ообще отдельная история. Где он его выкопал? «Злату – слава». Идиотизм полнейший. Как можно поклоняться деньгам с помощью имени ребенка?! Но, видимо можно. Мой богатый отец тому пример. Жанна сократила его до «Злата» – я ничего не имею против, даже нравится. Во всяком случае, звучит красиво. Полное же имя я практически ненавидела.
У отца сегодня видимо настроение хуже некуда, надеюсь, он закончит «мое воспитание» быстро. Я без лекарств долго не смогу не расплакаться, а это распаляет его еще больше.
– Ну, чего же ты медлишь, паршивка?! Я не яс-сно выражаюс-сь? – вот и шиплячие нотки прорезались.
Неужели мне страшно? Я думала, что за это время у меня уже нет этого чувства, также как и слез. Я не должна плакать и бояться, не такая уж и слабачка.
– Ты думаешь, что можешь делать все так, как тебе вздумаетс-ся? Игнорировать мои приказы? Забыла, что обязана мне рождением, а? Отвечай, когда с тобой разговаривают! – вот и первая пощечина. Не сильная, но обидная. Хотя какие обиды? Разве ж я еще не привыкла? Наивная душа, все надеюсь, что отец изменится однажды, и мы всей семьей будем жить долго и счастливо... Мать при первых звуках его недовольства скрылась у себя в комнате, чтобы потом если что сообщить, что ничего не видела и не слышала, а я все выдумываю... Но я отвлеклась.
– Нет, папочка, что ты! Я не хотела тебя обидеть, я...– начала судорожно оправдываться я.
– Что это ты у себя прячешь? Дай сюда! – с этими словами отец выхватил у меня мою тетрадь с таинственным незнакомцем на листке.
Пройдет время, меня спросят – с чего же все началось? А я отвечу – с незнакомого парня, который просто подмигнул мне в толпе и скрылся за поворотом.
– Так, ты еще и хахалей своих рис-суешь?! Я за это отдавал деньги в художественной школе? Шлюха! Кого ты еще рисуешь?? Вс-сех, с кем спишь?! Я сейчас уничтожу твой сборник разврата, ты у меня еще свое получишь, хватит терпеть твое неподобающее поведение! – и отец начал выдирать листы с моей тетради.
Как будто красная пелена стала на глазах. Я уже привыкла к его несправедливым обвинениям и угрозам, но тетрадь – это единственное, что у меня есть в этом мире, чтобы не сойти с ума от одиночества. Отстраненно мелькнула мысль, что зря я не выпила хотя бы антидепрессант. И я бросилась на отца, защищать свою реликвию, не думая о последствиях и возможно опять сломанной какой-то кости.
– НЕТ! Отдай!
– ЧТО?! Ты смеешь на меня кричать и указывать мне, дрянь! – и он со всей силы залепил мне пощечину.
Я не устояла на ногах. Зря мы спорили на лестнице... Очень зря... Я прокатилась один пролет и встретилась виском с углом мраморной ступеньки. Кажется что-то хрустнуло. Он мне все же что-то сломал. В стремительно подступающей темноте я увидела, что в руках все же сжимаю тетрадь и на ней капли крови. «Жаль, испортился рисунок... Но я его перерисую...» это была моя последняя мысль и я слабо улыбнулась, представляя, что теперь меня никто с неделю не будет трогать, и я успею закончить этот портрет. Еще успела услышать слова отца: «Вот же блин! И куда ж мне ее теперь...», но удивиться я не успела. Я уснула. И почти не больно.
Глава 3
– ААПЧХИ! – таковым было мое пробуждение. Неужели меня так и оставили лежать у подножи лестницы? Отец ведь не мог меня просто бросить! Наверное... Иначе откуда бы взяться пыли? Попыталась открыть глаза, но только пискнула от боли, мгновенно пронзившей мою голову. Нет, лучше еще полежу. Бог мой, как же много здесь пыли. Стоп! Какая пыль? К нам три раза в неделю приходит женщина и делает полную уборку. Здесь не может быть пыли. Значит... я не дома. Нет, глупая мысль, наверное, просто в падении сшибла вазон с декоративной пальмой. Черт, как же болит голова. Видать неслабо я ударилась. Надеюсь, хотя бы сотрясения нет.
Превозмогая боль, я открыла глаза. Зря только мучилась – здесь все равно темно, а глаза немедленно заслезились. Я здесь до ночи пролежала? Ничего не понимаю. Неужели отец так и не спустился, чтобы проверить, что со мной? А мама не забеспокоилась, что меня давно нет? Глаза опять защипало, но уже по другой причине. Хотя, чего же я ожидала – за столько лет пора бы уже и привыкнуть. Радоваться надо, что отец меня и дальше не стал избивать, не смотря на потерю сознания. Вот только голова зверски болит. Может и двинул пару раз ногой. Такое уже бывало.
Попыталась рукой нащупать лестницу, чтобы попытаться встать и дойти до комнаты, но с изумлением нашарила пальцами лишь пустоту. Я точно не дома. Проморгавшись через достаточное количество времени, я поняла, что вижу смутные очертания. Я нахожусь в старом обветшалом здании! Зачем отец привез меня сюда? Это мое наказание за то, что бросилась на него? Или он просто хотел от меня избавиться? На больницу это не походит и приблизительно. Должно быть какое-то рациональное пояснение. Мой отец не может быть настолько циничной сволочью! Но что-то в глубине души подсказывало, что да – может.
