Пока Поль бежал к ущелью, раздался второй выстрел. Пуля просвистела далеко позади. Значит, хотя бы один из туарегов – никудышный стрелок. Поль обернулся и на бегу трижды выстрелил из пистолета, быстро, не целясь, просто чтобы заставить туарегов укрыться. Усиленные эхом в узком пространстве, звуки выстрелов почти оглушили Поля. Они были скорее похожи на пушечные, чем на пистолетные. Достигнув ущелья, он подпрыгнул и поднялся на первые несколько выступов. Они были легкими и короткими, словно большие ступени лестницы. Но чем дальше, тем эти ступени становились выше. Поль быстро убедился, что оружие ему только мешает. Одна рука должна была оставаться свободной. Он перекинул винтовку за спину. С пистолетом в другой руке он начал карабкаться вверх по выступам, лишь отдаленно похожим на ступеньки. Камень почти везде был гладким. Поль подтянулся, выбрался на очередной уступ, затем повторил маневр, продолжая подниматься.
Он достиг середины ущелья, когда снизу снова выстрелили. Пуля ударила в камень над головой Поля, осыпав его дождем осколков. Тогда он опустился на плоскую площадку, поднял пистолет и обернулся. Никого. Одни природные ступени, криво уходящие вниз. Поль ждал, опустившись на корточки и максимально пригнувшись к площадке, но так, чтобы не потерять равновесия. Он держал пистолет на вытянутой руке, готовый стрелять. Туареги сейчас могли находиться только в каком-то одном месте. Расстояние слишком большое, точного выстрела из пистолета не получится. Но снимать винтовку и лезть за патронами было непозволительной тратой времени.
Потом внизу, там, где ущелье делало изгиб, он увидел матовое черное дуло и край черного тагельмуста. Поль прицелился и стал ждать, пока появятся голова и плечо. Тогда он выстрелил. Он целил в голову, но промахнулся. Пуля угодила в камень рядом с головой, и на туарега полетели острые осколки. Раздался жуткий крик. Тагельмуст исчез. Судя по звуку, туарег выронил винтовку. Поль выстрелил еще раз, затем поднялся выше, найдя себе новую площадку. Ущелье опять сделало изгиб. Вскоре он будет вне досягаемости их винтовок и, возможно, найдет место, где сможет выстрелить из своей. Отчаянные крики туарега мешали Полю сосредоточиться. Они заполняли все ущелье. Поль сглотнул и поморщился. Должно быть, каменные осколки повредили туарегу глаза. Выкинув эту мысль из головы, он полез дальше.
Наклон и высота опорных камней резко увеличились, затрудняя подъем. Сейчас Полю требовалась помощь обеих рук. Значит, и его преследователям тоже. Он убрал пистолет в кобуру, одолел более трех четвертей пути наверх и очутился там, где для дальнейшего подъема уже и двух рук не хватало. Вершины опорных камней здесь имели скос, а потому вставать и удерживаться на них становилось все тяжелее. Поль толкался ногами, пальцами ног ощупью искал место, куда можно встать, подтягивался на руках, хватаясь пальцами за выступы. Каждый новый участок подъема становился труднее предыдущего. Наконец Поль оказался перед почти вертикальной каменной плитой. И все равно он продолжал лезть вверх, грудью и животом постоянно соприкасаясь с каменной поверхностью. Его опоры делались все ненадежнее. Поль задрал голову. С обеих сторон над ним нависали каменные стены. Он молил Бога, чтобы и там оказалось пространство для подъема, поскольку отсюда не мог что-либо разглядеть. Поль полез дальше. Ему по-прежнему попадались небольшие выступы, за которые можно было ухватиться, но до каждого приходилось дотягиваться. Порой его ноги почти болтались в воздухе, пока он выискивал углубления в камне. В нескольких местах камни, которые он проверял на прочность, отламывались и летели вниз. Они падали, ударяясь о стенки, раскалывались на куски и падали дальше, пока со дна не доносился глухой удар. Поль закрывал глаза, думая о том, что в случае чего и он будет падать так же, только звук окажется тише. Он знал: если подъем станет еще круче, держаться уже будет не за что.
Остановившись, Поль глянул вниз через щель между подмышкой и стеной и увидел две фигуры в синих одеждах. Туареги находились двадцатью метрами ниже, но упорно лезли вверх. Он закрыл глаза. От самого взгляда вниз у него закружилась голова, а по телу – от живота к рукам и ногам – разлились волны страха. Поль еще никогда не забирался на большую высоту и не знал ужаса, какой она способна вызывать. «Это какое-то безумие», – подумалось ему. Он и туареги хорошо видели друг друга, но были не в силах что-либо сделать. Только лезть по стене, словно мухи. Возможно, туареги прекратили бы погоню. Возможно, он бы сам остановился и дал им бой, если бы все знали, куда его бегство их заведет. Но с каждым новым углублением для ног и каждым новым выступом для рук все трое были обречены продолжать этот подъем. Ни о каком повороте назад не могло быть и речи. Усилием воли Поль подавил страх, открыл глаза, взглянул вверх и полез дальше.
