Империя, которую мы будем называть «Германской», так как ее территория отчасти совпадает с границами современной Германии, для своих правителей и подданных называлась «Римской». Много времени должно было пройти, прежде чем название было германизировано, что говорит о многовековом превосходстве имперской идеи над национальной. Германии удалось поднять с земли скипетр Римской державы.
Французский язык различает слова «королевство» (royaume) и «империя» (empire) (лат.: regnum и imperium), в то время как в немецком существует лишь одно понятие — «рейх» (Reich), которое восходит к древневерхненемецкому Rîche[251]. При этом немцы четко различают короля (Kuning) и императора (Keyser). Таким образом, предметом размышлений стали человек и его роль, но не территории и тем более само понятие. А существовала ли в таком случае империя?
Отсюда проистекает неизбежная путаница в употреблении термина «рейх», характерная как для современников, так и для историков. За этим словом скрываются три различные сущности: идеальная универсальная империя, реальная империя из трех частей и Германское королевство.
Более того, никогда не существовало единой концепции или хотя бы единодушного определения того, что же такое «империя». Мнения варьировались от автора к автору, который мог быть как поборником, так и противником имперской власти. Неопределенность лексики отражает незавершенность осмысления. Инсигнии лишь усиливали путаницу: корона и скипетр были одновременно знаками власти как короля, так и императора.
Во времена Оттонов Германское государство, возникшее в результате Верденского договора 843 г., называлось «Восточно-Франкским королевством» (Regnum Francorum orientalium) или попросту «королевством Франков» (Regnum Francorum). В 1070-е гг. появились словосочетания «Германское королевство» и «королевство Германцев» (Regnum teutonicum/teutonicorum).
Когда Оттон восстановил империю в 962 г., он вновь обратился к термину imperium. Со времен Конрада II и присоединения Бургундского королевства в употребление вошло словосочетание Imperium Romanorum. Обращение к «Империи римлян» было обусловлено двумя основными причинами: императорская коронация происходила в Риме, для чего была необходима поддержка его жителей, но важнее то, что императоры мыслили себя продолжателями Античности, а значит, держателями Вселенской власти. В хартиях Императорской канцелярии зачастую использовалось одно лишь слово imperium.
Эпитет «священный», который на французском причудливым образом передается словом «святой», не сразу стал определять Германскую империю[252]. Он распространился в правление Фридриха Барбароссы. Первое документальное свидетельство термина Sacrum Imperium датируется 1157 г. Империя, таким образом, существовала по воле Божьей, что обеспечивало легитимность и обосновывало правомерность притязаний на верховенство над Папским Престолом.
Титулатура правителей развивалась аналогичным образом. Короля Германии никогда не называли Rex Alemanie, а просто Rex. Во времена Оттонов и первых правителей из Салической династии Германия не существовала ни на деле, ни в сознании людей. В то же время подразумевалось, что германский правитель был также королем Северной Италии. После присоединения Бургундского королевства в 1033 г. упоминание Германии в официальной титулатуре стало еще более неуместным, а избрание на Германский престол было лишь первым шагом к императорскому венцу. Став германским королем, Генрих III принял титул Rex Romanorum, нацеливаясь тем самым на императорский венец. В дальнейшем это стало обычной практикой.
Во время борьбы за инвеституру римские понтифики ввели в употребление титул Rex Teutonicus, чтобы подчеркнуть, что полномочия императоров были ограничены территориями Германии и не распространялись на Арелат[253] и Итальянское королевство.
Вполне логично, что германские императоры называли себя «императорами римлян». Желая предстать продолжателями Рима, они добавляли к своему титулу различные определения на античный манер: «августейший», «непобедимый» и т. д. Фридрих II в своде законов для Сицилийского королевства присвоил себе целый ряд громких титулов: Imperator Fridericus secundus Romanorum Caesar semper Augustus Italicus Siculus Hierosolymitanus Arelatensis Pius Victor et Triumphator[254].
