Впрочем, сейчас я пытался понять, не упустил ли я чего-нибудь?
Стражники и Фатия предупреждены, что я погружусь в уединённую медитацию и меня не нужно беспокоить, а значит, насчёт случайных любопытных и не очень случайных, можно не переживать. Старик сам не будет мешать, да и если подозревать старика в том, что он захочет помешать, то я всё равно ничего и не смогу ему противопоставить. Не в такой момент.
Мать Фатии уже приходила и, надеюсь, третий раз не появится выразить благодарность. Отца Фатии всё ещё нет, на месте её дядя, но ему, снова очень надеюсь, до меня нет никакого дела.
Одни надежды, но что ещё мне остаётся? Почти всё, что от меня зависело, я предпринял, а бесконечно сидеть и медитировать, конечно, возможно, но каков в этом будет глубокий смысл?
Ещё с Морозной Гряды я твёрдо уяснил, что тот, кто медитирует и Возвышается за высокими и безопасными стенами, часто оказывается беспомощным перед лицом опасности, каким бы сильным и отважным себя ни считал до этого.
Из самых ярких примеров моей жизни это талант Саул, которого я встретил на Поле Битвы Приюта. Что толку было от его Возвышения, таланта, доспехов, амулетов и охраны, если он оказался не готов к тому, что я окажусь сильней?
Он просто умер. Не успел ни уклониться, ни сбежать, ни защититься от смертельного удара Призрака. Кажется, он был лишён Прозрения и даже не понимал, что я мог его убить в любой момент нашей схватки.
Нет уж, на одних медитациях далеко не продвинешься. Тем более я не алхимик, не кузнец и вообще не мастер какой-нибудь важной и мирной профессии, которая бы позволила мне всю жизнь прожить за стенами города.
Ну... Почти.
Я всё же смутился, зайдя в своих рассуждениях до этой мысли. Неправда на самом деле, ведь я мастер Указов, мастер одной из двух первых профессий. Любая фракция была бы счастлива заполучить меня в свои руки и не выпускать за пределы главной цитадели.
Но это ведь не моё. Я сам не смогу сидеть в четырёх стенах, не захочу лишиться возможности увидеть все красоты Империи. И не только Империи. Да, земли Итреи, названные так по имени одного из лучших лекарей древности, когда-то были землями Империи, но теперь ведь это Альянс.
Если уж быть честным до конца, то я понимал, что вокруг земли Империи с самого первого мига, как оказался здесь.
Я лишь обманывал себя, что вижу барьер Шестого пояса снаружи. Но обманываться бесконечно нельзя. Особенно если старик, услышав твоё условие о страховке нашего с ним договора, с намёком рассказывает тебе о прошлом Альянса.
О том, что все идущие низкого Возвышения, которые жили на его землях, погибли от Указа Смерти Императора.
О том, что простые идущие сект выжили только в Поясах, где сражались с имперцами.
О том, что Альянс сект начал новую жизнь на отвоёванных землях Империи, где было больше энергии Неба. На землях Шестого пояса.
Каждый день на землях Итреи я видел барьер Шестого пояса изнутри. За ним Дикие Земли, где уже три сотни лет правят Звери.
Сияние же за морем — это Великое Поле Битвы, место, где сектанты ещё не сумели сломить сопротивление защитников Империи.
Все эти намёки старика на то, что мой талант слишком велик, что в моих жилах явно не простая кровь, все его попытки вывести меня из себя, раз за разом рассказывая, как мало земель Шестого пояса осталось в руках Империи...
Всё это мне давно надоело и уже не задевает меня. Если Альянс Тысячи Сект так силён, то почему они ещё не штурмуют Третий пояс, а четыре сотни лет долбят барьеры Шестого, увязнув в их лабиринтах?
Так что нет, старик, я не соглашусь на твоё предложение остаться мастером Указов в твоей секте.
Я выбрал свой путь ещё в Морозной Гряде. Да, он сталкивал меня с сильными врагами, многие из которых были старше, опытней, сильней меня и, конечно, выше Возвышением. Но этот же путь давал мне множество счастливых встреч, которые делали сильнее уже меня.
Добился бы я своей силы, опыта и Возвышения, заполучив место мастера Указов Ордена Морозной Гряды?
Как бы не так!
Сидел бы до сих пор пиковым Воином в Морозной Гряде, да любовался в окно висящими над облаками пиками Братьев вдали.
Правда, и семья моя была бы со мной. Но это уже совсем другая история. Я как-то не готов взвешивать на весах всё, что с нами случилось. Ранение сестры и её Возвышение, объединение с родителями отца и то, как опасность поместья Саул в Ясене сплотили нас, и всё остальное.
Нет у меня таких весов. И нет даже желания взвешивать. Я только знаю, что, выбрав свой путь, должен продолжать по нему шагать.
Как бы там ни было, но сейчас Лейла — одна из самых важных людей в Империи и я уверен, даже Император не посмеет навредить одной из немногих говорящих с Небом. Его люди, которые не так близки к Небу, может быть и захотят вновь вернуть баланс сил, но уж у Мадов должно хватить сил защитить мою семью. Лучше уж это было бы именно так, иначе я никогда не прощу им подобной ошибки.