Выбора не оставалось. Надо куда-то идти. Главное выбраться отсюда, примерно вычислить направление и попытаться найти дом Жанны. Она поможет. Или же хотя бы пустит переночевать на пару дней. Итак, план готов. Как бы встать еще... Ох, моя голова...
Собравшись с силами и закусив губу, я кое-как встала и добрела до стеночки. Отлично, по стенке то можно и выйти. Дверь не видно. Что ж, найду на ощупь. Минут через 15 я ее нашла! Не думала, что когда-то буду так радоваться двери. Выйдя, я скорее интуитивно поняла, чем увидела, что здесь длинный коридор. И я нахожусь где-то посередине. Голова болит с левой стороны – значит, пойду направо. Во избежание так сказать.
И так началось мое гордое шествие. Я проносилась по коридору, распугивая сквозняки и пыль, верно чувствуя свободу... Угу, как бы не так. То, как я, судорожно цепляясь за стену, буквально проползала каждый сантиметр, даже ходьбой назвать язык не повернется. Но в этот момент я поняла, что хочу жить. Нет, не так – ЖИТЬ! И домой я больше не вернусь! Буду жить у Жанны под проценты, пытаться искать работу, но отца я больше терпеть не стану. И я еще выясню, что у меня с головой – может, даже заявление в суд напишу. Хотя, что ему стоит отплатиться? Но, я буду теперь жить свободно. Никто больше не посмеет причинить мне боль.
Всю эту речь я говорила про себя, медленно, но верно продвигаясь по коридору. По ощущениям прошло около двух часов. Очень хотелось... кхм... в общем, кое-куда хотелось. На пути я заглядывала в разные комнаты, но некоторые из них еще и сквозные – чувствую, я еще долго здесь проброжу. Куда же меня мой любимейший родитель вывез? Сначала думала, что за город в брошенный особняк. Но таких у нас поблизости нет. Неужели, он решил, что если я еще и жива, то отсюда уж точно не выберусь и не вернусь? От этой мысли я тихо заскулила. Нет, я сильная, я выберусь – оборвала саму себя. Но как же болит голова...
Прошел еще час. А может и два. Я уже не знаю, где нахожусь. Я с этого коридора сворачивала несколько раз, проходила тучи комнат, но все без толку. Некоторые кажется уже даже два раза. Полчаса назад в одной из комнат решила сделать свое черное, вернее мокрое дело – все равно никого нет. Это было в тот момент, когда силы казалось бы покинули меня. Но по окончании процесса мне как будто послышалось придушенное восклицание. В полной темноте. Откуда и силы взялись пулей вылететь оттуда.
Запала хватило еще минут на двадцать, но долго я не выдержу. Головная боль просто сводит меня с ума. Мешает даже полностью открыть глаза.
Не знаю, сколько времени прошло. Я здесь брожу весь день это точно. Но здесь все также темно. Может я очнулась просто вечером и скоро рассвет? Хотя я уже настолько устала, что даже надеяться сил нет. Я в изнеможении привалилась к стене.
Все кончено. Или скоро закончится. Я уже не могу идти. И это не преувеличение, я ударяюсь уже о все предметы. Боль пронзает вспышками. Вспышка... три секунды вдоха... вспышка... три секунды выдоха... вспышка... эй, это уже меньше трех секунд! Значит уже точно все... осталось только пережить свою агонию... хоть бы сознание потерять что ли. Мысли вяло текут в голове. Полагается думать о своей прошедшей жизни, но... не хочу. Главное, что я умру свободной от гнета своего отца.
– Слышишь, ты, я умру свободной, – то ли прошептала, то ли просипела я.
Сознание померкло.
Глава 4
Бог мой, как же больно! Голова не может так болеть! Когда же все закончится, я уж думала, что все окончено. Я еще несколько раз впадала в забытье, но каждый раз приходила в себя. Но это не может продолжаться вечно, правда же? Скоро... совсем чуть-чуть еще. Для ускорения процесса ударилась затылком о стену, на которую опиралась. Но внезапно провалилась внутрь. Прекрасно, еще и секретный ход. Мой труп точно никто здесь не найдет, а сама я уже не то что выйти – встать на четвереньки не смогу. Я сжалась в комок и просто обхватила руками голову.
– Желание, – низкий пронизывающий голос раздался совсем рядом.
Вот. Уже и предсмертные галлюцинации пошли. Значит я уже на пороге вечности.
– Желание, – повторилось вновь.
Какое еще желание? Я задыхаюсь уже от головной боли! Черт, как же я хочу, чтоб она не болела.
– Желание выполнено, еще два, – все тот же голос. А я с изумлением поняла, что мне не больно! Неужели?
– Хочу, чтобы здесь было светло, – попробовала извлечь выгоду я.
– Ты уже одно желание списала впустую, осталось всего два, – вмешался этот же голос.
– Я же сказала – хочу, чтобы было светло! В чем проблема? – повторила я. У меня уже нет сил придумывать рациональные пояснения для всего этого. А со светом у меня больше шансов найти выход. Или может это предсмертные желания? Да, и пофиг! О, свет зажегся! Здесь так красиво... комната, задрапированная черной тканью, посередине мерцает серебристый шар, отбрасывая блики на стены. Пол из черного мрамора. Чертовски красиво и помпезно. Этот что ли шар выполняет желания?