На магистральные улицы выходили фасады домов знати и богачей, в то время как переулки населял люд победнее, такой как философ Чжуан Чжоу, который «жил в нищем переулке, окруженный бедными соседями, нуждавшимися и вязавшими сандалии». Переулки были слишком узкими, и по ним не могли протиснуться большие повозки, катившиеся вверх и вниз по широким бульварам, а строения там стояли покосившиеся или запущенные. Их жителей часто описывали как писателей без гроша в кармане, низкосортных мотов, развлекавшихся песнями и дешевым самогоном, или как уголовников. В отличие от переулков магистральные бульвары населяли высокопоставленные официальные лица, одетые в головные уборы и платья придворных вельмож11.
Одним из центров жилого района служил местный базар. По фрескам склепов можно судить о том, что главные черты базара императорской столицы распространялись на крупнейшие провинциальные города, хотя и с местным колоритом. Базарные площади и прилегающие к ним районы служили основным местом деятельности купцов и ремесленников, но к тому же отсюда шло распространение государственной власти по территории внешнего города. Они в уменьшенном масштабе повторяли отчуждение между правительством и населением, которое определяло деление города пополам. Многоярусная базарная башня служила вертикальным символом и местом обитания властителей, как и дворцы, в то время как ее решетка повторяла государственный порядок, навязанный населению внешнего города. Но все-таки, несмотря на эти зрительные олицетворения власти, базарная площадь оставалась местом народных собраний, подчас перераставших в действия, угрожавшие нарушением предписанного порядка.
Наиболее наглядным выражением государственного контроля служила многоярусная башня с разместившимися в ней чиновниками, которые зпнимались делами обитателей городского рынка. В столице Восточной Хань городе Лояне директор рынка и его заместитель располагали штатом из тридцати шести человек. Они следили за тем, чтобы проданные на базаре товары отвечали критериям качества и чтобы все цены соответствовали стандартам, назначенным после ежемесячного пересмотра заключенных между покупателями и продавцами соглашений. Согласно циньскому закону предназначенные на продажу товары следовало снабжать ценниками с указанием их точной стоимости. Отчеты обо всех сделках и полученных суммах денег следовало складывать в специальные коробки, которые чиновники могли изучить в конце дня, чтобы собрать долю государства в виде налога12.
Рис. 6. Сеть торговых рядов на базарной площади в Чэнду с башней посередине
Чиновники к тому же занимались сбытом излишков казенного имущества или продукции казенных мастерских, а также могли начислять гонорар за нотариальное оформление покупок. Над крышей башни развевался флаг, а в верхнем ярусе находился барабан для подачи сигнала на открытие и закрытие базара. Башни на рынках Чаньаня описаны в поэме периода правления династии Восточная Хань как сооружения с пятью ярусами, в то время как на плитке из склепа династии Хань с изображением базара в Чэнду показана всего лишь двухъярусная базарная башня13. В любом случае эта башня была самой высокой конструкцией на базарной площади, и ее мог видеть каждый человек.
Второе проявление государственной власти на базарной площади заключалось в ее построении по продольно-поперечной схеме, повторявшей сетку самого жилого района города. На плитке из склепа изображена базарная площадь города Чэнду в виде совершенного квадрата с воротами на каждой его стороне и двумя магистральными улицами, пролегающими между воротами крест-накрест. Двухъярусная башня помещена строго посередине площади. На этом изображении показан рынок как уменьшенная версия канонического идеала столицы в том виде, как он описан в «Записках об исследовании ремесел» (Као-гун цзи), представляющих собой трактат позднего периода Сражающихся царств, посвященный строительству и служивший приложением к «Чжоуским [правилам] благопристойности» (Чжоу ли) (рис. 6).
Каждая из четырех частей базара, в свою очередь, делилась на ряды одноэтажных строений. В них, по всей видимости, размещались лавки, сгруппированные по видам товара. Человеческие фигуры перемещаются по четырем магистральным проспектам. Крупнейшие магазины должны были размещаться в главных торговых рядах, а вот магазины поменьше и лавки – в боковых рядах. Базар с такой планировкой существовал в столице династии Тан, и она, вероятно, сохранилась при династии Хань. Продольно-поперечная планировка торговых мест или лавок на базаре фигурирует в поэтических и других текстах этого периода, что подчеркивает правильность линий лавок как доказательство императорского величия и общественного порядка. На нескольких росписях склепов также изображены выстраиваемые в линии или сетку лавки, и в юридических документах династии Цинь настоятельно рекомендуется упорядоченное расположение торговых точек.
В результате археологических раскопок и расшифровки новых письменных памятников получены дополнительные свидетельства, касающиеся базаров столицы династии Хань. В Чаньане существовало два базара: восточный базар площадью 500 тысяч квадратных метров и западный базар площадью 250 тысяч квадратных метров. Оба рынка обнесены стенами от 5 до 6 метров толщиной, под которыми купцы возвели складские помещения. Восточный базар по большому счету отводился под торговые прилавки. А вот западный базар к тому же служил основной производственной площадкой с оборудованной на ней печью для обжига терракотовых изваяний людей по заказу устроителей императорских захоронений, монетным двором, казенной домной для выплавки железа, а также частной мастерской по изготовлению погребальных фигурок людей, лошадей и птиц.
