Ангел пребывал в беспокойстве. Новоявленный император без конца смотрел "Всемогущий", почти не вникая в смысл увиденного, и нервно расчёсывал красное пятно у себя на щеке.
Встреть он сейчас волшебную щуку – попросил бы у неё, нет, потребовал бы две вещи: чудо-мазь от беспрестанного зуда и чтобы "Всемогущий" не показывал тот самый документальный фильм.
Анонс проклятущей документалки он случайно поймал ещё утром, бесцельно щёлкая пультом от телевизора. "Кто вы, ваше императорское величество?" – вдруг загремел голос диктора "Всемогущего". Головастиков вздрогнул и перестал переключать каналы. "Что за человек возглавил самую могущественную страну мира?" – продолжал диктор, в то время как на экране мелькали кадры заселения Ангела в столичную резиденцию. «Каков наш монарх в быту и каковы его планы на наше будущее? Сенсационные съёмки в кулуарах Зимнего. Смотрите документальный фильм "Тёмная душа Ангела" – сегодня, сразу после "Финала дня"».
Государь охнул, перекрестился и – как был, в домашнем халате – бросился звонить Доброжиру. Патриарх не ответил. С тех пор, как объявили о проведении референдума, глава РПЦ где-то затаился – вместе со своими новыми ботинками. Игнорировал звонки и отчаянные письма своего подопечного. Близкие к Доброжиру архиепископы на все запросы туманно сообщали, что святой отец, мол, размышляет над бренностью всего сущего в монастыре и не следует мешать ему отрешаться от мирских забот.
В последнее время вообще всё было плохо.
Церемониймейстер, этот толстенький наглец, бяка эдакая, совсем отбился от рук. Объявлял ежеутреннюю и ежевечернюю церемонии чистки высочайших зубов с таким кислейшим видом, что у Ангела аж скулы сводило. А попробуй-ка разинуть как следует рот, если скулы сводит! Пару раз чуть не отхватил пальцы дворцового чистильщика высочайших зубов. И поделом ему! А нечего зевать! Неумёха! Раньше чистильщик был дворцовым системным администратором, которого государь низвёл до нынешней должности за то, что тот не смог взломать Катькино зеркало; более того – он даже не сумел подключить перстень-разумник своего повелителя к разумное системе управления Зимним! Всё бормотал про какую-то запароленную палочку-выручалочку. Закаляка бездарная!
А Катькин гироскутер, в свою очередь, совсем отбился от ног. Нипочём не желал слушаться нового хозяина. Ангел столько раз грохнулся с самоходной доски, что по синякам на его тщедушном тельце можно было бы составить новый алфавит наподобие египетского.
Мелисса эта тоже… Доброжир ей ясно сказал: не будет никакого «Второго солнца»! Кощунственная эта затея. Не надо раздражать Господа нашего, засылая к нему на небо разные непонятные штуковины из фольги. «Так вы же сами хотели разрисовать православными символами марсианский корабль!» – вскричала Мелисса. Но Доброжир был непреклонен. «Есть у нас одно одобренное Боженькой солнышко – и хватит, дочь моя». Так нет же, настырная Мелисса пробилась к самому Ангелу, требовала его подпись на проекте. Никак не могла понять, глупая, что государя не интересуют зеркала, в которые он не может глядеться.
Слушая вполуха по телевизору сбивчивые оправдания графа Вяземского (посол, немного смущённый, но в целом весьма воинственно настроенный, говорил: «А вдруг сработало бы? Кто бы тогда смеялся? Вы – или худой писаный красавец?»), Ангел ждал конца новостной программы и от нечего делать игрался с приложением «Судный день. Ждут ли вас в райских кущах?». Приложение не так давно запустил Доброжир – ещё до судьбоносной встречи с Головастиковым. Тогда он пытался популяризировать РПЦ среди молодёжи разными остроумными способами.
Программа была оформлена в виде небольшого теста, на вопросы которого следовало отвечать «как на исповеди», то есть максимально откровенно. По результатам анкеты виртуальный архангел Гавриил выносил вердикт: рай или ад ждёт данного пользователя на данный момент. Впрочем, сноска внизу предупреждала: «Приложение гарантирует лишь 50%-ную вероятность пророчества. Обратитесь к местному священнику за более точной информацией! Нажмите сюда, чтобы узнать адрес ближайшей православной церкви».
Сейчас приложение, не колеблясь, отправило Ангела прямиком в геенну огненную.
– Бог ты мой! – охнул государь, сорвал злой перстень с руки и швырнул в угол Малахитового будуара (хотел попасть в гадкое зеркало, но промахнулся), после чего закутался поплотнее в свой грязно-серый фланелевый халат, в котором так и проходил с самого утра. Галстук с машинками, заменявший ему пояс, сдавливал живот; Ангел бросил в зеркало и галстук тоже, и снова промахнулся.
«Финал дня» тем временем подошёл к финалу.
– Сейчас, сейчас начнётся! – забормотал Ангел, остервенело раздирая ногтями красное пятно.
– Покупайте! Уже в пассаже Второва! – радостно зазвенел женский голос из телевизора. Реклама, чёрт её раздери! – Новинка от ВАЗЗа: ваша верная помощница – подметалка-подмывалка! Вычистит весь дом без малейших усилий с вашей стороны! Позвольте себе немного дворцового комфорта!
