тов к главному событию своей жизни – томлению в сахарном сиропе…
– Истинное объедение, Мадлен Густавовна! – Алексей, кажется, единолично слопал как минимум половину банки. – Николай Константиныч, может, ну его, это кругосветное путешествие? Останемся тут, в Бетте. А что? Крыжовенное варенье здесь есть, вино домашнее тоже. Что ещё человеку нужно для счастья?
– Любовь, Алёшенька, любовь ещё нужна для счастья, – вздохнул Николай Константинович.
– Пожалуйста, у меня давно готов план «Б». – Для поддержания угасающих жизненных сил Алексей навалил себе ещё целую розетку варенья. – Сделаем тактильную голограмму – точную копию Василисы Ивановны. Как вам мыслишка?
Константин Алексеевич захихикал в бороду и показал большой палец. Николай Константинович отцовского энтузиазма не разделил.
– Мыслишка, на мой взгляд, так себе, – честно отозвался он.
– Нет, вы только представьте, – воодушевился Алексей, – обратимся в «Баюна», они же слепили Бету, значит, своё дело крепко знают. Столько фильмов есть с Василисой Ивановной, она там во всех ракурсах – уверен, что можно снять с вашей супруги все размеры, я бы прямо сейчас мог накидать «рыбу» такой программы…
– Нет уж, Алёша, не надо с Василисы ничего снимать и накидывать на неё свои рыбные программы, – помотал головой Николай Константинович. – Не хочу голограмму.
– А ведь голограмма будет вечно молодая, взгляните на Бету, – убеждал Алексей. – It's better in Betta with Beta19, – сострил он. – А настоящая Василиса Ивановна-то уже, наверное, совсем не такая, какой вы её помните. Морщины и всё такое.
Николай Константинович и сам частенько об этом думал, боялся, что даже не узнает увядшую Василису при встрече (ей ведь уже тоже хорошо за сорок!), поэтому сейчас промолчал.
– К тому же голограмма тактильная, так что вы и прикоснуться к ней сможете. – Алексей для примера запустил голограммку с игрой «Увернись от Бабы-яги» на своем перстне. – Вот, немножко шершавенькая, а в целом очень даже приятная.
– Смогу прикоснуться, но не взять в объятия, – возразил Николай Константинович. – Это как обниматься с порывом ветра.
– Да зачем вам на старости лет обнимашки эти все, – простодушно отозвался Алексей. – Поговорили по душам с виртуальной супругой, и ладно.
– Не такой уж я и старый. – Николай Константинович насупился.
– Конечно, нет, – поддержал сына Константин Алексеевич. – Ему до старости еще дальше, чем мне! А я чувствую себя ого-го-го как! Жениться могу снова, если захочу.
– Что, Каспер? – подняла брови Мадлен.
– Нет-нет, Маруся, ничего! – притворно испугался экс-император. – Говорю, счастлив в браке! И сыночку нашему того же желаю.
– Спасибо, отец, – снова вздохнул Николай Константинович. Опять ему взгрустнулось. Как и всегда, когда речь заходила о Василисе.
Его робкая надежда на то, что супруга-актриса вернулась в Шепси, совершенно не оправдалась. Они с Алексеем потратили пару недель на тщательные опросы местных жителей и сотрудников студии. Да, все здесь помнили Василису Прекрасную. Да, все очень сочувствовали Николаю Константиновичу. Нет, никто не видел её на побережье уже больше двадцати лет. А значит, поиски нужно было продолжать в другом месте.
– Нико, может, ты не поедешь неведомо куда? – умоляюще сказала маман, в волнении теребя прихватку. – Алекс правильно предлагает, оставайтесь здесь, в нашей империи. Ну сдалась тебе эта Василиса! Вокруг множество женщин, которые были бы счастливы от одного твоего взора. Вот мне, например, Мелисса Майер нравится. Такая бойкая девушка!
– Маман, Мелисса не в моем вкусе. – Николай снова чувствовал себя гимназистом, застуканным за написанием лирического стихотворения «Незнакомке, увиденной на эскалаторе станции "Невский проспект"». Не очень-то приятно, когда твои личные чувства разбирают на семейном совете.
– Может, просто позвонишь ей? – развивала тему маман, не обращая внимания на недовольное лицо сына. – Сходите перекусить в «Омелу», закажешь пива, произведённого на её фамильном заводе – кажется, «Нихтс стопт»20 называется? – ей будет приятно. Я почти уверена, что она согласится с тобой пообедать.
– Пива я не пью и звонить ей не буду, – отрезал Николай Константинович. Будучи джентльменом, он не стал рассказывать собравшемуся за столом обществу, как не далее чем полгода назад он застал Мелиссу в собственной опочивальне – и ничто не могло остановить премьер-министра в её желании заняться с императором кое-чем позажигательнее простого обеда в «Омеле». Между прочим, именно любовь к Василисе спасла тогда Николая Константиновича от непоправимой ошибки, которая к тому же вполне могла вылиться в политический скандал имперского масштаба.
Он встал из-за стола. Посиделки пора было заканчивать. Солнце за окном звало в дорогу.
– Алексей, ты со мной? – решил он уточнить на всякий случай.