Тогда как базарная площадь в Чэнду делилась на четыре сектора, столичные рынки поделили на девять частей. Их, в свою очередь, разделили на ровные ряды прилавков, как это предусматривалось законом династии Цинь (рис. 7). Все купцы, сбывавшие какой-нибудь специфический товар, сосредоточивались в одном месте. И каждый ряд прилавков находился под надзором старшего купца, который должен был следить за честной торговлей купцов в его ряду. Как и все население империи в целом, этих продавцов разбивали на пятерки, связанные круговой порукой. Купцы должны были следить друг за другом и сообщать властям о любых проступках14.
Рис. 7. Сцены на базаре в торговых рядах, справа можно видеть базарную башню и сигнальный барабан
Базарная площадь к тому же служила местом для публичных наказаний, как палочных, так и смертных казней. Головы или целые трупы опасных преступников часто оставлялись здесь на всеобщее обозрение. В отрывках из сборника очерков по обрядам династии Хань под названием «Книга обрядов» (Ли-цзи) и военного трактата времен Сражающихся царств «Методы Сыма» (Сыма-фа) проводится парность связей между базарной площадью и двором, где соответственно исполняются наказания и воздается по заслугам. То есть в политической теории законников-легистов они служат «двумя рукоятками» власти правителя15.
Базарная площадь служила местом демонстрации наименее жестокого варианта власти, а также постановки политических представлений, предназначенных для максимально широкой аудитории. Когда Люй Бувей, служивший главой правительства при династии Цинь в юные годы первого китайского императора, пожелал торжественно отметить завершение составления трактата «Вёсны и осени господина Люя» (Люты чунь цю), покровителем авторов собрания философских сочинений которого он выступал, и заявить о том, что в данном труде содержатся все существенные знания, он поместил его у входа на базарную площадь Сяньяна, подвесил над трактатом тысячу слитков золота и предложил это золото всякому, кто смог бы удалить из него или добавить хотя бы один-единственный иероглиф. Забавная история сложилась и о том, как Шан Ян доказал подданным династии Цинь, что все свои награды он заслужил честным трудом. Он пообещал на базарной площади заплатить тому, кто выполнит его простое задание, и на самом деле обещанное вознаграждение обрело своего хозяина16.
Как единственное место, где народу официально позволялось собираться большими толпами, базарная площадь служила трибуной для передачи посланий правителей своим подданным, будь то в форме устных обращений, текстов воззваний, денег или обезглавленных тел. На базарной площади постоянно собирались толпы народа, хранились состояния купцов и проводились публичные представления, поэтому власти не могли установить здесь полного своего контроля. Официально не санкционированные действия принимали разнообразные формы, связанные с деятельностью купцов, поведением «странствующих меченосцев», банд юных бездельников, а также представлениями мастеров магических искусств, заклинателей, но прежде всего прорицателей и лекарей. Каждая из этих групп обитателей базара доставляла властям неудобства по-своему.
Купцы прямой политической угрозы государству не представляли, зато при их богатстве они позволяли себе роскошную жизнь, вызывавшую зависть политических господ. Казавшееся нарочитым богатство купцов служило соблазном для чиновников, склонных к продажности, да и для нищих земледельцев, страдавших под бременем тяжкого труда, налогов и дармовой службы на государство, тоже. Такое несовпадение между купеческим порядком, опорой которого служило богатство, и официальным порядком, определяемым разрядом, оказалось встроенным в структуру разделенных надвое городов. Усугубили сложившееся положение законы с провозглашением отстранения зарегистрированных купцов и их потомков от государственной службы. Летописи того исторического периода пестрят сообщениями о нарушениях купцами установленного в Китайской империи порядка расходования казенных средств и об их безграничных возможностях при покупке земли и услуг у свободных земледельцев.
Наряду с презрением к порядку расходования государственных средств купцы с их богатством позволяли себе бросать вызов тем, кто был призван следить за исполнением законов. В то время как теоретически ни для кого не существовало освобождения от наказания, существовала всеобщая уверенность о том, что сыновьям богатых семей смерть на базарной площади, то есть публичная казнь, грозить не может. Чиновники, отвечавшие за чеканку монет, иногда вступали в сговор с купцами, чтобы вместе участвовать в схемах с выпуском в обращение фальшивых монет и махинациях с валютой. Таким образом, блюстители государственных интересов боялись базарной площади, как места, где подданные императора в обход правительства обретали незаслуженные власть и положение, где эта незаслуженная власть и сомнительное богатство постоянно выставлялись напоказ в нарушение регулирующих расходы инструкций и где самим богатством распоряжались вопреки уголовному праву и в ущерб государственному управлению