53.
В мемуарной записи Ян Чжуна, оставленной в 76 году, дается представление о масштабе такого явления. Он написал, что с самого начала правления императора Мина в 58 году н. э. чиновники постоянно чистили тюрьмы и приговаривали к тюремным срокам неповинных людей ради того, чтобы отправить их в приграничные районы; и их численность составляла десятки тысяч человек. В «Основополагающих хрониках» и биографиях находим указания на то, что вплоть до 154 года в среднем каждые пять лет помилованных уголовников отправляли на границу империи. Несмотря на то что после 154 года ни о каких подобных указах упоминаний не существует, в биографиях находим упоминания об отдельных мужчинах, отправленных на границу в качестве уголовников после этой даты54.
Нам не дано вычислить точное количество отправленных туда мужчин, зато можно представить себе эту величину по цифрам, приведенным в «Монографии по поводу наказаний» из трактата Хань-шу\ «Теперь в округах и княжеских вотчинах количество казненных преступников исчисляется десятками тысяч. В империи открыто больше двух тысяч тюрем, а тела несправедливо убитых людей навалены одно поверх другого»55. Фраза «исчисляются десятками тысяч» выглядит образной метафорой, хотя она перекликается с утверждением Ян Чжуна. Однако названные две тысячи тюрем больше отражают истинное положение дел. А если это на самом деле было так, и с учетом большого количества преступлений, каравшихся смертью в соответствии с правом, существовавшим при династии Хань, чиновникам не составляло большого труда набрать для пограничной службы десятки тысяч уголовников. В 87 году н. э. чиновник по имени Го Гэн отправил памятку с просьбой о том, чтобы тех, кто совершил преступление, караемое смертной казнью перед объявлением амнистии, но не схваченных до нее, тоже посылали на границу империи. Таких мужчин, утверждал он, насчитывалось десятки тысяч человек. Он к тому же дал предельное четкое толкование обоснованию такой системы тем, что одновременно удастся «сохранить жизни [посредством прощения преступников] и принести пользу делу охраны границ»56. Замечание Бань Чао о том, что все солдаты на границе были завезенными сюда преступниками, выглядит совсем даже не преувеличением.
Фундаментом государств при династии Цинь и Хань служил принудительный труд. Монументальные общественные работы, такие как возведение дворцов, храмов и императорских усыпальниц, а также более практичных объектов, таких как прокладка каналов и дорог, требовали овладения всевозможными навыками. Неквалифицированный ручной труд требовал огромных усилий при планировке грунта, перемещении гор, насыпке курганов и т. д. Выполнение некоторых заданий сопрягалось с чрезвычайной опасностью для жизни и вело к многочисленным человеческим жертвам, особенно во время варки чугуна на литейных предприятиях, в определенные периоды истории находившихся в ведении государственных монополий. При выполнении таких видов работ большое значение для государства отводилось труду осужденных уголовников57.
В древних китайских империях применялось четыре вида ручного труда: барщина, наемный, каторжный и рабский труд. Каждый из них определялся разными юридическими и социальными характеристиками и, следовательно, подходил для своих разновидностей работ. Взрослым мужчинам вольных домохозяйств назначался один месяц трудовой повинности в год. Такой труд посвящался выполнению разнообразных задач, и в юридических текстах упоминается ремонт стен зданий государственных учреждений, ремонт дорог и мостов, рытье прудов, а также прокладка каналов или дноуглубительные работы на них. Барщина на тяжелых работах чаще всего применялась на местных объектах, таких как сооружения для борьбы с паводками или орошения полей, а также ремонт или строительство дорог, кроме того барщину отрабатывали при насыпке курганов императорских усыпальниц, постройке стены вокруг столицы и восстановлении размытых участков дамбы на реке Хуанхэ. Однако рабочие бригады на таких объектах приходилось менять каждый месяц, и земледельцев нельзя было отвлекать во время страды. Если земледельцев привлекали к работам вдали от их родного края, государству приходилось предоставлять им пропитание и орудия труда. Следовательно, использование барщины на тяжелых работах грозило к дорогостоящим задержкам в реализации крупных проектов.
В свете таких ограничений решающим для государства стал труд заключенных. Осужденные на лишение свободы мужчины и женщины могли работать круглый год до самого завершения проекта. Их можно было перегонять на огромные расстояния до объектов, удаленных на несколько недель пути, и держать там неопределенный срок. Главное, им поручались самые тяжелые и опасные работы, сопряженные с угрозой гибели нескольких тысяч чернорабочих. С таким множеством видов уголовно наказуемых преступлений и вовлечением народа всей империи, осужденное на лишение свободы население представлялось неограниченным источником расходных трудовых ресурсов. В нескольких гробницах времен династии Хань обнаружены настенные плитки с изображением осужденных преступников с ошейниками, деревянными колодками и железными кандалами. На одном рисунке даже изображена группа осужденных с обритыми головами.
