И заходит за горные склоны на западе;
В южной части этого парка,
Где травы растут до наступления умертвляющей все зимы
И скачут водные потоки, освобожденные льдом,
Пасутся зебры, яки, тапиры и черный бизон,
Индийский буйвол, лось, антилопа,
«Красно-коронные» и «круглоголовые»,
Зубры, слоны и носороги.
На севере, где в разгар лета
Земля покрыта трещинами и кочками со льдом
И можно пройти по льду замороженных потоков или перейти вброд ручьи,
Бродят единороги и вепри,
Дикие ослы и верблюды,
Онагры и кобылы,
Резвые жеребцы, ишаки и мулы46.
В конце I века Ван Чун написал два очерка, в которых осудил привычку воспевания древней Чжоу как самой великой династии. Не забыл он покритиковать и династию Хань. Он обратил внимание на то, что при дворе династии Хань принимали экзотическую дань из отдаленных земель, о которых при Чжоу китайцы вообще ничего не знали. По мнению Ван Чуна, престиж и влияние, подкрепляемое получением таких редких предметов, служит показателем превосходства правителей Хань над всеми предыдущими династиями47.
Престижность всего причудливого не обошла стороной и саму китайскую религию. Места соприкосновения между людьми и духами находятся на краях земли. Их следует искать либо в вертикальной плоскости на вершинах гор, либо в плоскости горизонтальной – на плавучих островах востока и горных кряжах запада. Эти вотчины обитания бессмертных существ и духов населяют те же самые необычные животные и растения, которые появлялись в человеческом мире как предзнаменования или особый дар. В рассказах о бессмертном дворе Царицы-Матери Запада обращается особое внимание на деревья из нефрита и других драгоценных камней, а также на необычных животных, которые обитали при ее дворе в изобилии. Всех этих лисиц о девяти хвостах, крошащих эликсиры бессмертия кроликов, танцующих лягушек и посыльных птиц также изображали в ханьских похоронных произведениях изобразительного искусства как в виде настенных резных фигурок, так и в бронзовых «деревьях с монетами вместо листьев».
Из своей исходной сферы политической и религиозной жизни поклонение экзотике распространилось на ханьскую элиту и даже простолюдинов. К наступлению периода Восточной Хань предметы иноземного изготовления вызывали очарование у представителей всех слоев китайского общества. В конце I века историк Бань Цу писал своему родственнику по имени Бань Чао, числящемуся покорителем Средней Азии, о запредельных ценах на среднеазиатские ковры и лошадей в китайской столице. В середине II века н. э. император Лин проводил свой досуг в юрте степного кочевника, возведенной в его дворце. Его к тому же приводили в восторг одежда, блюда, музыка и танцы кочевых дикарей48. Подданные императора охотно перенимали пример своего владыки.
Белую пудру (названную «варварским порошком»), ставшую обычным предметом косметики в ханьском Китае, а позже в Японии, китайцы позаимствовали у иноземных народов. Музыкальные инструменты, такие как пипа, привезли из Средней Азии, а новые сорта фруктов и молочных продуктов позаимствовали для китайского кулинарного искусства у запада и севера. Последней, в самом конце правления династии Хань, из Средней Азии и через юго-восток в Китай поступила буддистская религия. Сначала связанный с Царицей-Матерью Запада как спасительного божества с западного края мира Будда и его учение превратились в самую влиятельную иноземную экзотику, принесенную в Китай за первые века н. э.
Глава 7Родственные связи
Распад расширенных семей (семей, состоящих из двух и более поколений, достигших самостоятельности, члены которой живут вместе или в непосредственной близости и пользуются единым хозяйством) начался с упразднением дворянства времен династии Чжоу правителями Сражающихся царств. Эти правители попытались максимально увеличить число домашних хозяйств, вносящих в казну подати и предоставляющих взрослых мужчин, подходящих для исполнения воинской обязанности. Правители династии Цинь отличились активным использованием налоговой политики для поощрения расчленения домашних хозяйств и учреждения нуклеарной семьи (состоящей из супругов и их детей, находящихся на содержании у родителей) как основной ячейки общества империи. Чаще всего в составе такой семьи насчитывалось пять или шесть домочадцев. В самом начале правители династии Хань продолжали проведение такой политики, и малочисленная нуклеарная семья превратилась в основную единицу учета жителей и производительного труда в обществе Западной Хань.
Такого рода политика претерпела изменения в период Восточной Хань в силу серьезного влияния на придворных классической китайской теории и культа сыновнего благочестия. Тогдашнее правительство признало идеалом совместное проживание нескольких поколений родственников, хотя на практике это означало, что семьи родных братьев должны жить самостоятельно (не вести общее хозяйство), а хоронить их полагалось, как правило, на родовом кладбище. В результате сформировалась модель сплоченного проживания родственников в одном месте, а суть нуклеарной семьи как основной хозяйственной единицы при этом осталась прежней. Существование семей, состоявших из многочисленных родственников, служило показателем важности происхождения для сохранения союзов многочисленных домашних хозяйств. Однако группы проживающих в одном доме родственников того периода китайской истории состояли из мужа с женой и детей, а иногда еще пожилого родителя, живущего при их семейном хозяйстве. В случае с семьей, состоящей из многочисленных родственников, такой престарелый родитель обычно жил отдельно.
