элика вздрогнула.
- Да, - глухо произнесла она. - В мире людей.
Траур. Ветер трепал чёрные флаги над городом. Солнце почти скрылось за горизонтом, но его лучи всё ещё расцвечивали край неба в багровый цвет.
Пурпурные блики скользили по стенам пещеры. Там, глубже, они исчезали, там светили лишь шары белого пламени. Отражаясь на гранях льда и преломляясь тысячи раз, лучи света превращали лёд в драгоценный камень.
Было холодно, и лёд пах цветами.
Маша стояла возле стены, и чувствовала дыхание холода. Она думала о том, что теперь-то точно знает, что означает это выражение - смертельный холод. Голые руки замерзали, и от монотонной речи монаха начинала болеть голова.
Чуть впереди неё стоял император, а если обернуться, можно было найти и всех членов совета. Ещё здесь было много незнакомых Маше магов, а вот монахов - всего трое. Они стояли треугольником, и тот, что был впереди всех, долго нараспев читал молитву на незнакомом языке. Коричневые плащи с глубокими капюшонами не давали разглядеть их лиц.
Почему она решила, что это молитва? Это могло быть что угодно. Откуда ей знать, что читают на похоронах магов времени.
Внутри ледяной глыбы стоял Азир. Серая мантия, грубо сделанный посох и пронзительный мёртвый взгляд. Он смотрел на присутствующих, словно говоря: "Ну что же вы наделали?". На Машу смотрел единственный в мире маг, способный повернуть время вспять, но не сумевший предотвратить собственную смерть.
Ей казалось, что он вот-вот оживёт. Шевельнётся закованная в лёд рука, пальцы сильнее сожмут деревянный посох, и под высокими сводами пещеры зазвучит его удивительный голос.
Чуда не свершалось. Азир замер навсегда, укоризненно глядя прямо перед собой. Холодно.
Маша почувствовала, как кто-то накинул ей на плечи мантию. Она оторвала взгляд от Азира и увидела рядом с собой императора. Он ободряюще сказал Маше:
- Скоро это закончится.
Она поняла, что голос Зорга звучит только в её голове, но её уже трудно было чем-то удивить.
- Спасибо, - она не произнесла это вслух, а подумала, - можно пока что спросить? А правда, что вы нашли свою дочь?
- Ты что? - голос Зорга в её сознании был очень удивлённым, если не сказать - испуганным.
- Нет, я просто спросила, - Маша опустила глаза и малодушно отвела подозрения от себя: - Это Ишханди предположила.
- Какая болтливая леди, - во фразе послышалась улыбка.
Какая болтливая леди. Что она ещё успела рассказать Маше? Со стороны Ишханди это неосторожный поступок. Хорошо, если она как обычно покрасовалась двусмысленными фразами, а что если поведала нечто важное? Маша могла догадаться, или уже догадалась. Бедная девочка. Но она молчит, значит, мои подозрения напрасны? Или она ждёт, чтобы я заговорил первым? Если она уже всё знает, моё молчание будет выглядеть по меньшей мере странно.
Сумасшедшая магичка! Она могла всё испортить. Хотя разве можно испортить то, чего никогда не существовало?...
Орден едва не подавился очередной ягодой. Он рухнул на стул и закинул ноги на периллы балкона. В сумерках горели тысячи огней Альмарейна.
- Ты её и на похороны потащил! Позор какой... - видимо, брат императора уже успел привыкнуть к присутствию в замке "человеческого существа", потому что возмущение его выразилось только в перекошенном лице. Никаких криков по поводу того, куда её нужно выпроводить, он больше не поднимал. - Нет, слушай, я всё понимаю, но что эта... хм, девочка вообще может полезного сделать? Она сегодня шаталась по кварталу магов хаоса.
Маша стояла за колонной и чувствовала свежий ветер, врывающийся из распахнутой двери на балкон. Колонна, к которой она прижималась, была мраморно-холодной. Ордена она могла рассмотреть, а вот самого императора не видела, зато слышала его голос.
- Маги хаоса были не против, - голос Зорга звучал суховато, но уходить от беседы он не спешил.
- Да ладно, не притворяйся, понял я, зачем ты её притащил, - Орден выразительно махнул рукой в сторону города.
- Ну и зачем же? - усмехнулся император.
- Ты ею свою дочь заменить пытаешься. Глупо это, - он замолчал, пережёвывая очередную порцию ягод и давая собеседнику поразмыслить. - Больше двадцати лет уже прошло, пора бы тебе смириться, что Орлана умерла.
- Спасибо, я это знаю.
- А если уж тебе так хочется проявить родительские инстинкты, найди лучше магичку, - не слушая его, продолжил свою мысль Орден. - А ещё лучше - жену-магичку. Сбегать не будет. Все проблемы от людей.