С тьмой всё уже привычно, но уверен, что и приглушение метки вора тоже расходует силу. Только не мою, а Виостия. И сейчас главный вопрос, на сколько хватит её запаса? Взгляд со стороны не может дать мне подсказки. Внешне сгусток силы Виостия не изменился ни на каплю. Не побледнел, не потемнел, не уменьшился.
Может, он и вовсе высасывает силы, которые сектанты вложили в метку-цветок?
Правда, что-то не верится в такое счастье.
Открыв глаза, невольно я сразу наткнулся взглядом на девушку. И её потрескавшиеся губы. Это я день назад напился вволю, а она?
Выбора я не видел. Но всё же, прежде чем отменить свою технику сна, снять с неё сеть, которой её спеленали во время поимки, я сначала потрудился над украденным Указом над её головой. Если уж я сумел украсть Указ у мерзкого старейшины секты Тысячеглазых, Властелина Духа десятой звезды, то справился и здесь. Много я менять не стал. Мне пока хватило и одного свободного места среди малых условий.
Очнулась она со стоном:
— О-о-х-х!
Я тут же ткнул ей в руки большую флягу:
— Держи.
Она вскинулась, рванула её на себя, а затем жадно присосалась к горлу. Удивительно, но она сумела выпить её до дна не отрываясь.
Опустив флягу, оглядела с ног до головы меня, затем себя. Поправила порванный халат на груди и спросила:
— Так с какой ты секты?
Я усмехнулся:
— Обычно знакомство начинают с другого. С имён.
Она хмыкнула:
— Эк ты меня. Я Фатия. Дочь главы секты Сапфировых Тритонов.
— А я Леград, простой, безвестный бродяга.
— Да-да. Простой бродяга, сумевший сначала проникнуть на Хребет Трав, а затем победивший всех защитников южного склона. Да, конечно же, я тебе верю.
Я вздохнул. Раз уж я избавился от метки и могу теперь выбирать сражаться или нет, то нужно больше узнать о мире. Разузнать, как можно вернуться назад. И сделать это так, чтобы собеседница ничего не заподозрила. А что может быть лучше, чем неполная правда?
— Я не проникал на Хребет Трав...
Фатия презрительно скривилась:
— Чего?
— Проникал я в другое место и ошибся, сделал неверный шаг. Меня перенёс на ваш Хребет древний Массив, — Фатия буравила меня сузившимися глазами, а я продолжал говорить правду. — Поэтому даже не представляю, где нахожусь. Поверишь ли ты мне, если я скажу, что даже не знаю, где находится этот твой Хребет?
— Не знаешь даже, где находится море Итреи?
Теперь прищурился я, выигрывая себе мгновения на раздумья. Так значит, море тоже носит имя Итреи? Правда, я всё равно не знаю, где оно находится. Но не думал, что сообщить об этом хорошая идея. Лучше... Лучше ответить вопросом на вопрос.
— Честно говоря, изучение карт никогда не было моим любимым делом. А твоим? Ты знаешь, где находится Чёрная Гора или Палец?
— Ты сравниваешь море и какую-то гору?
Я развёл руками:
— Ну не знаю я, где находится эта ваша Итрея. И что теперь?
Фатия фыркнула:
— Деревенщина. Я уж думала большей дыры, чем у нас, нет. Оказывается, я ошибалась.
— Лучше покажи карту.
Фатия вскинула руку и наставила на меня палец:
— Ты вор, который проник на Хребет Трав. Ты убийца, который убил моих людей.
Я кивнул:
— Спасибо, что напомнила. И что дальше?
Она снова фыркнула:
— Ничего. Хотела, чтобы ты не забывал, с чего всё началось. С одной стороны, я, вроде, тебе должна за спасение, с другой, не убей ты моих людей и ничего бы этого не произошло.
Мне оставалось только согласиться:
— Значит, никто, ничего, никому не должен. Карту-то покажешь?
— А ты? Где это ты шлялся, что попал в Массив имперцев?
Я тяжело вздохнул. Очень хотелось решить всё проще, вписав Истину или Верность над её головой. Но я не мог этого сделать. Вернее, не хотел. Так она быстро догадается о моих умениях, и всё станет только сложней. Того, что над ней есть сложный Указ, который позволяет мне незаметно понять, врёт она или нет, уже достаточно.
Коснувшись кисета, я вытащил карту Гилая, которую так и не вернул после «почитать».
Фатия жадно выхватила её, принялась быстро листать. С каждой новой страницей брови её поднимались всё выше, а глаза становились всё больше и больше. Наконец, она подняла на меня взгляд и восхищённо протянула:
— Да-а-а. Так ты из крыс, — пока я пытался сообразить, с чего она так решила и есть ли в моём кисете жетон секты Крыс, Фатия добавила. — Один из тех хитрых парней, что не сражаются с имперцами, а обворовывают их.
Я попытался уложить в голове услышанное. Как неприятно звучит. Слово искатель, пусть и безголовый, мне нравится больше, чем крыса.
— А по тебе и не скажешь, — Фатия оглядела меня, тряхнула головой, заставив спутанные, грязные волосы разметаться по плечам. — Вернее, скажешь, выглядишь ты сущим слабаком. Но уж кто-кто, а я точно могу сказать, что ты не слабак.
Я хмыкнул, словно невзначай спросил:
— Ну а вы, часто сражаетесь с имперцами?