– Я ж ваш Санчо Панса, Николай Константиныч, – с грохотом отодвинулся от стола богатырь. – Поехали за вашей Дульсинеей. Возвращаемся к плану «А».
И «Фодиатор», слушаясь своего создателя и споря со стихиями, отправился в путь.
«Клубок-навигатор», установленный в машине, ни в какую не хотел принимать в качестве цели назначения туманную формулировку «туда не знаю куда», несмотря на все программистские ухищрения Алексея. Пришлось конкретизировать.
Агентам Третьего отделения Императорской Канцелярии когда-то давно удалось отследить Василису в Марокко. Фес, затем Марракеш – и на этом всё. Так что Николай Константинович решил попытать счастья в Северной Африке: пообщаться с бедуинами в пустыне (Василиса всегда хотела покататься на верблюде), заглянуть к гадалкам на восточном базаре (Василиса, как и многие актрисы, была весьма суеверна), побродить по лавкам, торгующим вечной молодостью, точнее, маслами и кремами из плодов арганового дерева (Василиса любила ухаживать за собой).
– Желаете покорить Чёрное и Средиземное моря? – строгим женским голосом спросил клубок-навигатор.
– А то! – залихватски засучил рукава Алексей, садясь за руль.
– Маршрут построен, – сообщил клубок. На виртуальной карте мира появилась мультяшная шерстяная нитка, ведущая из Бетты в Фес. – Покатились!
Чёрное море не желало покоряться «Фодиатору». Аквамобиль швыряло по волнам вверх-вниз, как на качелях. Машина была слишком маленькой, а открытое водное пространство – слишком большим. Николай Константинович чувствовал себя муравьишкой, случайно забравшимся на покрывало в тот самый момент, когда хозяйка решила его хорошенько вытрясти. За поручни в салоне он схватился настолько крепко, что костяшки пальцев побелели, а мышцы занемели до локтей.
Рядом Алексей пытался удержать руль. Руль, в свою очередь, полагал, что на воле ему будет значительно интереснее, и вырывался из рук Алексея как мог. Если бы каждый раз, когда богатырь орал «ёлки», в марокканской пустыне сажали пальму, – то уже через полчаса плавания «Фодиатора» по Чёрному морю знаменитые африканские пески получили бы медаль как «зелёные лёгкие планеты».
Даже лёгкий шторм был для аквамобиля непосильным соперником.
А так хотелось вписать в технические характеристики машины строчку «возможна водная эксплуатация в бурю»!
– Набери высоту, пойдём по воздуху! – крикнул наконец Николай Константинович. Не хотелось признавать, что его детище в чём-то пасует, но выхода не было.
Алексей дёрнул рычаг переключения передач к букве «F».
«Фодиатор» с облегчением оторвался от воды. С ветром он умел справляться.
Расстроенные путешественники отказались от первоначального плана прокатиться до острова-студии и посмотреть, что там да как. Солнце скрылось за тучами, а значит, батареи на крыше не заряжались. По расчётам Алексея, энергии хватало в обрез до турецкого порта.
«Фодиатор» низко шёл над беспокойными тёмными волнами. Шипящие брызги оседали на покатом ветровом стекле. Небо серой кляксой растеклось над головой.
Однообразный морской пейзаж скоро наскучил Николаю Константиновичу и он включил на бортовом экранчике «Дульсинею с улицы Сервантеса» – комедийную мелодраму начала девяностых, где Василиса прекрасно сыграла девушку «сверхъестественного обаяния», которую безуспешно пытается очаровать невезучий романтик.
Забавный эпизод с ветрогенераторами только-только начался, как вдруг совсем рядом с «Фодиатором» раздался вежливый механический голос:
– Осторожно! Слева по курсу – непредвиденный объект! Осторожно!
Навстречу аквамобилю двигался корабль-призрак: беспилотное рыболовецкое судно. Точнее – целая водная фабрика размером с особняк девятнадцатого века. Всё здесь было автоматизировано. Скумбрии и анчоусы Чёрного моря знали: за их передвижениями следят из космоса. Судно преследовало стаи рыб, руководствуясь сигналами со спутниками. Морские обитатели вылавливались, тут же обрабатывались и упаковывались под вакуумом. И пожаловаться-то несчастные рыбы никому не могли: людей не борту безжалостного судна не было.
– Осторожно! Объект опознан! – объявило судно. – Зарегистрировано на главном сервере Центрального Статистического Комитета Министерства внутренних дел как «Фодиатор-1», владелец Романов Николай Константинович. Осторожно! «Фодиатор-1»! Держитесь правее!
– Откуда оно знает, кто мы? – подивился владелец «Фодиатора».
– Там на рубке, наверное, камеры специальные установлены, считавшие наш номер, – предположил Алексей, беря правее и поднимаясь повыше, чтобы избежать столкновения с судном.
– Хорошо, что не врезались в такую махину! – поёжился Николай Константинович.
– А что, было бы забавно! – хмыкнул Алексей. – Наша машина в честь рыбки называется. Вот и окончилась бы её биография встречей с рыболовецким судном!
Николай Константинович не успел достойно ответить, поскольку на руке у него пискнул перстень – одновременно с бортовой системой «Фодиатора».
– Да сколько можно! – в сердцах сказал он. – Снова штраф за нарушение высотного режима!