На протяжении раннего имперского периода истории Китая кровнородственные связи сопровождались возникновением напряженности между отдельными семьями и родственниками по мужской линии. Причина этого лежала в фундаментальном противоречии принципов, определявших наследственную собственность в этих двух сферах родства. Происхождение или родство по мужской линии, как оно описано в классике обряда и отображено на фресках родовых храмов, определялось наследованием от отца к сыну на протяжении всех поколений. Перед нами предстает мир мужчин, в который женщины входят только в качестве приложения к их мужьям. Китайская семья, напротив, определялась в первую очередь отношением мужа к жене и только во вторую очередь отношением родителей к детям. В семейной сфере женщины пользовались огромным влиянием как жены, а как матери обладали еще большей властью.
Происхождение представляло собой письменно закрепленное явление, хранителями которого служили эрудиты, питавшие интерес к структурам родства. Однако единицей, в рамках которой люди фактически существовали и поддерживали родственные связи, оставалось домашнее хозяйство. Противоречия между этими двумя моделями отравляли все стороны жизни китайской семьи, а также выходили наружу в сферы экономики, политики и религии.
Роль половой принадлежности в происхождении и домашнем хозяйстве
С точки зрения авторов классических текстов, домашнее хозяйство представляло собой всего лишь одну-единственную бусинку в длинной последовательности предков, выстроенных от одного самого уважаемого мужчины до следующего такого мужчины вплоть до изначального предка мужского пола. Такое происхождение определяло родство отца с сыном и брата с братом. Женщин привлекали со стороны, так как воспроизводство рода без их участия невозможно, но жен в пределах семьи мужа к родственникам не причисляли. После заключения брака за женой сохранялась родительская фамилия, и она поддерживала связи со своей родной семьей. И эти связи играли решающую роль в обеспечении политических союзов. Только вот, несмотря на эти родственные связи, женщин в домах, где они родились, тоже считали чужими людьми. Дочь не относилась к постоянным обитателям домашнего хозяйства своего отца; ее выдавали замуж, и она жила в семье мужа. Незамужним дочерям, пусть даже остававшимся в отцовском доме, положенной доли семейной земли по наследству обычно не перепадало1.
Такое буквальное определение места женщины в системе родства по мужской линии в повседневной жизни, как бы то ни было, однозначным не считалось. Внутри семьи женщинам принадлежала значительная власть, проистекавшая, прежде всего, от матери, оказывавшей серьезное влияние на своих сыновей. В Древнем имперском Китае авторитет пожилых людей считался выше власти мужчин, а сыновнее почтение к обоим родителям – к матери наравне с отцом – высочайшей обязанностью любого сына. Невзирая на то что все женщины, согласно всем известным «трем формам повиновения», должны слушаться мужчин своей семьи, в действительности в ханьских домашних хозяйствах они командовали своими сыновьями, обязанными уважать своих матерей и повиноваться им2.
Наглядное доказательство такой власти женщин можно найти в единственном дошедшем до наших дней со времен Хань завещании, относящемся к 5 году н. э. Данное завещание составлено от имени вдовой матери, обратившейся к местным чиновникам с просьбой придать ему законную силу в качестве свидетелей. Она перечисляет членов своего домашнего хозяйства и указывает их родственные отношения, затем диктует, каким образом принадлежащие ей поля следует разделить между ее сыновьями и при каких условиях земли передаются в их распоряжение. Участие чиновников в качестве свидетелей служит указанием на то, что в китайском государстве расценивали право овдовевшей матери распоряжаться землей семьи как дело обычное и допустимое. Подобный случай зафиксирован в письменах на камне, установленном в 178 году, в которых повествуется, как вдова по фамилии Сюй распорядилась семейной землей3. В обоих случаях на предполагаемую обязанность вдов повиноваться своим сыновьям, как это определено обрядом, в реальной жизни никто особого внимания не обратил.
В данном завещании обнаруживаются кое-какие сложности, появляющиеся, когда вдова снова выходит замуж, так как учет наследуемой собственности каждым из сыновей зависел от отношения их отцов к вдове, распределяющей наследство. В известном нам случае все дело упрощалось в силу того факта, что та женщина осталась жить в доме с хозяйством ее первого мужа. Последующие мужья жили вместе с ее семьей, а не наоборот. Следовательно, благополучию наследников-сыновей от ее первого мужа (что больше всего ее беспокоило с точки зрения ритуальных текстов) ничто не угрожало. Поскольку положение сыновей зависело от положения их отца, то дети от второй или третьей жены всегда занимали подчиненное положение.