Труд осужденных по своему разнообразию мало отличался от барщины земледельцев, и в некоторых случаях эти две группы работали вместе, хотя осужденные отличались своими бритыми головами, красными шапками и физическими ограничениями. Многих уголовников занимали на строительстве гробниц императоров, на которые часто уходили годы труда десятков тысяч человек. В надписях говорится, что правители династии Цинь привлекали осужденных, среди которых находились искусные ремесленники, вступившие в противоречие с законом, к работе в мастерских по изготовлению оружия. Во времена династии Хань квалифицированную работу выполняли, как правило, за деньги специалисты своего дела, а каторжный труд по большей части применялся на государственных железных и медных рудниках, а также металлургических предприятиях. Оценки, основанные на разрозненных письменных ссылках и археологических находках, указывают на то, что на железоделательных предприятиях государственной монополии трудилось где-то между 10 и 50 тысячами осужденных уголовников. Их работа заключалась в добыче и выплавке железа в слитках на месте для облегчения его отправки по всей империи. Данная деятельность представлялась чрезвычайно опасной, и часто люди на ней просто погибали.
Условия жизни осужденным доставались тяжкие. За тяжелый физический труд они получали рацион, дававший около 3400 калорий в день, и он практически полностью состоял из зерна. Их избивали за малейшие провинности, хотя чиновникам грозил крупный штраф, если осужденный умирал в течение двадцати дней после побоев. За любое новое уголовное преступление со стороны осужденного предусматривалась смертная казнь. О физическом состоянии этих мужчин и женщин можно судить по скелетам, найденным в захоронениях на трех крупных кладбищах для осужденных, относящихся к временам династии Цинь, периоду правления императора династии Хань Цзина (правил в 156—141 годах до н. э.) и к концу правления династии Восточная Хань (ок. 86—170). Все три кладбища, скорее всего, использовались на протяжении десятилетий, в основном там хоронили останки тех, кто погиб при строительстве императорских дворцов и гробниц. Во всех трех случаях больше 90 процентов скелетов принадлежали молодым мужчинам. 7 процентов умерли от травм, нанесенных внезапным ударом, почти всегда по черепу. По костям челюстей и зубам с кладбища времен Восточной Хань можно судить о большом распространении заболеваний десен и нарывов на зубах, связанных, вероятно, с недоеданием. На многих скелетах сохранились железные ошейники и ножные оковы. Ошейники времен династии Западная Хань весили от двух с половиной до трех с половиной фунтов (900—1300 граммов), и они снабжались длинным шипом, из-за которого осужденный не мог как следует наклониться, чтобы не причинить себе боли. Предположительно, его могли удалять для выполнения несчастным определенных заданий.
Большинство скелетов сопровождалось надписью на кирпиче или другом предмете с указанием их имен, а иногда более полными сведениями о месте их происхождения, преступлении, чине и дне смерти. По таким надписям можно сделать заключение о том, что осужденные поставлялись для работы на объектах императорского строительства со всех концов империи. На одном крупном имперском строительном объекте в сутки погибало от одного до шести человек. Похоже, такого порядка смертность в Китае считалась приемлемой, потому что только однажды появляется запись, когда император сетовал на то, что слишком много мужчин умирает на строительстве его усыпальницы58.
В дополнение к работам на барщине и труду осужденных, государство еще черпало трудовые ресурсы на рабском труде, созданные посредством передачи в рабство членов семей осужденных преступников. Добытые археологами документы времен династии Цинь служат указанием на то, что в рабство государству поступали женщины и дети тех мужчин, кого приговаривали к трем годам каторжных работ или по более тяжким статьям, а также тех, кого кастрировали за изнасилование. Дети государственных рабов становились рабами с момента рождения. Наконец, к рабам государства причислялись тысячи пленных солдат врагов. Впрочем, рабов в этот период истории Китая нагружали в основном выполнением домашних обязанностей, таких как уборка, приготовление еды, мелкий ремонт одежды, выполнение поручений, уход за животными. Упоминания рабов в земледелии или промышленности встречаются довольно-таки редко59.
При всем отсутствии каких-либо доказательств применения рабов на обработке находящихся в государственной собственности земельных наделов в усыпальнице времен династии Хань у Фэнхуаншаня найдены указания на то, что около десятка рабов, в основном женщин, использовались в частном хозяйстве хозяина гробницы. А в ряде текстов упоминается об использовании находящихся в личной собственности рабов на ремесленном производстве крупного масштаба. Только вот ни в одном из сохранившихся творений, созданных при династиях Цинь или Хань, нельзя найти упоминание раба как его автора; и ни у кого, кроме первого китайского императора, не найти никаких свидетельств того, что кто-то еще из императоров использовал рабов на строительстве его усыпальницы. В связи с этим напрашивается предположение о том, что для богатых частных лиц, не имевших доступа к труду заключенных, привлечение рабов к выполнению определенных видов работ выглядело дешевле, чем наем батраков. Для государства тем не менее осужденные представлялись надежным источником расходной, дешевой рабочей силы, в то время как рабы числились постоянной собственностью, от которой не следовало легкомысленно избавляться.