В любом случае Елизавета пришла к власти, опираясь на своих сторонников в России, независимо от каких-либо происков внешних сил. Поэтому она могла действовать при определении внешнеполитического курса совершенно свободно, не будучи связана какими-либо обязательствами.
В первые дни после переворота необходимо было оформить легитимность новой власти, решить, как поступить со свергнутыми правителями. Уже утром 26 ноября был готов манифест, что Елизавета Петровна по настоянию гвардии, многих вельмож и высшего духовенства была вынуждена взять власть из-за слабости правительства и различных неурядиц при малолетнем императоре Иоанне Антоновиче. Через два дня появился новый манифест, где прямо говорилось о Елизавете Петровне как об императрице, о ее правах на престол, как дочери Петра Великого в следствие завещания ее матери, которое предусматривало в случае отсутствия наследников у Петра II переход трона к Анне Петровне или Елизавете, или их «десцендентам» (т. е. наследникам). Это завещание, говорилось в манифесте, было нарушено приходом к власти Анны Иоанновны и последующих правительств. Таким образом, Иоанн Антонович как император лишался легитимности, как и власти, правившие от его имени. Что касается прав Карла Петера Ульриха, как «десцедента» Анны Петровны, то в манифесте 28 ноября говорилось, что наследником не может быть лицо, «не принадлежащее к православному исповеданию». Так что единственным законным наследником оставалась Елизавета Петровна.
Портрет императрицы Елизаветы Петровны на коне с арапчонком. Художник Г. Х. Гроот.
Для доказательства правоты действий участников переворота необходимо было представить свергнутых правителей в качестве преступников. Поэтому наиболее видные деятели прежней власти оказались под следствием и судом. Следственная комиссия во главе с князем Никитой Ивановичем Трубецким работала оперативно. Ей потребовалось немногим более месяца, чтобы установить вину Остермана, Миниха, Головкина, Левенвольде и некоторых других свергнутых сановников. Главным преступником объявлялся Остерман, который и должен был ответить за нарушение завещания Екатерины I, будто это именно он организовал приглашение в Россию и восшествие на трон Анны Иоанновны, впоследствии стал инициатором назначения Анны Леопольдовны правительницей, предлагал заточить цесаревну Елизавету в монастырь, был главным виновником казни Долгоруких. Миних обвинялся в казнокрадстве и чрезмерных жертвах, понесенных русскими войсками, действовавшими под его командованием.
Объявленный в январе 1742 г. приговор был свирепым: Остермана следовало колесовать, а Миниха подвергнуть четвертованию. Всего было приговорено к казни восемнадцать человек. Миних и Остерман отказались признать себя виновными и уповали на милость императрицы. Их упования оказались ненапрасными. Елизавета исполнила обет не проливать кровь и не подвергать никого смертной казни. На эшафоте приговоренным было объявлено о сохранении им жизни по милости императрицы. Все они отправились в ссылку. Канцлер и могущественный вельможа при нескольких монархах Андрей Остерман оказался в Березове, на севере Западной Сибири, где он и умер в 1747 г. Ему не удалось там застать в живых Александра Меншикова. Тот не без участия канцлера был сослан в Березов и умер там в 1729 г.
А вот Миниху пришлось повидаться с одним из тех, кто лишился власти и могущества при его непосредственном участии. Местом ссылки Миниха был назначен Пелым. Там же с 1740 г. находился Бирон. Но императрица Елизавета помнила, что, находясь на вершине власти, он иногда старался в чем-то смягчить ее участь полуопальной принцессы. По ее указу Бирона было велено перевести из зауральского захолустья в вполне комфортный для жизни Ярославль. И вот в Казани Миних и Бирон, двигавшиеся в противоположных направлениях, встретились. Без лишних слов оба учтиво раскланялись, сняв шляпы, и отправились далее, каждый в свою сторону. Миних прожил в Пелыме все двадцать лет правления Елизаветы. Пётр III вспомнил о нем и вернул в Петербург, разрешив являться при дворе. Также из Ярославля было разрешено вернуться и Бирону. Пётр III хотел, чтобы Бирон и Миних в его присутствии помирились, но, кажется, успеха не добился. Дело вновь ограничилось учтивыми поклонами.
Вернемся к началу правления Елизаветы. Как видим, она с самого начала хотела проявить себя милостивой и доброй императрицей. Сам переворот обошелся без жертв, приговоренные к казни были помилованы. Но вряд ли она всегда и во всех случаях оставалась такой. О том, что она могла быть жесткой и даже жестокой, свидетельствует судьба «Брауншвейгской фамилии».