– Ну сколько можно жилы тянуть?! – захныкал Ангел.
Наконец экран потемнел. Под пение серафимов проявились белые буквы: «Тёмная душа Ангела. Фильм Генри Спенсера».
Генри Спенсер? Генри Спенсер… Кто это вообще такой, во имя Господа?
Постойте! Постойте-ка! Разве не так звали Катькиного жениха – он же английский принц, он же бывший режиссёр «Всемогущего»? Всё-таки фотографическая память, которой всегда гордился Ангел, его не подвела – он сразу почувствовал, что где-то уже видел эту рыжую щетину!
Боженьки! Так вот как объясняется загадочное исчезновение личного оператора, чьё имя император даже не удосужился спросить. Значит, это и был тот самый Генри Спенсер. Подлец. Нет, каков подлец!
Ходил, бродил тут с камерой. Ангел потом вообще перестал его замечать. А чего стесняться, если при монтаже всё равно выберут лучшие кадры? Так думал монарх до сих пор.
Святые небеса! Как он ошибался! При монтаже выбрали всё самое плохое.
– Какие еще люди? – услышал он свой голос с экрана. Камера показывала перекошенное лицо императора. – Не знаю никаких людей! Плевать мне на людей!
Ой-ой.
Дальше стало только хуже. Следующий эпизод перенёс аудиторию "Всемогущего" в опочивальню Ангела.
– Православие – вот что спасёт империю! – вещал Доброжир.
– Так я не против. Вводите себе единую религию на здоровье, – говорил монарх.
Минутку, а там-то как Генри оказался? Это же был приватный разговор!
А теперь его слышат десятки миллионов зрителей.
"В ожидании принятия поправки об увеличении содержания монарха, – вкрадчиво сообщил голос за кадром, – новый император распорядился продать антикварную мебель из дворца. Ореховые стулья времён Александра Второго пошли на оплату свежих устриц для Ангела Первого", – тут, конечно, показали, как государь жадно высасывает моллюсков из раковин, сидя прямо в кровати.
"Фарфоровые чашки из приданого Марии Фёдоровны правитель обменял на фотосессию с лучшим фотографом мира", – это уже на фоне кадров из обновлённой опочивальни, увешанной портретами Ангела в самых экстравагантных позах.
"А батальные полотна из Фельдмаршальского зала император пустил на подготовку величайшего бала в истории Зимнего. Знаменуя тем самым конец победоносной романовской эпохи и начало эры декадентской роскоши Головастикова".
Ангел, охваченный чёрным ужасом, потянулся дрожащей рукой к пульту и выключил телевизор. Красное пятно на лице горело, как от пощёчины.
Всю ночь он просидел без сна перед тёмным экраном.
Следующий день – день всенародного референдума – прошёл как в тумане.
Ангел знал, что он обречён.
Не снимая халата, прямо в тапках выполз из дворца и в окружении суровых казаков-телохранителей дотащился до избирательного участка. Народ молча расступался перед ним.
Бюллетени выдавала какая-то подслеповатая и к тому же глуховатая старушенция, которая только с третьего раза поняла, кто перед ней. "Ась? Чегось?" – всё твердила. А потом: "Как вы сказали? Ангел?! Вы мне тут, молодой человек, не ёрничайте! Ангелы все на небесах!". Наконец Головастиков получил лист для голосования с переливающимся двуглавым орлом наверху. Поставил крестик напротив своей фамилии, кинул в урну. Вернулся во дворец.
Истерзанный переживаниями и недосыпом, он рухнул на кровать в опочивальне и отключился – в окружении множества счастливых Ангелов.
"Уважаемый господин Головастиков! В соответствии с итогами референдума, состоявшегося 09.05.2017г., и решением Сената от 10.05.2017г., предлагаем Вам покинуть Зимний дворец, являющийся резиденцией императора Российской империи, в срок, не превышающий 24 часа. В противном случае Ваше выселение будет произведено в принудительном порядке. С уважением и наилучшими пожеланиями, Служба судебных приставов Гражданского департамента Кассационного Сената".
Мерзкое сообщение пришло вскоре после полудня.
Услышав пищание перстня, Ангел с трудом разлепил глаза.
– С наилучшими пожеланиями… Вот гнуснятины, – сказал он вслух, адресуясь к Службе судебных приставов. Их вежливость была обиднее издёвки.
С кровати он встал уже не легитимным императором самой могущественной страны мира, а самым обычным самозванцем, которому дали сутки на сборы всех пожиток. Причём, заметьте – на самостоятельные сборы: все подлецы-слуги куда-то попрятались.
Скатывая радостных Ангелов в трубочку, мрачный и опухший после сна Головастиков прикидывал, куда бы ему теперь податься.
Никаких денег у него нет. Он всегда тратил всё и сразу. Значит, надо идти работать.
На "Елей"? После возвращения Екатерины на престол канал наверняка скатится обратно, в болото низких рейтингов и смехотворных зарплат. Но даже смехотворная зарплата лучше, чем никакая.
Ангел в очередной раз попробовал набрать номер патриарха. "Оставь сообщение, всяк сюда звонящий!" – энергично приветствовал телеведущего механический Доброжир. Снова автоответчик. "Бог с тобой! Пи-и-ип!".
Похоже, их отношениям с Доброжиром пришёл конец.