На третий день, если не возникало чего-нибудь непредвиденного, Поль и Хаким могли взглянуть на одеяла, овец или интересующий товар. Продавец требовал комплиментов и не желал что-либо обсуждать. За вечер покупатели должны были понять, какие сокровища они приобретают. До разговоров о цене добирались только на четвертый день. И снова покупателей ждало продолжительное чаепитие, где смех и шутки перемежались обвинениями в маловерии и поднимались вопросы происхождения. Большинство переговоров вел Хаким. Умение торговаться было у него в крови. Он тараторил на арабском, произнося страстные, пламенные речи. Поль имел все основания считать, что благодаря помощи Хакима французская сторона платила лишь двукратную стоимость за каждый товар вместо четырех- или даже пятикратной.
Чтобы окончательно договориться о цене, мог понадобиться еще целый день или даже два. Потом возникали новые споры насчет количества того или иного товара и сроков поставки. Торговец стонал, всплескивал руками и жаловался на неминуемую бедность, в которую заключаемая сделка ввергнет его самого и потомков. Сумев-таки договориться о цене, покупатели приходили на следующий день обсудить поставку. И тут их ждал новый сюрприз. Оказывается, продавец слышал, что на другом базаре за тот же товар дают больше, и потому отказывается от прежней договоренности, причем только здесь он проявлял завидную быстроту. Очередная задержка в снабжении каравана вызывала у подполковника очередную вспышку гнева, а Полю приходилось все начинать сначала. Весь процесс закупок характеризовался сводящей с ума предсказуемостью, когда терпеливость значила больше, нежели хитроумные уловки. Нетерпение никогда не давало результатов. Любые попытки Поля ускорить процесс имели обратное действие.
Как-то он посетовал Хакиму, что тот полчаса покупал горсть фиников, которыми они обычно перекусывали на ходу.
– Да, хозяин, – ничуть не обиделся Хаким. – Но согласись: чем финики выдержаннее, тем они лучше. А эти стали старше на полчаса. – Поль поморщился, а Хаким лишь посмеялся над его раздражением. – Прошу меня простить, хозяин, что я лезу к тебе с советами, но тебе нужно научиться думать помедленнее. Разве дюна появится за ночь?
– Конечно нет, если ее возьмутся насыпать арабы Уарглы, – согласился Поль.
В один из вечеров, завершив работу, Поль с Реми шли за Хакимом по базару. Неожиданно парень дернул Поля за рукав.
– Гляди! – с детским восторгом произнес он, указывая туда, где уличный факир собрал большую толпу.
Они приблизились. Факир стоял, задрав голову, а по его лбу и щекам ползали два скорпиона, направляясь в густые заросли черной бороды. Их движения отличались изяществом с оттенком неуравновешенности. И вдруг факир пронзительно закричал. Стремительным движением он сбросил скорпионов с лица, швырнув одного в толпу, которая быстро попятилась, после чего оборвал у второго хвост и когти, отправив корчащееся туловище себе в рот. Факир с явным наслаждением поедал ядовитую тварь. Зрелище было одновременно захватывающим и отталкивающим, однако никто не отвел глаз. Естественно, Поль не заметил, что первый скорпион устремился прямо к нему. Реми увидел и улыбнулся во весь рот. Не сказав ни слова, он отступил на несколько шагов, оставив скорпиона наедине с младшим лейтенантом. Даже охваченный паникой, Поль не утратил слаженности движений, однако не устоял на ногах и рухнул на землю. Скорпион поспешил прочь, держа хвост высоко поднятым. Вреда Полю он бы не причинил, поскольку факир заранее вырвал у него жало. Участие кафира сделало все еще забавнее, и толпа весело гоготала. Реми смеялся наравне с арабами. Поль встал, отряхивая базарную пыль. Щеки у него пылали, но смех захватил и его. Факир подхватил скорпиона и тоже отправил в рот.
– Расскажи мне снова, как тебя учили на офицера, – смеясь, попросил Реми. – Я тоже хочу стать офицером, но, думаю, поищу других преподавателей.
Когда появлялось свободное время, Поль с Реми бродили по обширным садам под пальмами. По берегам неглубоких оросительных каналов тянулись дорожки. Вода тихо журчала и пузырилась, наполняя узкие русла, которые регулярно чистили широкоплечие рабы. Чаще всего французы видели их согнутые спины. Рабы что-то пели или произносили нараспев. Их песни смешивались с птичьим щебетанием и шелестом ветра в листьях пальм. Оазис был наполнен звуками; прекрасное место, где хорошо пережидать дневной зной, пока базары закрыты.
Женщин они никогда не видели, только молчаливые силуэты, сгрудившиеся в проемах домов или на крышах. Едва поймав на себе мужской взгляд, местные женщины торопились исчезнуть.
– Куда только не заносила меня армейская жизнь. Был в Италии и даже в Мексике, – рассказывал Реми. – И везде за бутылку рома я уже через двадцать минут мог залезть местной красотке под юбку. А эти женщины напоминают прокаженных.
– Они не для глаз посторонних мужчин, – деликатно пояснил Хаким. – Лучше забудь о своем желании познакомиться с ними.
В один из дней у Поля появился Недотепа.