Сразу после переворота семейство свергнутого императора было решено отправить за границу к родственникам, о чем говорилось в манифесте от 28 ноября. Под вооруженным конвоем Антон Ульрих, Анна Леопольдовна с детьми отправились в путь, но в Риге их догнал курьер с приказом оставить семейство в России. Елизавета Петровна и ее окружение все же чувствовали себя неуверенно в первые месяцы пребывания у власти, опасались какого-то выступления в поддержку свергнутого императора, тем более при помощи иностранных держав. До 1744 г. «Брауншвейгская фамилия» содержалась в окрестностях Риги в крепости Динамюнде, затем было велено перевести ее вглубь страны, а именно в Раненбург в Рязанской губернии, которым когда-то владел Меншиков. Но и это место показалось Елизавете Петровне почему-то ненадежным, в том же году узников отправили далеко на север – в старинный город Холмогоры в нижнем течении Северной Двины недалеко от Архангельска. Там их разместили в каменных архиерейских палатах, превращенных по этому случаю в тюремный замок. Прогулки им разрешались только во дворе этого здания, обнесенного высоким глухим забором. Бывшего императора Иоанна отделили от родителей. В ссылке у Анны Леопольдовны родились еще трое детей (девочка и двое мальчиков). В 1746 г. она скончалась. Елизавета Петровна на этот раз оказалась милостивой к покойной родственнице: было разрешено похоронить ее в Петербурге в Александро-Невской лавре, рядом с матерью и бабушкой, царицей Прасковьей, женой царя Ивана Алексеевича, с соответствующими ее происхождению почестями. Императрица Елизавета присутствовала на похоронах и не могла сдержать слез.
Красные Ворота, построенные в Москве по случаю коронации Елизаветы Петровны в 1742 г.
Но Иоанн Антонович все равно казался опасным. В 1756 г. его содержание вновь ухудшилось, он был переведен в Шлиссельбургскую крепость, где содержался в одиночной камере под именем Григорий или вообще без всякого имени. Он вырос практически в тюрьме, знал только грубо обращавшихся с ним стражников, едва выучился писать и читать, говорил с трудом, поскольку почти не имел таковой практики. Видимо, он знал о своем происхождении, и это добавляло ему страданий. Иоанн пережил в заточении и саму Елизавету Петровну, лишившую его трона и свободы. Говорят, что Пётр III посетил узника, проявив определенное сочувствие, но распорядился содержать его на прежних условиях. А в правление Екатерины II произошла трагедия. В 1764 г. некий поручик Василий Мирович решился освободить Иоанна Антоновича и был близок к успеху, но, когда он ворвался в камеру, узник был уже мертв. Оказывается, охранники имели приказ убить Иоанна Антоновича в случае попытки освободить его и отсутствия уверенности, что эта попытка будет успешно отражена. Мирович был схвачен и казнен.
Антон Ульрих с младшими детьми коротал век в заточении в Холмогорах. В 1776 г. он умер. Лишь в 1780 г. его дети, прожив около сорока лет в тюрьме, получили разрешение покинуть Россию. Они уехали в Данию под покровительство тамошней королевской семьи.
Начало правления. Ближний круг сотрудников
Практически одновременно с решением участи свергнутых правителей началась подготовка к коронации Елизаветы Петровны. По традиции она должна была состояться в Москве, в Успенском соборе Кремля. 23 февраля императрица отправилась в древнюю столицу и довольно быстро, в течение трех дней, преодолела более семисот верст, 26 февраля она прибыла в село Всехсвятское в нескольких верстах от Тверской заставы Москвы. Коронация состоялась 25 апреля в необычайно торжественной обстановке. Иллюминация, народные гулянья, угощения и балы продолжались восемь дней после этого события.
Так началось двадцатилетнее правление Елизаветы Петровны. Как часто приходится слышать, сама императрица не вникала в подробности государственной внутренней и внешней политики, проводила время в забавах и увеселениях. Может быть, она и не имела способностей к многотрудной работе постоянного управления государством. Но от нее это не требовалось, если вокруг трона находились надежные соратники, опытные и талантливые политики. А это уже зависело от императрицы, кого она призовет к управлению, кому поручит те или иные его отрасли.
Кто же были те люди, кто составил правящую элиту при Елизавете Петровне? Совершенно понятно, что многие из них входили в окружение принцессы Елизаветы еще до переворота, приняв в нем участие, рискнув всем, возможно, и жизнью, они в качестве победителей и должны были получить награды, должности, почести.
Портрет Н. Д. Разумовской, матери А. Г. и К. Г. Разумовских. Художник Г. Г. Хойзер.
Был упразднен Кабинет министров, высший орган управления, существовавший при Анне Иоанновне и «Брауншвейгской фамилии». В той или иной мере восстанавливалась система управления, сложившаяся еще при Петре I. Тем более что Елизавета шла к власти как дочь своего великого отца и постоянно подчеркивала свою приверженность основным принципам его политики. В качестве коллегиального органа высшей администрации вновь приобрел большое значение Сенат. По своему составу он был весьма невелик. После того как из числа сенаторов были удалены те, кто получил эту должность при Анне Леопольдовне, в сенате числилось всего 14 человек. Сенат занимался в основном обсуждением указов и законов, прежде чем представить их на утверждение императрице.
Портрет А. Г. Разумовского.