Да, сейчас я слишком слаб, чтобы хоть чем-то угрожать ещё не провинившимся Мадам, возможным недоброжелателям моей семьи и прочим, кто вольготно живёт в Третьем, Столичном поясе. Но это только пока.
Я начинал свой путь как жалкий отброс, гонимый детьми своей деревни. Как тот, кому даже не дали в руки наставление по Возвышению. Многие годы я считал, что мой талант так себе. И, клянусь Небом, у меня были на то резоны, ведь рядом всегда находился кто-то, кто был меня талантливей. Виликор, Лейла, Сареф Тамим, его сын Самум, который назвал меня братом, Ярим, Гилай, Райгвар, в конце-то концов.
Ну и что? Не в первый раз за прошедшие годы, но впервые так основательно я имел повод гордиться и своими успехами.
Я чемпион Арройо, я один из двух лучших учеников Школы Морозной Гряды, я единственный за многие годы прошедший Миражный, я один из немногих, кто поднялся во Второй пояс, я выжил в поединке с Предводителем Воинов, который был намного меня сильней, я тот, кто оказался достаточно силён, чтобы на Поле Битвы запускать испытания одно за другим, я тот единственный идущий за всё время существования новой Империи, кто будучи всего лишь Мастером, убил Властелина Духа, я лучший ученик Академии Ордена Небесного Меча, я ключ, открывший город Тысячи Этажей, я тот, кто провёл за собой беспомощных учеников через все его этажи, я тот, кто сумел обмануть древнего духа, я тот, кто выжил на Хребте Трав, преследуемый сотнями сектантов.
В конце концов, я тот, кто будучи только Мастером, может использовать трюки и умения Предводителей Воинов и Властелинов Духа. Я, дарс меня побери, талант. И рано или поздно я приду к воротам цитадели Мадов, постучу в них и пусть только эти ребята попробуют спустить меня с лестницы.
Не знаю как, не знаю когда, но это будет, я добьюсь такой силы, которая позволит мне объединиться с семьёй.
Но пока что всё, что я успел пережить в своей жизни, раз за разом говорило мне — таланту, если он хочет двигаться вперёд, нужно раз за разом рисковать, испытывая границы своей силы и таланта и раздвигать эти самые границы.
Мог бы я стать тем, кем являюсь сейчас, раскрыть свои таланты, если бы не рисковал? Если бы не вернулся к Шипастому Скорпионьему Маду для сражения? Если бы не пошёл в Миражный? Если бы не попытался убить старейшину сектантов под стенами Приюта? Если бы не встал на пути молний, бьющих в Фатию?
Сомневаюсь.
Итак. Стражники и Фатия предупреждены, двери в моё жилище заперты, Призрак замер, готовый защитить меня, защитный Флаг в руке. Всё готово и хватит терять время на воспоминания, мысли и планы. Боевая медитация, с которой я так свыкся, что уже не замечаю, понемногу, жалкими каплями, но всё же восстанавливает мои истраченные запасы силы. А мне этого совершенно не нужно.
Барьер куполом накрыл меня, встав последней преградой на пути того, кто может меня потревожить, а я опустился на пол, удобно складывая руки на коленях и погружаясь в себя Духовным Взглядом.
Мне предстоит битва. Оценка силы моего старого врага и оценка того, насколько я вырос за эти дни.
Средоточие пусто. Совершенно, до дна.
Да, Клатир говорил, что тьма в моей голове не имеет разума. Я и сам, добившись успехов в познании стихии, получил немало тому подтверждений, ведь моя стихия, как бы ни изменялась внешне, не становилась умней. Хм... Почти никогда не становилась. Но теперь я гораздо сильней, чем раньше, понимаю, каким был последний приказ Тёмного. Наверняка он ударил меня со словами: умри, пожри или убей.
Тёмного давно нет, но его стихия, его вторая стихия, послушно выполняет последний полученный приказ. И ей вполне хватает зачатков разума или инстинктов для понимания, когда же лучше всего выполнять этот приказ. Тогда, когда я ослабеваю, когда в моём теле меньше всего того, что может стать ей преградой.
Поэтому моё средоточие до дна потрачено на тренировку. Мои меридианы лишились оплётки и должны выглядеть невероятно беззащитными. Моя Жемчужина, столько месяцев непрерывно сковывающая тьму, ослаблена мной и зияет прорехами. Я даже и не знаю, было ли когда-то для тьмы более удобное время, чтобы вырваться из своей клетки?
Она словно услышала мои мысли, а может быть, дыра в Жемчужине стала наконец-то достаточно велика: тьма рванулась вперёд, впервые за долгое время высовываясь за пределы Тау-Ча-Крон.
Она ринулась вперёд, впиваясь в стенки Жемчужины и жадно поглощая нити моей стихии, которые делали её сильней.
Я позволил ей это.
Спокойно следил, как тьмы становилось больше, а Жемчужина таяла на глазах, разрываемая тьмой на части.
Вот Жемчужина исчезла окончательно, пожранная.
Тьма клубилась на месте несколько вдохов, а затем ринулась дальше, от одного узла к другому, заполняя меридианы и обжигая их стенки, оставляя за собой неровные бугристые шрамы.
Я лишь скривил губы, по-прежнему вися где-то в районе груди и наблюдая за тем, как тьма заполняет голову, рвётся по меридианам шеи, рук, жадно ползёт к сердцу.
Рано. Ещё рано.