Нагнувшись, Поль вошел в низкую дверь магазинчика, поздоровался с хозяином и сказал, что хочет купить кур, которые содержались во дворе дома. На этот раз Поль решил обойтись без помощи Хакима, объясняясь на зачатках арабского.
Услышав просьбу, торговец пришел в возбуждение и не захотел ничего ему продавать. Поль сумел понять лишь несколько слов. Пришлось обратиться к Хакиму. Помощник стал задавать вопросы. Несколько раз он о чем-то спорил с хозяином, отчего тот сделался еще упрямее. Наконец торговец ударил кулаком одной руки по ладони другой и встал, давая понять, что разговор окончен. Смущенный Хаким повернулся к Полю:
– Прошу прощения, хозяин, но он никак не желает продавать кур. – Хакиму не удалось придумать правдоподобную и в то же время учтивую причину отказа, и он выложил правду: – Хозяин, владелец кур говорит, что не видит смысла кормить мертвецов. Кур в Уаргле и так слишком мало.
– Скажи ему, что я не собираюсь кормить мертвецов, – потребовал Поль. – Я пытаюсь купить провиант для французского каравана.
– Хозяин, я ему это говорил.
– И?..
– По его словам, это одно и то же.
Такое мнение высказывал не первый торговец. По всей Уаргле шептались об обреченности экспедиции. На базарах появилось развлечение: делать ставки на количество дней, которые сумеет продержаться в пустыне экспедиция, прежде чем умрет последний ее участник. Невзирая на обилие слухов, большинство торговцев заботила не судьба своих товаров, а то, сколько можно заработать на продаже.
– Хаким, нам нужны куры. Предложи ему больше денег.
– Хозяин, я пробовал. Но он столь же глуп, как и его куры. Он сказал, что куры ему дороже твоих денег.
Видя бессмысленность дальнейших уговоров, младший лейтенант де Врис пожал плечами и повернулся, чтобы уйти. В этот момент со двора донеслось паническое кудахтанье сотни куриных глоток. Хозяин отрывисто выругался и кинулся во двор. Снедаемые любопытством, Поль и Хаким побежали следом.
На дворе, обнесенном стенами, творилось светопреставление. Повсюду летали перья вместе с облаками пыли, поднимаемой крыльями обезумевших кур. Их владелец проворно нырнул в самую середину, отталкивая птиц и продолжая ругаться. Послышался громкий визг, и через мгновение торговец появился снова, держа за загривок тощего щенка дворняжки. Щенок неистово вилял хвостом, не издавая больше никаких звуков, поскольку держал в пасти курицу вдвое больше себя.
Хозяин с размаха ударил пса по морде. Щенок взвизгнул и разжал челюсти. Рука торговца потянулась к палке в углу двора, которую он схватил с намерением отходить четвероногого ворюгу.
– Стойте! – по-французски крикнул Поль и шагнул к нему.
Торговец замер, и то, что он увидел в глазах Поля, решило судьбу щенка. По-прежнему держа пса за загривок, торговец что-то сказал Хакиму и швырнул собаку Полю. Трясущийся блохастый щенок во все глаза смотрел на своего спасителя.
– Что он сказал? – спросил у Хакима Поль.
– Раз он собирался убить эту собаку, то посчитал, что будет еще лучше отдать ее мертвецу. Кур он тебе все равно не продаст, а щенка отдает бесплатно.
Поль засмеялся и поднял испуганного пса на вытянутых руках.
– Назову-ка я тебя… Недотепой. Курятины нам с тобой не видать, а вот основательное мытье я тебе обещаю.
Новое имя вполне отвечало нескладному облику щенка. Его шерсть была красивого золотистого цвета, но все портили слишком обвислые уши и непропорционально большие лапы. К этому добавлялась запаршивленность. И тем не менее мытье он воспринял как пытку. Недотепа следовал за Полем повсюду, забираясь в корзины и прочие места, откуда его не раз приходилось вызволять. Он быстро стал любимцем членов экспедиции, его баловали лакомствами и чесали за ушами. Исключение составлял подполковник Флаттерс, сладить с которым и людям было нелегко. Одно происшествие едва не погубило пса.
Подполковник решил устроить у себя в палатке званый обед, на который пригласил Абд аль-Кадира бен Амара, правителя Уарглы, членов его свиты, а также капитана местного французского гарнизона. Флаттерс тщательно подготовился к торжеству. Среди прочего, гостей ожидала музыка и изысканный чай. Барашка для жаркого подполковник выбирал сам. Экспедиционный повар получил подробные распоряжения насчет приготовления мяса. Брам, денщик Флаттерса, накрыл великолепный стол, насколько это позволяли ограниченные условия, в которых он находился.
Гости расселись. Были произнесены тосты. Затем повар церемонно внес блюдо с барашком, и по палатке разнесся соблазнительный запах жареного мяса. Подполковник взял у него блюдо, осмотрел и улыбнулся, что делал редко. Поблагодарив, он отпустил повара, добавив, что за пределами Франции вряд ли можно было найти более нежную баранину.
А незадолго до обеда Недотепа решил, что палатка подполковника – лучшее место, где можно вздремнуть. Он прошмыгнул мимо часового, нырнул под полог и выбрал себе угол под койкой Флаттерса. Пес привык, что в палатку Поля постоянно кто-то входил и выходил, и потому спокойно спал. Но, когда повар принес баранину, равнодушно отнестись к такому аромату Недотепа не смог.