Орлана позволила себе заговорить, только когда они оказались за надёжными дверями её кабинета. Приоткрытое в летнее утро окно захлопнулось от её магии, как от ветра.
- Как это произошло? Что-то уже известно?
Сейчас её едва ли не выводила из себя привычная неторопливость речи Аластара. Но сев и втянув пахнущий лилиями воздух, Орлана приказала себе успокоиться.
- Мои подчинённые опросили стражу и слуг, но никто ничего не видел. Отойдя к окну, словно желая высмотреть убийцу прямо на главной аллее императорского сада, начальник тайной полиции осторожно отвёл штору. - Шутники поговаривают, его убило привидение.
Орлана обернулась на него: Аластар не смеялся. Он, наверное, вообще не умел смеяться, так, чтобы от души, а не усмехаться презрительно, не жалея мёртвых и не завидуя живым.
- Никто не входил в его покои и не выходил оттуда, продолжил он, как будто и не замечая пристального взгляда императрицы. - Только ночью на одну минуту потух свет во всём доме и даже в саду, и хлопнула дверь.
- Кто это говорит? - не удержалась Орлана.
- Все, кому спать было не позволено. И даже почти соглашаются друг с другом, когда речь заходит о времени. Целители утверждают, что Кленис умер в эту самую минуту.
Она побарабанила пальцами по краю стола, выстукивая странный, сбивающийся ритм, и, вздохнув, поднялась. Стоя в шаге от Аластара, она чувствовала себя с ним на равных, хоть и смотреть приходилось снизу вверх - он был на целую голову выше Орланы.
- Этой ночью, сказала она, удерживая его взгляд, Риан уходил из замка. У него с собой был меч. Мне он рассказал, что ходил в лес потренироваться.
Орлана уже почти успокоилась, только пальцы сами собой сжимались на серебряной броши. Аластар понимающе кивнул. Больше ничего объяснять ему было не нужно, и за это Орлана его ценила. А ещё за то, что решение он принял немедленно.
- Поговорите с ним. Если он испугается и начнёт совершать необдуманные поступки, скрыть всё будет куда сложнее. Я же вернусь в Ситрит и всё проверю ещё раз.
Перед тем, как Аластар развернулся, чтобы уйти, она заметила на его плаще уже подсохшие капли воды, будто там, где бродил начальник тайной полиции, шёл дождь.
- Лорд, окликнула его Орлана, в Ситрите дождь?
- Да. Он чуть склонил голову.
- А вы успели поговорить с лордом Кленисом до того, как его убили? - В сознании Орланы начало зарождаться неясное подозрение, пока что не облаченное ни в слова, ни в доказательства.
- Нет, моя императрица.
- Хорошо, она кивнула и отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.
Он ушёл, а Орлана осталась в кабинете. Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Усталость, навалившаяся на плечи с самого утра, и сейчас не давала их расправить. Солнечный свет не радовал.
Прежде чем разбираться с чужими семьями, ей нужно было хотя бы спасти свою от подозрений и наговоров. Три дня назад у неё была дочь - пусть нервная, несдержанная, вошедшая в переходный возраст, - но умная, хорошенькая дочь. Теперь дочери нет, а где-то в заповедных землях топчет ростки черники новый маг времени. Три дня назад у неё был прекрасный сын, наследник, о котором можно было только мечтать. А теперь, что теперь? Что же пошло не так?
Орлана провела кончиками пальцев по кристаллу связи и попросила своего секретаря:
- Будьте добры, пригласите ко мне Риана.
Сын явился тут же, слишком сильно хлопнул дверью и сел, глядя в пол. Орлана видела, как он кусает губы, как сжимаются его пальцы на деревянных подлокотниках. Она ждала, что он скажет, ей очень важно было знать, что именно скажет он.
- Я никого не убивал, проговорил Риан сквозь зубы с таким гневом, которым убить можно было и без меча. - Я не трогал его, почему ты меня подозреваешь?!
Прядь растрепавшихся волос лежала на его лбу, и Риан даже не пытался её сбросить. Тёмно-зелёный форменный камзол Академии был расстёгнут, и воротничок белой рубашки смялся.
Орлана опустилась на корточки рядом с его стулом, взяла сына за руку - он инстинктивно сжал пальцы, и о, какие же они были холодные.
- Прошу тебя, скажи мне правду. Орлана погладила его по напряжённой руке. - Я смогу тебя защитить, но я должна знать.
Он едва не отдёрнул руку. Орлана видела, каких усилий стоило ему сдержаться. Видела и по яростно сжатым губам, и по морщинкам, прорезавшим лоб.
- Я не убивал его, я правда был в лесу. Я не знаю, как это доказать! - Он перевёл сбившееся дыхание. - Почему ты мне не веришь, я же никогда не лгал.
Орлана верила ему - не смогла не поверить. И неподдельная обида в голосе, и злость, просто злость, ну разве мог он, её сын, убить мага и, вернувшись, хладнокровно соврать, что просто гулял!
- Я верю тебе, прошептала Орлана, прижимаясь лбом к его руке. - Пожалуйста, не кричи. Понимаешь, это значит, что тебя очень умно, очень продуманно подставили. Тот, кто это сделал, на достигнутом не остановится.
- Скажи, что мне нужно сделать, тихо попросил Риан.