Сложившиеся условия не способствовали германизации наименований. Словосочетание Imperium Teutonicorum впервые встречается в письме Фридриха Барбароссы от 1167 г.[255] Первые документы на немецком языке начали составляться во времена Генриха VII, который называл себя Romisch Kuning[256]. Первое упоминание понятия natio относится к 1409 г. — в то время королевская власть слабо контролировала германские территории. После 1441 г. терминыsacrum imperium и germanica natio начинают сближаться. В указе Фридриха III о «всеобщем мире» 1486 г. возникает название Sacrum Imperium Romanum Nationis Germanicae[257]. Вслед за германизацией содержания последовали перемены в языке: в 1474 г. появилась формула «Heilig römisches Reich der deutschen Nation», которая при Максимилиане в 1512 г. трансформировалась в «Heiliges Römisches Reich deutscher Nation».
Римские понтифики во время коронации наделяли императоров священной властью. Борьба за инвеституру повлекла за собой десакрализацию («Каносское унижение» и низложение Генриха IV), завершившуюся в эпоху Штауфенов. Барбаросса считал себя опорой Царства Небесного и даже сравнивал себя с Христом![258] В начале «Мельфийских конституций» Фридрих II заявил, что Господь поручил королям править миром. Сакральный характер власти постепенно разрушался. С 1250 по 1312 г. императорский престол пустовал, а появление светских концепций власти и нежелание исполнять волю Папского Престола довершили этот процесс. Священный характер остался за империей, но более не распространялся на императора.
Во время коронации император облачался в особые одеяния пурпурного цвета и получал материальные символы власти: корону, скипетр, копье, два меча, державу[259], перстень и крест (сейчас они хранятся в венском Хофбурге). Корона олицетворяла основы христианского вероучения: Рим и Иерусалим, Ветхий и Новый Заветы, власть земную и власть небесную. Она была украшена 144 драгоценными камнями и жемчужинами, что напоминало о Небесном Иерусалиме, описанном в Откровении Иоанна Богослова. На одной из пластин был изображен Иисус Христос, провозглашающий: «От Моего имени правят цари». На ножнах одного из мечей, который связывали со святым Маврикием, были выгравированы фигуры 14 государей от Карла Великого до Генриха III. На гарде эфеса было написано: «Christus vincit, Christus regnat, Christus imperat»[260] — император считался защитником христианской веры. «Священное копье», созданное в VIII в., почиталось с XIII в. как орудие, пронзившее грудь Христа, — в него даже вставили гвоздь Креста Господня. Копье символизировало непобедимость германских императоров и гарантировало Божественное покровительство: Оттон I брал его на войну против венгров в 955 г. Надпись на кресте, в который вставлен фрагмент Истинного Креста, провозглашает императора наместником Христа. Императорские инсигнии были не просто предметами, но воплощением императорской власти.
Они изображались на миниатюрах, где императоры представали во всем своем величии. На одной из них Оттон III принимает подношения от женщин, в аллегорической форме изображающих страны, подчиненные имперской власти: Германию, Галлию, Италию и славянские земли, т. е. приграничные области империи. Перед нами реалистичная репрезентация соотношения сил, далекая от теоретических претензий на всемирное господство. Изображения, выполненные по заказу правителей, должны были создавать впечатление порядка и рассказывать о могуществе империи. Гравюра Ханса Бургкмайра 1510 г. представляет империю в форме двуглавого орла с изображением распятого Христа на груди. На его распахнутых крыльях в иерархическом порядке представлены гербы примерно 60 князей, городов и бургов. Художник изображает единый и упорядоченный мир, как его представлял Максимилиан, последний из средневековых императоров.
Две ступени вели к верховной власти. Только германский король, избранный князьями[261], мог претендовать на императорскую власть, однако этого было недостаточно. Лишь возложение венца римским понтификом делало короля императором[262]. Таким образом, империя находилась во власти немецких князей и римского папы — именно им императоры были обязаны своим положением.
Выборность препятствовала передаче власти по наследству и попыткам императоров создать долговечные династии. Правители упорно боролись за династический принцип, порой им удавалось достичь успеха, однако императорская власть так и не стала наследственной. Имперские князья, в том числе светская знать, чья власть была наследственной (!), соглашались избрать сына императора в качестве наследника только в обмен на определенные привилегии. Неустойчивость королевской власти можно проиллюстрировать тем, насколько часто сменяли друг друга правящие династии: 17 королей, сме