Звук повторился. Теперь он был требовательным и долгим. Так мог бы взвыть голодный демон, бросаясь на прутья клетки. Эйрин высунулась в коридор: конечно, никакого демона там не было, но вслед за воем последовал стук.
Она сглотнула и двинулась к лестнице, пустой деревянной лестнице со скрипучими старыми ступенями. От каждого шага подкашивались ноги, и Эйрин то ли дело чуть не падала на тёплый от солнечных лучей пол.
'Если бы не призраки', думала она. - 'Если бы не эти звуки и голоса, я бы жила тут целую вечность. Пол тёплый, а на кухне можно собираться всем вместе'.
Её мало волновало, что собираться было не с кем.
Эйрин ступила на самую последнюю ступеньку и замерла, сжимая пистолет обеими руками. В окно на неё смотрело чьё-то лицо. Она отпрянула, ощущая, как немеет тело, и села прямо на лестницу, не в силах даже убежать.
Девушка за стеклом подняла руку и помахала ей. Эйрин смотрела на её улыбающееся лицо и чувствовала, как мурашки бегут по спине. Девушка снаружи постучалась - стук вышел совсем не такой, как до этого, - и указала куда-то влево. Наверное, на дверь.
Оказалось, что дверь заперта на тяжёлый засов, а вовсе не на тот изящный замок, ключ от которого добывал вчера Идрис, копаясь во времени. Эйрин отодвинула засов с трудом, с трудом же поддалась дверь. Но когда она открылась, свежий ветер, сладко пахнущий яблоками и прелой листвой, ударил в лицо и вдруг вышиб из глаз две слезинки.
На пороге 'почти её' дома стояли двое: девушка в коротеньком платье и плаще и мужчина, который таращился на Эйрин вчера из-за забора.
- Маша? - удивлённо выдохнула девушка. Она оглянулась на спутника, тот только пожал плечами. Вместе они сверлили Эйрин глазами так долго, что ей захотелось захлопнуть дверь прямо у них перед носом.
- Маша? - повторила гостья уже с ноткой неуверенности.
Эйрин осторожно уложила пистолет на тумбочку, прямо в пушистую пыль.
- Кто такая Маша? - жалобно поинтересовалась она.
Орлана смогла заснуть только под утро, не в силах выбросить из головы размышления и бессильные вопросы о том, что будет дальше. Ночью всё казалось страшнее во много раз: убийства ещё кровавей и хладнокровнее, смерти - ещё необратимее, а Эйрин - ещё дальше, невозможно далеко.
Её разбудили: птица прыгала по ветке дерева, сунувшейся в открытое окно. Именно от шороха птичьих коготков Орлана и проснулась. Всю комнату заливал солнечный свет, а на кресле лежало наспех сброшенное вчера платье. Луксора рядом не было.
Вчера... они с Луксором как будто бы уговорились больше не говорить ни слова об убийствах и убийцах, но каждый из них продолжал переживать то, что понял, и ни на секунду не останавливался в этих мыслях.
Орлана поднялась с трудом: она чувствовала себя усталой и больной, но оставаться в постели было ещё хуже - так, раз от разу, мысли заводили её в один и тот же тупик. Она надела привычное тёмное платье, убрала волосы назад и вышла из спальни, чтобы узнать, как идут поиски. Рано или поздно Вселенский Разум поймёт, что будет лучше вернуть Эйрин ей, и вернёт.
Вызывать Аластара не пришлось: он сам ждал её в приёмной, сделав её подобием своего кабинета в подвале. Начальник тайной полиции развалился в кресле, обитом шкурой демона, и разглядывал карту империи, повешенную на противоположной стене. По всей карте тянулась серебристая нить - от горных вершин Арджаны до Ситрита и от Ситрита - снова на север, к Хршасу.
- Не ломайте голову, сказала Орлана, остановившись в нескольких шагах от карты и, потянувшись, стёрла кусочек линии у самого Хршаса. В том месте карта казалась даже холодной и колючей, как снег.
- Доброе утро, моя императрица. - Аластар поднялся. - Вас приглашают в мир людей.
Орлана удивлённо приподняла брови.
- Что у них произошло?
- Говорят, что нашли нечто странное.
Она подцепила линию пальцами и потащила её к Альмарейну, синие стяги которого развевались на символических башенках. Линии чуть-чуть не хватило, как раз того самого кончика, который стёрла Орлана. Второй конец линии она подвела к заповедным землям, к самому устью Сантарина.
- Что же?
Аластар приблизился к ней сзади так, что Орлана ощутила холодный запах подземелья. Или ей опять почудилось.
- Они нашли там вас.
Орлана замерла, всё ещё касаясь кончиком пальца устья реки и как будто ощущая там влагу.
- Идёмте, выдохнула она.
Орлана могла бы выйти в мир людей прямо из своей приёмной, но раз приглашение было официальным, официальным будет и её визит.
...В мире людей стояла пасмурная осень, и с высоты пятнадцатого этажа город казался пёстрым тряпичным одеялом, разрезанным только прожилками асфальтовых дорог.
- Ты быстро, сказал Ник, встретив её в специально отведённой для порталов зале Центра. - Я думал, тебе передадут только послезавтра.
Несмотря на разгар рабочего дня, Центр по обеспечению безопасности между мирами притих. Орлана прислушалась: ни шагов за дверью, ни голосов.