Орлана видела, что он до крови искусал губы, и ей очень хотелось сказать что-нибудь успокаивающее, но сказать было нечего. Она только снова погладила его по руке, и пальцы - холодные его, и тёплые её - переплелись.
- Не нужно сегодня ходить на занятия. Побудь пока в замке, но постарайся не оставаться один. Пусть тебя всё время кто-нибудь видит.
Он отвёл руку и сбросил, наконец, со лба прилипшую прядь волос.
'Видимо, немного успокоился', с облегчением решила Орлана.
- Нет, с решительностью занесённого меча произнёс Риан, разбивая все её хрустальные надежды. - Я хотел спросить, что мне нужно сделать, чтобы всё исправить. Я не могу просто сидеть и ждать, когда все всё сделают за меня.
Риан, пожалуйста, послушай меня. Орлана поднялась и стояла теперь перед сыном, но он смотрел только в пол, подперев голову ладонью.
- Я не хочу больше прятаться за твоей спиной.
Ощущая, как от подступающего бессилия начинают трястись руки, Орлана отступила назад, давая себе время для вздоха и для того, чтобы придумать, что сказать ему. И произнесла, вымеряя каждое слово, как будто смертельное заклинание:
- Послушай, я запрещаю тебе что-то предпринимать. Хватит. Ты уже достаточно постарался.
Риан поднял на неё взгляд - блестящий, оскорблённый.
- Ты теперь считаешь, я ни на что не способен, да?
Сил хватило только на то, чтобы сжать пальцами снова начинающие гудеть виски.
- Нет. Нет, родной. Я не должна была этого говорить, просто я очень устала, прости. Сначала Эйрин, теперь это. Не усложняй мне работу, хорошо?
Риан тоже поднялся, так решительно, что сдвинул с места стул, и принялся подрагивающими руками поправлять воротничок рубашки, будто собирался уходить - и прямо сейчас нанести дипломатический визит в какую-нибудь из колоний.
- Эйрин тут ни при чём. Ты её просто отпустила.
Орлана наблюдала за всем этим, упрямо борясь с желанием подойти и всё поправить самой. Слишком уж нервными, порывистыми были его движения. С такими страшно отпускать его одного - куда угодно.
- Ты винишь меня в этом? - спросила она, и поняла, как фальшиво звучит её голос.
- Ты могла бы и ей запретить, как сейчас запрещаешь мне.
Орлана опустилась в кресло, не сводя глаз с сына, но и не зная, что сказать ему на это. Виски ломило так, что во рту стало солоно, точно от крови.
- Понимаешь, ты в другой ситуации, чем Эйрин. Пройдёт не так много времени, и к тебе все будут почтительно обращаться 'ваше величество', а правду в лицо тебе скажу только я. Да, ты натворил глупостей, и да, ты не сможешь всё уладить сам. Позволь мне помочь.
- Мама! - возмущённо воскликнул он.
Орлана мотнула головой.
- Всё, Риан, иди. Я надеюсь, ты примешь правильное решение.
Он постоял ещё с полминуты, пока Орлана выстукивала кончиками пальцев нервный ритм, как будто собирался что-то сказать, но не решился - вышел. Дверь хлопнула, порывом ветра зашевелив брошенные на столе бумаги. Орлана успокаивала отчаянно колотящееся сердце - сегодня ей ещё предстояло заседание Совета.
Эйрин и не думала, что сможет так искренне радоваться одобрению. Учителя часто хвалили её, но всё это было скорее в дань её положению, чем взаправду, за настоящие успехи. Сейчас она чувствовала, как горячая волна краски поднимается вверх, заливает шею, потом щёки, потом даже лоб, и поэтому шла, глядя в землю.
Идрис шагал рядом. Сегодня он не убегал вперёд, чтобы оборачиваться и то и дело насмешливо окликать её. Ещё он, кажется, улыбался, это было слышно по голосу, но Эйрин очень боялась поднять взгляд: Идрис увидит её щёки цвета заката над Альмарейном и засмеёт.
А сказал-то он всего ничего.
- Слушай, выдал он, разглядывая выведенные корявым почерком её записи, сейчас я первый раз не жалею, что взял тебя в ученицы. Голова-то у тебя на месте.
Он сложил листок вчетверо и затолкал его в сумку, висевшую у него на плече. Идрис шагал легко и радостно, как будто не было у него за плечами целого вчерашнего дня. Эйрин тоже на минуту забыла об усталости.
- Долго нам ещё? - грубовато спросила она, чтобы даже голосом не выдать своего удовольствия. Пусть идёт и думает, что она видеть его больше не хочет, вот и смотрит только под ноги.
- Долго, радостно оповестил Идрис, звеня золотыми цепочками. - Я специально в обход пошёл, чтобы нам с тобой побольше поболтать можно было.
Эйрин подавилась заготовленной наперёд фразой. Пока она стояла, пытаясь то ли откашляться, то ли отдышаться, Идрис ушёл вперёд. На горизонте, в том месте, где из-за края поля выползал уже раскалённый солнечный диск, фигура мага времени потерялась в высокой траве.
- Эй! - Она швырнула сумку за землю, до смерти напугав притаившуюся в траве мышь полёвку, и сама села рядом. Земля была прохладной и сырой. - Я никуда больше не пойду.
Минутной эйфории как не бывало. Эйрин свела брови на переносице, рассматривая поросшую колокольчиками кочку прямо перед собой, и даже мысленно не могла подобрать подходящих слов.