К Реми, оставшемуся без подкрепления, подбирались туарегские всадники. У него закончились патроны, но до этого он сумел уложить не менее двадцати туарегов. Схватив винтовку за дуло, он превратил ее в дубину. Для удобства сражения он взобрался на мертвого верблюда и сразу же был вынужден отражать атаку первого всадника. Реми пригнулся, увернувшись от туарегского копья, взмахнул винтовкой и нанес всаднику яростный удар снизу. Туарег покачнулся. Реми вцепился ему в грудь и сбросил с верблюда, потом снова взмахнул винтовкой, но в этот момент туареги обступили его со всех сторон.
Услышав пронзительные крики туарегов, Поль поднял голову. Он видел, как Реми замахнулся винтовкой и… В следующее мгновение тяжелый туарегский меч отсек сержанту левую руку, и она, все еще сжимая винтовку, медленно взлетела вверх, унося с собой силу Реми. Описав длинную дугу, рука вместе с винтовкой упала на землю. Самого Реми ударили копьем в грудь. Инерция удара лишила его равновесия. Реми покачнулся. Туарег пронзил его насквозь и опрокинул на землю, где сержант и умер, пригвожденный копьем, словно насекомое булавкой. Синие воины окружили его, и отвратительный ритуал срывания одежды и издевательства над мертвым телом повторился.
Рвотные судороги вновь сдавили Полю грудь. Он едва не выпал из седла. Эль-Мадани подъехал к нему, желая успокоить. Но слов, чтобы успокоить молодого парня, у него не находилось. Полю было стыдно, однако позывы на рвоту не позволяли даже шевельнуться. Он слышал, как Эль-Мадани почти шепотом произнес:
– Les chameaux.
Разум Поля не сразу отреагировал на это слово. Разум был поглощен увиденным, а тело пыталось очиститься, как умело. И вдруг до Поля дошло: «Верблюды!» Бойня возле колодца закончилась, но в основном лагере оставались люди, и все пешие. Без верблюдов погибнут и они. Туарегам даже не придется стрелять. Нужно собрать уцелевших верблюдов и вернуть их в лагерь. Эта мысль соперничала с новой серией рвотных позывов. Поль глубоко дышал, сосредоточившись на дыхании, затем выпрямился. Его лицо было мертвенно-бледным. К подбородку прилипли комки рвотной массы. Он вновь взглянул на долину. Уцелевшие верблюды разбрелись по всей долине, сбившись кучками. Да, животных еще можно собрать. Для этого нужно обойти место, где сражался Реми. У Поля появилась надежда. Он взглянул на Эль-Мадани. Тот внимательно рассматривал долину.
– Ты останешься здесь, – прошептал старому стрелку Поль. – Мы пойдем сами.
Он ожидал спора, но Эль-Мадани кивнул. Это дело требовало более молодых и выносливых ног. Здесь от сержанта будет больше толку.
– Вам надо торопиться, – сказал Эль-Мадани. – Они уже начали.
Он кивнул в сторону западного схода. Несколько туарегов выводили трофейных верблюдов. Поль соскочил на землю, взял винтовку и отдал короткие распоряжения стрелкам. Те быстро спешились, понимая неотложность действий. Без единого слова все пятеро стали спускаться по склону. Сделав несколько шагов, Поль вдруг остановился и, выругавшись, бросился к своему верблюду. Подбежав, он положил руку на сумку:
– Недотепа, останешься здесь!
Хозяйский приказ оказался ненужным. Шум и запахи убедили Недотепу, что сейчас лучше всего сидеть в сумке.
Эль-Мадани спешился, достал патроны и осмотрелся вокруг, ища удобное место для наблюдения и стрельбы.
Поль и четверо алжирских стрелков чуть ли не кубарем скатывались с каменистого склона, двигаясь с максимальной быстротой. Они успели обойти то место, где туареги издевались над телом Реми. Под бешеные вопли победителей все пятеро спустились в долину, исчезнув среди разбредшихся верблюдов. Поль и стрелки сгоняли животных, действовали на них криками, угрозами и уговорами, пытаясь собрать и вывести из долины. Поначалу им это не удавалось. После недавнего хаоса верблюды не знали, в какую сторону идти. Но к этому времени в долине стало значительно тише, и животные, более или менее успокоившись, начали откликаться. Стоило увести одного-двух верблюдов, остальные начинали двигаться следом.
Поль находился у восточного края долины, уйдя дальше всех и действуя в одиночку. Причиной того был его спуск. Поль дал крюк, а не пошел напрямик, как остальные. Верблюды надежно заслоняли его от вражеских глаз, а он делал все, чтобы не выходить за пределы своего живого заслона.
Собрав столько поводьев, сколько можно было удержать в одной руке, другой он сжимал винтовку. Сначала верблюдам от него доставалось, отчего один даже взбрыкнул. Потом Поль лишь слегка похлопывал прикладом по верблюжьим бокам, направляя животных то вправо, то влево, пока двое не побрели в нужном ему направлении. Потом к ним присоединились еще двое. Вскоре подтянулись и остальные верблюды. Привычное движение в стаде действовало на них успокаивающе.
Вскоре Поля окружало полтора десятка верблюдов. К его удивлению, животные брели именно туда, куда требовалось ему. Он продолжал уговаривать их, слегка похлопывая по бокам и убеждая не останавливаться. Поль то и дело приседал на корточки, чтобы взглянуть сквозь лес верблюжьих ног и сориентироваться. Сперва он не видел ничего, кроме ног и скал. В другой раз ему повезло больше, и он чуть не закричал от радости. Он заметил, что стрелки стали подниматься по склону холма, ведя с собой не менее полусотни верблюдов. Сверху их прикрывал Эль-Мадани. Самое приятное, что вокруг не было ни одного туарега.