Фатия скривилась и сквозь зубы процедила:
— Надеюсь, ты действительно не соврал, что не знаешь, где находится море Итреи, а не пытаешься меня задеть. Нет, не сражаемся. Можно, конечно, отправиться на запад, к переходу в земли Пересмешников. Но они не очень любят нас видеть.
Я с наслаждением предположил:
— Слабаки, да?
Фатия зыркнула на меня исподлобья:
— Ты лучше назови свою секту, тогда и решим, кто здесь слабак.
— Не буду.
— Тебя всё равно поймают и узнают об этом.
— И ты в этом поможешь, да?
Стиснув зубы, Фатия процедила:
— Нет. Я дочь главы секты, а не какая-то никчёмная дрянь, которая не помнит долгов.
— Так ты же не должна мне жизнь, сама сказала.
Всё так же, едва шевеля губами, Фатия выдавила из себя:
— Должна. Была бы я чуть умней и меньше думай о себе и травах, то как очнулась, сразу бы спустилась вниз, к лагерю союза или сразу в город. Так какой секте я должна?
Я помедлил размышляя. Но врать всё так же не хотелось, а если вспомнить, как увлечённо её гнали и чем грозили, то здесь вряд ли царит мир и покой, невзирая на какой-то там союз сект. Поэтому я опустил пальцы на кисет, нырнул в него духовным зрением, а затем поднял руку с целым ожерельем медальонов. На любой вкус.
— Никакой.
Фатия скользнула по ним цепким взглядом, а затем присвистнула:
— Ого. Беру свои слова назад. Ты точно не слабак. Как много глупцов пытались тебя ограбить. И таких разных. Теперь понятно, почему ты скрываешь свою секту. Опасаешься мести? Значит, ты промышлял делом на одном из Великих Полей?
Несложно было уловить сходство между названиями: Внешнее Поле Битвы и Великое Поле. Явно одно и то же. Может быть, и Малое Поле или какое оно там, тоже Поле Битвы, что я знаю об их размерах? Но снова я не стал врать, а лишь улыбнулся и напомнил то, с чего всё началось:
— Так, может, покажешь карту?
Фатия пожала плечами:
— Нет у меня карты. Зачем она мне там, где я выросла?
Прежде чем я успел разочарованно скривиться, она нагнулась, придерживая халат на груди, разровняла правой рукой пыль у стены и принялась чертить пальцем.
— Барьер империи.
В пыли легла длинная, ровная черта.
— Море.
От черты протянулась извилистая линия, закончившаяся только у моих колен. Фатия оглядела её и пожала плечами:
— Ну, похоже. Честно говоря, точно и не помню, — палец её продолжил оставлять следы в пыли. — Хребет Трав, Каменные Жуки, Шипастые Алые Термиты, свободные города, Ледяные Воробьи и прочие. Вот тут моя секта. Вот тут начинаются земли более сильных сект, — палец оставил на той стороне моря треугольную отметку в пыли. — Тебе, наверное, туда, если хочешь выбраться с нашего захолустья, — подняв на меня взгляд, Фатия внезапно спросила. — А какое у тебя Возвышение?
Я улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
— А у тебя?
Она пожала плечами:
— Четвёртая звезда. Но я ещё молода, а дед обещал, что с этого урожая я получу пилюлю.
Моя улыбка стала лишь шире:
— Четвёртая звезда чего?
— Издеваешься? — Фатия выпрямилась, черты её лица заострились. — Мастера, конечно. Или ты не заметил, что мне доступны непрерывные? По-твоему, дочь главы секты может быть бездарью?
Я поднял руки, разворачивая их к ней ладонями:
— Спокойней. Чего ты взъелась на шутку?
Она выдохнула, помедлив, ответила:
— Так, ничего. Так какое Возвышение у тебя? И дай ещё попить.
Я протянул ей новую флягу. И получив, наконец, ответ, осознав, что и у них, несмотря на двойное прохождение, этап именуется по старшему, честно ответил:
— Девятая.
Фатия поперхнулась. Вода фонтаном рванула из неё, забрызгав даже меня. Откашлявшись, Фатия сипло переспросила:
— Девятая чего?
Я вздохнул:
— К сожалению, только Мастера, — и развёл руками. — Застрял на преграде.
Она смерила меня взглядом:
— Да быть такого не может. Если бы мы ощущали в тебе околопикового Мастера, то никто бы из старших охраны даже не решился бы сражаться с тобой. Дураков нет. Первый же, получивший от тебя люлей, вернулся бы и уговорил остальных объединиться.
Я тоже был согласен с тем, что такого не может быть. Разница между мной и ней пять звёзд. И она считалась старшей в отряде. Мой Указ должен был убить их всех. Ладно, пусть её назначили старшей не за силу, а за происхождение, как дочь главы секты. Тогда мой Указ должен был убить её. Но не убил. Даже сегодня мне понадобилось приложить усилия, чтобы украсть у неё Указ.
И либо дело в том, что Указы на них накладывали с запасом вложенной силы, мастером, который выше меня по Возвышению, либо дело опять в этих сектантских амулетах...
Невольно мой взгляд опустился на шею Фатии. С неё сорвали амулеты. Так что дело точно не в них. И какое отношение их Указы имеют к моему? Но сегодня я и не пытался наложить на неё свой Указ.
— Я поняла, ты используешь технику сокрытия. Притворяешься свиньёй, чтобы съесть тигра? Вот уж хитрая крыса...