- Пришла сразу же, как только узнала, улыбнулась она старому другу. - Что у вас произошло?
Он задумчиво почесал в затылке.
- Мне позвонила Яна. Тут такое дело... в общем, пойдём, сама и посмотришь.
По коридору Ник шёл чуть впереди, и Орлана рассматривала его, почти не изменившегося в её глазах за столько лет. Когда-то они работали вместе, и она к нему привыкла, так привыкла, что знала каждую чёрточку лица.
Аластар, не посчитав нужным оставить их, молча пошёл рядом. Его шагов Орлана не слышала, но ощущала присутствие.
В просторном зале, амфитеатром поднимающемся от центра к краям, служившем обычно местом всеобщего сбора, Орлана на пороге столкнулась с Яной. Она неуверенно жалась к косяку, выглядывая время от времени в коридор.
- Солнце. - Орлана поймала её за плечи. - Рада тебя видеть.
Яна была пусть и очень дальней родственницей ей, но за годы жизни вместе в мире людей стала дочерью. Или младшей сестрой. Она уткнулась Орлане в плечо и тут же отстранилась, снова принимаясь нервно теребить цепочку на шее.
- Понимаешь, вчера мне позвонил Ким. Помнишь, он живёт в соседнем доме? - Она оглянулась, но на кого - осталось для Орланы неясным, из-за едва приоткрытой второй двери был виден лишь кусочек потолка и стены. - Он сказал, что в дом кто-то забрался, сигнализация не сработала, а я смогла приехать только утром. Там, в общем, ничего такого не случилось. Только...
Она снова глянула назад.
Орлана кивнула и прошла в зал. Ряды лаково блестящих столов уходили вниз. По широким ступеням она дошла до самого дна зала, и только тогда увидела скрючившуюся на казённом стуле фигурку. Девушка сидела, уронив голову на сложенные руки, короткие волосы медного цвета падали, закрывая лицо, а на левой руке отсчитывали секунды старые электронные часы.
Она шагнула ближе и тронула её за плечо. И охнула, опустившись на самый ближний стул, потому что из-под упавшей на лицо слишком длинной чёлки на Орлану глянула она сама, словно пришедшая из прошлого двадцатилетней давности.
С минуту длилось молчание, и Орлана горько рассмеялась.
- Эйрин? - прошептала она, и тут же пугающее сходство начало исчезать.
Упали на плечи длинные волосы, расплылись черты лица, мгновенно принимая другие формы, а вместо человеческой одежды появилось платье из ситритского шёлка, испачканное травой и пылью. Орлана взяла её руку и расстегнула браслет часов, врезавшийся в кожу так, что остались алые следы.
Она провела рукой по щеке дочери: девочка ощутимо дрожала.
- Я ничего не могу понять, вскрикнула она, нервно сжимая и разжимая кулаки.
- Пойдём, предложила Орлана, чувствуя, что улыбается от радости за то, что снова обрела дочь, и не может принять серьёзный и строгий вид. - Я попробую тебе всё объяснить.
Она взяла Эйрин за руку, но та резко вывернулась и закричала, едва не переходя на слёзы:
- Да кто такая эта Маша? Они все меня так называют. Кто она такая?
Дождавшись, когда вся обида и злость выйдут с этим криком, оставив Эйрин только тяжело дышать, Орлана ответила на её вопрос:
- Это я.
Идрис сочинил план, ещё более изощрённый, чем она могла бы подумать. Он придумал, как вернуть себе неслучившуюся любовь.
Пока почти успокоенная Эйрин, отмытая и одетая в новое платье, сидела перед ней, жадно глотая горячий чай, обжигаясь и снова глотая, Орлана ерошила себе волосы и думала, как объяснить всё попроще и покороче, так, чтобы не ранить обидчивую дочь.
- Так. Я поняла, что в мире людей какая-то петля, деловито заявила Эйрин, глядя прямо перед собой - в чайную темноту. - А при чём тут я? Тот дом? При чём тут Идрис?
- Понимаешь, Орлана откинулась на спинку стула; в обеденном зале пахло корицей и сдобой, но ей совершенно не хотелось есть, я жила в мире людей, очень долго, потому что моя мама родом из мира людей, и она забрала меня туда. Я жила именно в том доме, где была ты.
- А, протянула Эйрин, хоть и было видно, что вопросов у неё ещё достаточно. - На втором этаже было три комнаты. В первой я нашла какие-то папки с фотографиями убитых людей, те часы, письма от какого-то Алекса...
- Это была моя комната.
Эйрин загнула один палец. В открытую дверь дышал ветер, совсем тёплый и пахнущий цветами. За полдня лужи, оставшиеся от ночного дождя, успели истаять под ярким Альмарейнским солнцем.
- Потом комнату с шёлковыми картинами и сухим цветком на полу...
- Это комната моей подруги Сабрины. Она покончила с собой. Из-за меня, ты правильно сказала за тем ужином. - Орлана склонилась к столу, подперев щёку рукой.
- Я так и подумала, бросила Эйрин и опасливо глянула на Орлану: не рассердится ли, но та была спокойна. - Потом я нашла ещё одну комнату, она была самой хорошей.
- Вернее всего, ты говоришь сейчас про комнату Яны. Это она пришла к тебе.
Слушать про Яну Эйрин было не интересно. Она помотала головой, едва дождавшись, когда Орлана закончит говорить.