Поль уже разгибал спину, когда один из ведомых им верблюдов взбрыкнул, вырвав из руки все поводья. Верблюды остановились, с презрением глядя на неумелого погонщика, затем развернулись и двинулись в другом направлении. Выругавшись, Поль бросился за ними, стараясь говорить спокойно, чтобы не напугать животных. Наконец ему удалось поймать троих, но от поимки четвертого он был вынужден отказаться, поскольку его самого заметила группа туарегов, находившаяся метрах в сорока. Туареги побежали в его сторону.
Это подхлестнуло Поля. Он спешно повел пойманных верблюдов туда, где находились остальные. Хорошо еще, они никуда не ушли, а просто стояли. И вновь Поль был вынужден заставить их двигаться в нужном направлении. Задача усложнялась тем, что верблюды быстро впадали в апатию, а ему еще требовалось следить за действиями «синих людей». Он вновь и вновь слышал ободряющие выстрелы винтовки Эль-Мадани, но не представлял, откуда они звучат. Он попытался сориентироваться, глядя вправо. Поля тревожило, что он больше не видит синих одеяний. А ведь туареги должны были бы уже настичь его. Он шел, пригибаясь к земле, осторожно подталкивая верблюдов, радуясь, что они дают ему прикрытие. Но они же загораживали ему обзор.
Потом он услышал голоса и все понял. Собирая четвероногих упрямцев, он упустил драгоценное время. Туарегам удалось вывести его из-под прикрытия Эль-Мадани. Они двигались перед стадом, которое он гнал, а он и не замечал. Туареги повернули верблюдов туда, куда им было нужно, и теперь дожидались Поля, держа мечи наготове.
Морщинистое, запыленное лицо Эль-Мадани расплылось в улыбке. Он прищурился и выстрелил. Хвала Аллаху, они почти исполнили задуманное! И туареги не смогли им помешать. Он уже видел ноги стрелков, гнавших верблюдов вверх по склону.
Туареги перестали стрелять. Теперь стреляла только винтовка Эль-Мадани. Сержант сразу понял причину внезапной тишины и обрадовался. У туарегов закончились патроны как для их старинной рухляди, так и для винтовок Гра, отобранных у жертв бойни.
Эль-Мадани продолжал регулярно стрелять, пока верблюды и люди не достигли гребня справа от него. Когда четверо стрелков оказались в безопасности, сержант переключил внимание на Поля. Между верблюжьими горбами и головами мелькала голова младшего лейтенанта. Эль-Мадани затаил дыхание. Впереди верблюдов, которых гнал Поль, двигалась почти дюжина туарегов. Лейтенант де Врис был оторван от своих и обречен на гибель.
Эль-Мадани переместил винтовку в сторону Поля, попытался прицелиться и тут же выругался. Поток верблюдов мешал стрельбе. Чтобы помочь Полю, сначала нужно перебраться на другую сторону. Сержант вскочил и, пригибаясь, бросился вперед, расталкивая верблюдов винтовкой. Но чертовы верблюды не давали ему пройти. Они брели по четыре-пять голов в одном ряду, низко опустив шеи и повинуясь крикам стрелков, не дававших им остановиться. Эль-Мадани втянуло в их поток. Он споткнулся о ногу верблюда и упал, больно ударившись коленями. Кое-как поднялся и снова упал. Верблюды тащили его с собой. Отчаяние сержанта нарастало с каждой секундой. Он терял время! Разъярившись, он ругал верблюдов, ударял винтовкой по ногам, пытаясь высвободить себе клочок пространства, чтобы встать и выбраться.
– Лейтенант! – кричал он, надеясь, что стрелки его услышат. – Помогите лейтенанту!
Поняв, в каком положении он очутился, Поль почувствовал жаркую волну страха.
– Боже мой! – прошептал он, вытаращив глаза и лихорадочно соображая, как теперь быть.
От поджидавших туарегов его отделяло шесть или семь верблюдов. Еще несколько секунд – и его увидят. Он безнадежно потерял время.
Не рискуя вставать во весь рост, он выпустил поводья верблюдов, идущих за ним, и достал из кобуры пистолет. Поль смотрел сквозь ноги передних верблюдов, выбирая момент. Осталось четыре верблюда, три… пора!
Сжав в руке винтовку, Поль выпрямился и что есть силы запихнул дуло в задний проход верблюда, шедшего впереди. Взревев от боли, тот метнулся вперед, сбил с ног четверых туарегов, споткнулся об одежду одного из них и тяжело рухнул еще на двоих. Поль выстрелил из пистолета в воздух и заорал во всю мощь своих легких. Остальные верблюды взбрыкнули и помчались прямо на туарегов.
Поль застал их врасплох, но лишился прикрытия. Он бежал со всех ног влево, высматривая в скалах место, где можно спрятаться. Если он сумеет добежать до больших столбов на восточной оконечности долины, может, тогда получится забраться наверх, туда, где остался Эль-Мадани. Это был его единственный шанс. Оглянувшись назад, он увидел столпившихся верблюдов, а еще ближе – синие одежды четверых туарегов, бежавших за ним. Они находились менее чем в пятнадцати метрах от него; до столбов – все сто. Поль выругался. Куда подевался Эль-Мадани? Винтовка сержанта замолчала. Времени самому стрелять по туарегам не было. Ну, уложит он одного или двоих, после чего остальные расправятся с ним.