Наконец он достиг уступа. Первыми это ощутили пальцы. Но до уступа еще надо было дотянуться. Поль осторожно стал искать опору для правой ноги, попробовал в одном месте, усомнился, потом нашел надежную. Поставив туда сапог и перенеся тяжесть всего тела на пальцы ноги, он осторожно потянулся вверх и закрепился руками на уступе. Он тянулся, пока полностью не выпрямил правую ногу. Затем то же самое он проделал с левой ногой: перенес на нее основную тяжесть тела и осторожно стал разгибать левое колено, все время стараясь не отклониться назад даже на миллиметр, уверенный, что и такая малость может его погубить. Тело Поля дрожало от напряжения и электрических импульсов, посылаемых нервами. Он поднимался на уступ со скоростью улитки, раскинув руки и упираясь лицом в камень – только так его тело могло находиться достаточно близко к стене. Даже поворот головы нарушал равновесие. Он царапнул носом по камню и успокоился, только когда ощутил под щекой камень.
Уступ полого шел вверх, к стене, составлявшей одну сторону ущелья. Над головой виднелся другой выступ, возможно наверху или в непосредственной близости от верха. Отсюда Поль даже видел ветви дерева! Приободрившись, он начал взбираться по уступу, нащупывая путь левой ногой, смещая тело чуть вбок, затем подтягивая правую ногу, после чего левая нога вновь перемещалась. Его руки выискивали малейшие опоры. Он полз, прижимаясь щекой к каменной поверхности.
Почти достигнув стены, Поль остановился и осмотрелся. Путь к стене обрывался у пропасти шириной более трех метров, уходившей вниз и терявшейся из виду. Поль попытался унять охвативший его ужас. Если за углом уступ не имеет продолжения, это конец. Поль знал, что ему уже не развернуться назад и не спуститься, особенно когда за тобой лезут туареги, а у тебя нет крыльев. Он медленно дополз до края уступа, осторожно заглянул за угол и… в отчаянии зажмурился. Каменная стена была гладкой. Уступ кончался здесь.
Дрожа, Поль повернул голову и посмотрел в другую сторону. Один из туарегов с винтовкой на плече выбрался на уступ. Второй лез следом. Руки Поля лихорадочно ощупывали поверхность над головой, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, хоть какую-то опору, позволяющую подняться. Пальцы наткнулись на отверстие. Определить его глубину Поль не мог, но у него появилась идея. Плотно прижавшись к стене, он ощупью нашел на шее ремень винтовки и потянул через голову. Каждое движение было нарочито медленным и добавляющим страха. Ремень сполз по руке и оказался на уровне локтя. Теперь винтовка была у Поля в руке. Схватив ее за приклад, он прижал винтовку к стене и стал двигать вверх, слушая скрежет дула по камню, пока винтовка не оказалась у него над головой. Не отрывая ее от стены, Поль стал перемещать руку вверх по стволу, достигнув таким образом середины ствола. Там он обхватил ствол пальцами и внутренне приготовился к следующему маневру. Он отвел приклад от стены и тихо вскрикнул от тяжести оружия. Ствол вдавился между большим и указательным пальцем, костяшки побелели, и вся кисть напряглась, поскольку приклад тянул винтовку вниз, а Поль старался удержать ее как можно выше. Взмахнув винтовкой, он засунул дуло в обнаруженное отверстие. Этот маневр едва не стоил ему потери равновесия. Конец ствола скрылся в отверстии, однако приклад продолжал тянуть винтовку вниз. Поль толкал ствол все дальше, пока тот не застрял в расщелине. Должен выдержать. Тем временем туарег боком подползал к Полю.
Поль обеими руками схватился за торчащий приклад. Его ноги лишились опоры на уступе, а сам он опасно накренился, перенеся всю тяжесть тела на винтовку. Теперь ноги Поля болтались в воздухе. Туарег, от которого его отделяли каких-то пять метров, молча следил за ним. Он видел, как Поль качнулся. Подняв голову, туарег взглянул на верхний уступ, затем снова на француза, повисшего на своей винтовке. Сквозь щель, оставленную тагельмустом, Полю были видны карие глаза туарега, холодные, сосредоточенные. Туарег принял решение. Повторяя недавние медленные и осторожные движения Поля, он начал подтягивать к себе винтовку.
Поль сознавал: на подъем ему отпущены считаные секунды. Напрягшись всем телом, не щадя мускулы, он потянулся вверх, пока его подбородок не оказался выше ствола винтовки. Лицо Поля стало красным. Он продолжал тянуться. Вот один его локоть улегся на верхний уступ, затем второй. Вот уже и грудь поднялась на уровень уступа, потом живот. Все это время противники продолжали следить друг за другом; движения каждого были медленными, осторожными, точно рассчитанными. Каждый старался сохранить свое неустойчивое равновесие. Винтовка туарега уже достигла локтевого сгиба. Теперь туарег старался ухватить ее за приклад.
Упираясь руками в уступ и по-прежнему не сводя глаз с туарега, Поль подтянулся еще, и его колени оказались на уступе. Протянув левую руку, он оперся о стену. Правая медленно опустилась к кобуре. Колени до боли упирались в дерево приклада и сталь ствола, но разум был сосредоточен на противнике с винтовкой. Туарег уже поднимал ее, держа палец на спусковом крючке. Пальцы Поля, дрожа от напряжения, возились с застежкой кобуры, которую наконец-то он сумел открыть.